тела на кровать.
Я же тихо выскользнула из комнаты и успела с лестничной клетки засечь, как дорогая подруженька отправилась куда-то в холодную темную ночь, самостоятельно открыв парадную дверь ключом.
— Где ты была и почему ноги такие холодные? — Кеннет то ли не спал, то ли проснулся, когда я в рассветных сумерках нырнула под одеяло и принялась тихо стучать зубами в подушку.
Вместо того, чтобы отстраниться, он обнял, притянул меня к себе, и даже не думал возражать, когда я прижала к его груди замерзшие ладони.
Мда… раньше я как-то не пробовала большого теплого мужа в постели, особенно с мороза. Оказывается, это мегаполезный девайс!
— Следила за твоей племянницей.
— Ее понесло среди ночи на свидание? — в полутьме было видно, как Кен нахмурился. — С кем? Я его знаю?
— Ты-то может и знаешь, — тяжело вздохнула я, невольно вспомнив Маньку-Облигацию в исполнении потрясающей Людмилы Удовиченко. — А вот я паспорт спросить не догадалась.
— Паспорт?!
— Документ, удостоверяющий личность. Но если честно, я шучу от огорчения. Селестина оказалась слишком шустрой. Сбежала, паршивка и потерялась где-то к западу отсюда. Там такая путаница переулков… Чуть не заблудилась!
Да уж, к сожалению, Оливия плохо знала этот район. Особенно в темноте.
— Ты что, пошла туда одна?! — мужчина, к которому я уже прижалась всем телом в поисках тепла, напрягся.
— Звать на помощь было некогда, — я виновато шмыгнула носом. — Селестина тоже была одна, кстати. Но топала весьма уверенно, значит знала, куда идти. И мне очень интересно… что там за свидание у нее. Любовному, в ее-то годы, самое времечко. А вот если…
— Ты думаешь, мою племянницу втянули во всю эту грязь?
— А ты сомневаешься? — я, как кошка, потерлась макушкой о подбородок мужчины, утешая. Потому что голос у Кена был уж очень расстроенный.
— Не знаю, — после долгой паузы признался муж и легонько коснулся моих волос губами.
— Именно поэтому я пыталась за ней проследить. Увы, не вышло. Но ничего, в следующий раз подготовлюсь получше, и…
— И никуда не полезешь сама.
— Эм? — за столько лет самостоятельной одинокой жизни я привыкла все решать сама, а тут у меня внезапно в кровати властный ректор обнаружился.
Я очень выразительно посмотрела на это чудо, телепатически внушая, что ограничивать мою свободу не получится.
— Это слишком опасно, — Кен уловил вибрации в воздухе и быстро сменил суровый тон на заботливый.
— И?! — я с интересом посмотрела на него, ожидая продолжения. Можно подумать свидания с подкустовыми выползнями не опасны!
Но, вместо ответа, Кеннет обнял меня покрепче и… поцеловал.
Все мысли о расследовании тут же испарились из моей головы, как я не пыталась их удержать намеками, что мне на самом деле не двадцать… Но не помогло! Остались лишь избранные: про супружеский долг, про «наконец-то» и про «Селестина удавится, если узнает».
Впрочем, о Селестине я этим ранним-ранним утром вспомнила последний раз. Потому как очень быстро стало не до нее.
А проснулись мы поздно. Так поздно, что солнечные лучи уже вовсю гуляли по комнате и пытались пробраться к нам в кровать. Значит было не меньше полудня…
А чему удивляться? Краешек алого диска уже вылез из-за горизонта, когда мы, наконец, угомонились и оторвались друг от друга. Потому что супружеский долг отдавать можно бесконечно, пока силы есть.
У нас они были. И даже на рассвете не то чтобы закончились. Но мой заботливый муж вспомнил, что для меня это все же первая брачная ночь и волевым решением прекратил безобразия.
Мужик, что уж. Сказал — сделал. И даже уснул только после того, как сам отнес меня в ванную, выкупал, вернул обратно в постель, укутал, обцеловал… и усыпил.
А проснувшись, я поняла, что давненько не чувствовала себя так великолепно! Полюбовалась еще дремлющим Кеннетом, потянулась его поцеловать, получила ответ…
Мде, если бы не осторожный и деликатный стук в дверь, долги пошли бы на второй круг. Даже несмотря на то, что последствия ночных расплат вполне себе ощущались. Девственность — дело такое…
— Что-то случилось? — поинтересовалась я у присевшего на кровать Кена. Его перешептывания с Ховардом через дверь оказались слишком тихими, а вылезать из постели, чтобы подслушать, мне было лень. Да и зачем, когда можно просто спросить?
— Селестина пораньше вернулась из академии и спрашивает, выйду ли я к обеду, — возможно это была обычная ситуация, учитывая достаточно заботливое отношение Кеннета к своей племяннице, но только не после ее ночного побега и настойчивых попыток помешать нашей консумации.
— Хм-хм, — поддержала я невысказанную мысль. — А была ли она в академии? Во сколько туда уехала? Ховард видел ее рано утром? Или эта красотка просто сделала вид, будто умчалась на учебу не свет ни заря?
Муж недовольно нахмурился. Удивительный человек… Ведь частично именно Селестина с ее неуемной активностью виновата и в пережитых им пытках, и в чуть было не свершившейся казни. И сейчас ее поведение более чем подозрительно. А он все равно относиться к ней, как к… ребенку, которого вырастил. Наверное, все дело именно в этом.
Хотя я ведь тоже пытаюсь придумать этой девчонке оправдание. Потому что много раз видела, как страдают те, кого предали самые родные и близкие. Те, кому больше всего верил. И не хочу, чтобы Кен страдал. Хватит уже с него!
Встав с кровати, я накинула халат и отправилась к двери в свою комнату. Хорошо, что здесь есть магия и обычаи, по которым спальни супругов должны быть смежными и иметь общую дверь, которую мне наконец-то показали. Чтобы я больше не скакала по коридору в случае внезапно настигшей среди ночи страсти.
— Сделаю вид, будто только проснулась. А ты якобы работал у себя в кабинете и не спускался, — это предложение показалось мне уместным. — Пусть Селестина думает, что вчера я опять уснула под воздействием винных паров. Позову ее к себе и пожалуюсь на головную боль. Заодно откажусь впредь злоупотреблять вином — дескать, мне не нравится собственное самочувствие.
— Ты хочешь, чтобы для окружающих наше… окончательное воссоединение осталось в секрете? — догадался Кеннет.
— Да, лучше придержать информацию и посмотреть, что будут делать разные люди по этому поводу. Я бы и венчание провела в тайне, но как можно скорее. Чтобы раз и навсегда обезопасить твою шею хотя бы с этой стороны.
Что ж, из Кеннета получился отличный актер. Он спустился вниз один, мельком бросил, что супруга все еще спит и даже слегка отругал Селестину за то, что та спаивает его жену. А потом
