– Итак, для начала: это не кванн.
Мухомор ждет Машиной реакции, но ни девичьего визга, ни прыжков до потолка с швырянием подушек не происходит.
– Угумс, – сообщает Маша, сосредоточенно полируя ногти пилочкой. – Теперь я могу вернуться домой?
– По нашим предположениям, эта штука старше, чем кванн. Мы так ее и назвали: протокванн.
«Протокванн, – сердито думает Маша. – Звучит как простокваша. Только, в отличие от вкусного молочного продукта, совсем несъедобно».
– То есть я все равно умру?
– Возможно, я лишаю вас некоторых иллюзий, – сухо говорит доктор Вишневский. – Но я абсолютно уверен, что все мои пациенты умрут. Это неизбежно и, увы, не зависит от успеха предлагаемой терапии. Более того: не существует ни единого документального свидетельства, чтобы даже самому великому целителю, будь то Гиппократ, Парацельс или сам Эскулап, удалось избавить хотя бы одного пациента от смерти. Если это послужит вам утешением: доктора тоже смертны, хотя лично я считаю такое положение вещей несправедливым.
Лишив Машу на какое-то время способности пререкаться, доктор Вишневский разражается длинной лекцией. Наверное, он озадачен столь демонстративным равнодушием пациента к собственной судьбе. И ему хотелось бы довести до нерадивого собеседника всю глубину проблемы.
О кванне он готов рассуждать часами.
Вопрос в том, готова ли Маша всё это слушать.
Кванн – это не вирус в классическом понимании. Хотя бы потому, что ему все равно, где обитать: в живом организме или в безатмосферной среде. И состоит он не из обрывков генетического материала, заключенных в капсулу из белка, а из матрицы и интегрированных в нее фрустул. Что такое фрустула, долго объяснять, и все объяснение сведется к изложению десятков противоречащих друг дружке гипотез. Кванн обнаружен в необитаемых мирах, минимальное расстояние между которыми составляет восемнадцать парсеков. Что делает несколько затруднительным возложить ответственность за его возникновение на законы общей биологии. Но взамен возникает любопытное предположение, что кванн не принадлежит к двум базовым системам материального мира, живой и неживой природам, а пребывает в переходной зоне между таковыми, что, в общем-то, не ново под луной. Либо же образует некую третью систему, найти которой место в научной парадигме пока никто не сумел по вполне объяснимой причине: очень непросто исследовать то, что стремительно убивает тебя в процессе исследования. Во всяком случае, это хотя бы объясняет сугубую дискретность его ареала. Вернее, не объясняет, но позволяет делать смелые допущения о механизмах его распространения в Галактике. Если, к примеру, допустить, что он совсем не распространяется, а является некой микрохарактеристикой галактических структур, еще одним неприглядным штрихом в картине материального мира. А то и, чем черт не шутит, феноменом, отражающим некий неоткрытый доселе, но от того не менее объективный закон природы. Кто-то из мудрых во время оно заметил: гнев мироздания квантуется не астероидами-убийцами, а вирусами. Кванн, не являясь вирусом, вполне годится на роль проводника неприятия мирозданием бесконтрольного распространения живой природы. Кванн вообще может быть свойством темной материи как формы неживой природы. Ведь ничто так скоро и эффективно не убивает живой организм, как инфильтрация кванна, остановить которую не способны никакие системы активной биологической защиты. Ну разве что изолирующее поле – если сообразить вовремя пустить его в дело. Причем этот неприятный эффект взаимодействия двух природ, живой и условно третьей, универсален. Кванн с равной легкостью убивает человека, крысу, таракана, медузу, картофель и гриб-мухомор. (Маша настораживается и какое-то время внимательно следит за небогатой мимикой доктора Вишневского, уж не прочел ли он свое не слишком учтивое прозвище в ее мыслях?!) Кванн смертелен для гуманоида-виава и рептилоида-тоссфенха. Многомудрые тахамауки не любят без особой нужды делиться сведениями о собственных фиаско, но есть косвенные данные и на их счет, также удручающе негативные. Правда, остается открытым вопрос с плазмоидами и силикониками. И никто не сподобился заразить кванном какой-нибудь земной вирус, а было бы весьма и весьма занятно!..
Глаза Мухомора загораются миссионерским пламенем, голос звенит от дидактической страсти. Вообразите себе, вещает он, поле боевых действий. Понимаю, ввиду свойственного юному возрасту невежества это покажется нелегко, но припомните что-нибудь из классики. Окопы, флеши, реданы… Война, иными словами, и мир. На Западном фронте без перемен. И ковровая бомбардировка. Все горит и взрывается. Кромешный ад. Это и есть атака кванна. А в окопах прячутся стойкие оловянные солдатики и садят в белый свет, как в копеечку, из трехлинеек. Посмотрите в Глобале, что такое трехлинейка. (Разумеется, Маша знает и про флеши с реданами, и про трехлинейки, но молчит. Молчание не только позволяет сохранять умный вид, но и зачастую помогает сэкономить время.) Солдатики – это весь спектр иммунокомпетентных клеток. Важно понимать, что трехлинейка – изначально не самое эффективное оружие против авиабомбы. Вдобавок ко всему, бомбардировщиков много больше, чем солдатиков, они невидимы и они мельче пуль.
Здесь Маша начинает ныть и жаловаться, что уже все это слышала, читала и рассматривала в картинках. Причем неоднократно. В том числе и в устном исполнении доктора Вишневского.
Мухомор с иезуитским стоицизмом требует ее внимания еще на несколько минут. Должно быть, нечасто в его распоряжении оказывается подопытный материал с латентными наклонностями к сотрудничеству. Маша вздыхает, как ослик под поклажей, но выбор линий поведения у нее невелик. Да и развлечений негусто. А знания лишними не бывают.
Искоркой проносится гадкая мысль: эти знания – все равно что биография собственного убийцы!.. Но Маша старается не обращать на мыслишку внимания.
Мухомор же, расценив ее молчание как капитуляцию, продолжает ликбез.
Пока не представляется возможным интерпретировать факт открытия протокванна как эпохальное доказательство существования третьей системы или, что понятнее, третьей природы. Налицо существенное сходство между протокванном и классическим кванном в изученном сегменте их свойств. Но налицо и различия. Протокванн, с одной стороны, более примитивен, с другой же – выглядит утилитарнее: весь предполагаемый его функционал сводится к разрушению и самовоспроизведению. Тогда как у кванна наличествуют также мобильность, экспансия и элементарные реакции на внешние раздражители. Для наглядности возьмем треску и акулу. Рыбы, но какие разные! Разумеется, акула древнее и примитивнее трески, но кто из них есть верхнее звено пищевой цепочки? Так вот, протокванн – это акула. А значит, теоретически он может быть использован как орудие против кванна, «кваннофаг». Если, конечно, когда-нибудь удастся его досконально изучить, поставить на службу науке или хотя бы воспроизвести его акульи свойства в антикванновых вакцинах.
