отменить прежние долгие годы, когда они обходились без врачей.
– Не похоже на огнестрельное ранение. – Вики и Надин в четыре руки перевязывали Дональда, пропуская марлю у него под шеей. – Похоже, в него попал обломок камня.
Надин фыркнула.
– Это утешает!
– Я думала, – проворчала Вики, удерживая Дональда на весу, пока Надин продолжала обматывать его бинтом, – что вы согласились держаться подальше от полей.
– Не так-то просто справиться с территориальным императивом.
– Справиться с пулей тридцатого калибра тоже не так-то просто.
– О чем, черт возьми, вы говорите? – Селуччи шагнул вперед. – И что, черт побери, здесь происходит?
– Позже, Майк. Думаю, его придется отвезти в больницу.
– Думаю, вы правы, – согласилась Надин. – Туча!
К удивлению Селуччи, большая белая собака стремглав выскочила из комнаты.
– Что псина собирается делать? Позвонить в девять-один-один?
– Да, – отрезала Вики, поправляя очки тыльной стороной окровавленной руки.
В дверях появился Генри. Кто-то должен был взять Селуччи на себя, и, как бы сильно Фицрою ни хотелось уклониться от этой обязанности, похоже, ему все-таки придется объясняться с полицейским.
«Не стоит беспокоиться, детектив, это всего лишь вервольфы».
Проще и безопаснее не объяснять, а приказать: вывести человека на улицу и воздействовать на его разум до тех пор, пока он не перестанет понимать, что же видел.
К сожалению, к тому времени, когда Генри дошагал до Селуччи, ситуация снова изменилась.
Стюарт, увидев припаркованную в конце подъездной дороги незнакомую машину, схватил из сарая шорты и оделся, прежде чем войти в дом. Голос и руки часто помогали в незапланированном противостоянии, но сейчас он пожалел, что не остался в шкуре, с зубами и когтями. Один из его стаи лежал на полу, и запах крови заставил Стюарта оскалить зубы.
– Что здесь происходит? – прорычал он.
– Дональд ранен. Вики думает, его рикошетом задело камнем. Сюда едет машина «Скорой помощи».
Надин выпалила это, не поднимая глаз.
– Он перекинулся?
– Когда вбежал.
Стюарт повернулся лицом к незнакомцу. Волосы вервольфа встали дыбом, уши плотно прижались к голове.
– И этот видел?
– Да, этот видел. – Селуччи выпятил челюсть под опасным углом. – И я хочу получить объяснения по поводу увиденного. Немедленно.
– Не перебарщивайте, детектив.
Генри видел, что Стюарт едва владеет собой: вервольф отнесся к агрессивному поведению Селуччи так, как отнесся бы к вызову доминирующего самца своего вида.
– Не лезьте не в свое дело, Фицрой!
Сжав кулаки, Селуччи не сводил взгляда с мужчины, стоящего в дверном проеме. Он был сыт по горло оскорблениями. Собаки не превращаются в людей.
– Я хочу сейчас же получить ответы на свои вопросы.
Рычание было предупреждением, и частью мозга Селуччи это осознал, но не послушался гласа рассудка.
– Ну? Я жду!
Ему не пришлось долго ждать. Его пошатнувшееся мировоззрение рухнуло и разбилось вдребезги, когда его собеседник сунул большие пальцы за пояс шортов, одежда упала на пол, и огромный черный зверь, состоящий как будто в основном из зубов, внезапно прыгнул, нацелившись на его горло.
В следующий миг Селуччи оттолкнули назад, и Генри со зверем упали на пол. Фицрой подставил под удар здоровое плечо и сумел повалить Стюарта. Но с единственной здоровой рукой он не мог удержать вожака стаи, не ранив.
«По крайней мере, теперь он злится не на Селуччи…»
Майк знал, что человек не может двигаться так быстро, как двигался Генри Фицрой. Когда зверь кинулся снова, Фицрой оказался уже в другом месте. В тот же миг. Или почти в тот же. Это повторилось снова. И снова. И снова – с промежутками едва ли в один удар сердца.
По кухне разносилось глубокое горловое рычание разъяренного зверя, нарастающее с каждой бесплодной атакой.
«Маленький смертельный танец», – подумал Генри, когда зубы щелкнули в воздухе рядом с его бедром. Он знал, что даже с раненой рукой сможет совладать с противником – он был сильнее и быстрее, – но что потом?
Победи доминирующего самца и правь стаей!
«Нет уж, спасибо», – подумал он, уворачиваясь от очередного броска.
Но он чувствовал, что сам реагирует на чужой гнев, на запахи и звуки схватки, и гадал, как долго еще сможет сохранять самоконтроль.
«Должен же быть способ прекратить драку…»
Внезапно это перестало быть его проблемой.
Дональд все еще лежал, значит, рыжий вервольф, кинувшийся в битву, был Штормом. Генри быстро отпрыгнул, когда двое покатились по полу, рыча и щелкая зубами, отскочили друг от друга, покружились и снова бросились в бой.
«Хватит!» Селуччи опустился на одно колено и вытащил пистолет из кобуры на лодыжке. Мысли его путались, он не очень хорошо понимал, в кого собирается выстрелить («Это же чья-то кухня, черт возьми!»), но чувствовал себя увереннее, ощущая в руке тяжесть оружия.
А потом Шторм взвизгнул и с разорванным ухом упал на спину, задрав все четыре лапы. Длинные белые зубы сомкнулись на его шее.
Селуччи поднял пистолет.
Высокий, пронзительный вой прорвался сквозь сумятицу звуков, все замерли, как будто играли в «замри», а потом, почти одновременно, повернулись туда, где сразу за дверью кухни, задрав морду, сидел Мрак. Его горло подрагивало, скорбный вой то взмывал вверх, то опадал. Это продолжалось чуть больше минуты: вой, который нельзя было проигнорировать, отражался от стен, отдавался эхом в костях и крови, пока не перешел в икающие повизгивания.
Надин опомнилась первой. Оставив Дональда на Вики, она бросилась через комнату и подхватила Мрака на руки. Тот прижался к матери и попытался спрятать голову у нее на груди.
Приподняв голову сына, женщина с тревогой заглянула ему в глаза.
– В чем дело, детка? Что случилось?
Получив поощрение заговорить, а значит, перекинуться, Дэниел посмотрел через плечо матери и заплакал.
– Этот человек хочет застрелить папу!
Теперь все повернулись туда, куда показал пальцем Дэниел, – все, кроме Шторма. Его придавила огромная лапа дяди, который энергично вылизывал укушенное ухо племянника.
Вики, стоя на коленях, откинулась на пятки. Она придерживала толстую марлевую повязку на груди Дональда кончиками пальцев, следя за его затрудненным дыханием.
– О, ради всего святого, Селуччи, убери свой заменитель пениса, – со вздохом сказала она, возведя глаза к потолку.
В ответ на это внезапно раздался взрыв смеха из-за сетчатой двери, и на кухню вошли Колин и Барри.
– Я же говорил, что мы пропустим все самое интересное, если остановимся на заправке, – сказал Колин.
– Я уверена, что видела нечто подобное в старом фильме братьев Маркс, – пробормотала Вики, ни к кому конкретно не обращаясь. Потом повысила голос: – Люди, есть шанс, что мы сможем взять себя в руки до приезда «Скорой помощи»?
Колин оглядел кухню и раздул ноздри, уловив много разнообразных запахов. Его улыбка исчезла, когда он увидел лежащего на полу отца.
– Папа! – Он упал на колени, оттолкнув Вики. – Что с ним случилось?
– Его ранило рикошетом. Наш стрелок промахнулся.
– Как он?..
– По крайней мере одно сломанное ребро и рваная рана. Не знаю, есть ли внутренние повреждения.
– Почему же он здесь лежит? Мы должны отвезти его в больницу!
Колин подсунул руки отцу под плечи, но Вики его остановила.
– Успокойся, «Скорая» уже едет.
– Если его подстрелили, когда он был в человеческом обличье, нам придется об этом сообщить, – заметил Барри, слегка прикоснувшись к спине Колина.
– Он не был в человеческом обличье, – сказала Вики, поднимаясь на ноги. – Он перекинулся уже в доме. Вы, должно быть, Барри Ву.
– Да, мэм.
– Я хочу с вами поговорить.
– Да, мэм, но позже. Эм-м, если он перекинулся в доме, тогда…
Взгляд Барри метнулся к Селуччи и обратно.
Вики вздохнула.
– Да, он все видел. – Она повернулась к Селуччи, вытирая окровавленные пальцы о шорты. – Пожалуйста, убери пистолет, Майк.
Тяжело дыша, Селуччи посмотрел на пистолет так, будто видел его впервые в жизни.
– Убери, Майк.
Он посмотрел на Вики снизу вверх, его брови образовали глубокую складку.
– Безумие какое-то.
– Этому есть самое простое объяснение. – Вики придвинулась ближе. Если не будет другого выхода, она на него прыгнет. Может быть, Селуччи поколеблется, прежде чем в нее выстрелить, и его удастся обезоружить.
– Хорошо. – Майк откинул со лба прядь волос. – Давайте выслушаем это объяснение.
Вики оглянулась на Надин. Та пожала плечами
