и сказала:
– Говорите, если думаете, что ваш приятель сможет такое переварить.
Вики подумала, что выбора нет, по крайней мере, до тех пор, пока они не уговорят Селуччи убрать пистолет.
– Итак? Твое простое объяснение? – поторопил Селуччи.
Расправив плечи, она встретилась с ним взглядом и сказала как можно будничней:
– Вервольфы.
– Вервольфы, – тусклым голосом повторил Майк, наклонился, сунул пистолет 38-го калибра в кобуру, поправил штанину джинсов и выпрямился.
Селуччи посмотрел на Мрака, который терся о волосы отца, на Шторма и Тучу, которые делали почти то же самое со своим отцом, затем перевел взгляд на Генри.
– Вы тоже оборотень?
Генри покачал головой.
– Нет.
Селуччи кивнул.
– Хорошо.
Он глубоко вдохнул и начал ругаться. По-итальянски. Селуччи сыпал ругательствами почти три минуты, вспомнив даже слова и фразы, которые не употреблял с детства. В большинстве случаев он кричал на Вики, которая терпеливо ждала, когда он утихнет. Генри, свободно говоривший на итальянском языке, хоть и слегка архаичном, с уважением отметил, что Селуччи повторялся только в тех случаях, когда добавлял прилагательные к очередному ненормативному слову. Словарный запас иссяк как раз в тот миг, когда в конце подъездной дороги показались огни «Скорой помощи».
Едва заметив их, Надин взяла инициативу в свои руки.
– Туча! Отведи Мрака обратно наверх и убедись, что он и девочки останутся там. Шторм, оставайся в меховой ипостаси; твое ухо все еще кровоточит. Вьюн, надень что-нибудь.
«Вьюн? – подумала Вики, пока Стюарт натягивал спортивные штаны. – Имя меховой ипостаси Стюарта – Вьюн?»
– Колин, – продолжила Надин, закрывая дверь за Тучей и Мраком, – ты отправишься вслед за ними в город на тот случай, если понадобится кровь. Вики, не могли бы вы поехать в машине «Скорой»? Если он очнется…
– Без проблем.
«Остальными Надин распоряжается, а Вики просит», – с легким весельем отметил Генри.
Когда медики на носилках вынесли Дональда, Селуччи схватил Вики за руку и оттащил в сторону.
– Я поеду с тобой. Нам нужно поговорить.
– Буду ждать с нетерпением.
– Хорошо.
Он растянул губы в пародии на улыбку. Никто в комнате, ни вервольфы, ни вампир, не смог бы оскалиться лучше.
– Больница должна сообщать о пулевых ранениях, тебе ли не знать.
Колин взглянул на Барри и двух констеблей Онтарио, которые разговаривали возле сестринского поста.
– Вы сказали, что его ранило рикошетом камнем, а не пулей.
Вики возвела глаза к небу.
– Колин…
– Ладно, извините. Просто… Ну что я им расскажу?
– Ты не будешь ничего им рассказывать. – Вики поднесла кулак ко рту, подавляя зевок. – Рассказывать буду я. Доверься мне. Я варюсь в таких делах дольше, чем ты, и знаю, что хотят услышать полицейские и в каких выражениях.
– Вики. – Селуччи подался вперед и похлопал ее по плечу. – Мне неприятно протыкать твой воздушный шарик, но ты одна из худших лгуний, каких я знаю.
Она повернулась к нему, поправляя очки.
– Лгать полиции? Я о таком и не думала. Каждое мое слово будет правдивым.
– Итак, кто-то уже некоторое время постреливает в том лесу?
– Ну, я не уверена, что три выстрела можно описать словом «постреливает», констебль.
– Все равно следовало о таком сообщить, мэм. Если кто-то стреляет из охотничьего ружья в заповеднике, мы должны об этом знать.
– Моя семья считает, там начали стрелять потому, что егерь Артур Фортрин на время уехал, – вставил Колин.
Следуя кратким наставлениям Вики, Колин на удивление убедительно излагал полиции полуправду.
«Но, с другой стороны, чему тут удивляться? – подумала Вики. – Что еще ему остается делать при данных обстоятельствах?»
Судя по виду констебля, тот все-таки сомневался.
– Не думаю, что отсутствие одного егеря имеет большое значение. И вам следовало бы лучше знать правила. – Он захлопнул книгу учета происшествий. – Скажите своим родственникам, чтобы они немедленно позвонили нам, если еще раз услышат выстрел. Может, мы сможем засечь машину того парня.
– Я передам. – Колин пожал плечами.
– Да, я знаю, что они не обязаны слушаться совета.
Констебль со вздохом посмотрел на Вики. Он был невысокого мнения о частном детективе из Торонто, которая бродит в лесах по его участку, хотя полицейское прошлое Нельсон внушало доверие. Он хотел посоветовать женщине быть осторожнее, но, встретившись с ней взглядом, передумал. У мисс Нельсон был вид человека, который способен о себе позаботиться – и разобраться со всем, что встанет ей поперек пути.
– Итак, – констебль снова повернулся к Колину, – отъезд твоей тети Сильвии как-то связан со стрельбой?
Колин фыркнул.
– Ну, она действительно сказала, что это последняя капля.
– Она уехала на Юкон вроде?
– Да, у ее брата, моего дяди Роберта, есть дом недалеко от Уайтхорса. Она сказала, что здесь становится слишком людно.
– Твой дядя Джейсон тоже недавно уехал, не так ли?
– Да, отец обвинил тетю Сильвию в том, что она положила начало массовому исходу, и пригрозил запереть Питера, Розу и меня в доме, пока все не уляжется.
– Ну, честно говоря, я удивлен, что Джейсон пробыл здесь так долго. Мужчине нужен собственный дом. – Констебль ткнул Колина ручкой под ребра. – А ты когда собираешься съезжать?
– Когда почувствую себя достаточно суицидальным, чтобы питаться собственной стряпней.
Оба собеседника рассмеялись и начали обсуждать еду.
Вики поняла, что вервольфы, возможно, не так изолированы, как она думала вначале. Колин, устроившись на работу за пределами фермы, привлек к ним внимание полиции. К счастью, полиция имела обыкновение заботиться о своих людях. Что касается стрельбы, Вики понимала, что тут возможности правоохранителей ограничены. Оставалось надеяться, что в окрестностях появится несколько дополнительных патрулей – это даст ей время найти психа прежде, чем погибнет еще кто-нибудь. А вервольфам придется смириться с тем, что теперь за их территорией присматривают, и некоторое время перекидываться с оглядкой. Не такая уж большая цена за безопасность.
– …В любом случае с Дональдом все будет в порядке. Больница передала его на попечение доктора Диксона (старик умеет убеждать), и он, наверное, сможет завтра вернуться домой. Очевидно, из-за того, что его ранили в одной ипостаси, а после он перекинулся, опасности заражения нет. Колин уже едет на ферму, но я подумала, что должна позвонить и ввести вас в курс дела. Да, и еще одно, Надин, – я проведу ночь в городе.
– Предстоит давать объяснения?
– Угу.
– Вы ему доверяете?
– Я доверяю Майку Селуччи свою жизнь.
– Хорошо. Потому что вы доверяете ему наши жизни.
Вики полуобернулась: Селуччи стоял, прислонившись к стене, напротив телефонов в холле больницы. У него был усталый, но невозмутимый вид: все профессиональные барьеры вернулись на место.
– Все будет хорошо. Могу я поговорить с Генри?
– Подождите. – Надин передала трубку вампиру, и, когда он ее взял, сказала: – Ты был прав.
Вампир, казалось, не особенно обрадовался этой информации. Если лицо Селуччи было бесстрастным, то лицо Генри – просто каменным.
– Вики?
– Привет. Я хотела сказать, что сегодня вечером остаюсь в городе. Мне нужно немного побыть одной.
– Одной?
– Ну, не на ферме.
– Не могу сказать, что удивлен. Вам с мистером Селуччи нужно многое обсудить.
– А то я не знаю. Сделаешь мне одолжение?
– Любое. – Прежде чем она успела ответить, Генри передумал и добавил: – Почти любое.
– Останься сегодня вечером дома.
– Почему?
– Потому что сейчас три сорок утра, а восход солнца около шести.
– Вики, я долгое время избегал встречи с рассветом. Не опекай меня.
Ладно. Возможно, она это заслужила.
– Послушай, Генри, уже поздно, у тебя одна здоровая рука… В лучшем случае – полторы, а у меня был очень тяжелый день, и он еще не закончился. Пожалуйста, сделай так, чтобы в течение следующих нескольких часов мне пришлось тревожиться за одного человека меньше. Мы знаем, что тот парень подходит прямо к дому, и не знаем наверняка, где именно выстрелили в Дональда.
– Ты его об этом не спросила?
– У меня не было такой возможности. Послушай, – она прислонилась к стене, – давай
