Сейчас же до конца ясно было только одно: Малышу требуется помощь. Нужно обеспечить его отход.
Капитан достиг выступающей из крыши невысокой кирпичной стенки — то ли кирпичные трубы, не ликвидированные в свое время за ненадобностью, то ли выведенные наружу вентиляционные каналы.
Еще немного вверх, и откроется панорама совершенно чистого пространства, прилегающего с обеих сторон и коньку крыши.
Именно здесь они засекли в первый раз группу боевиков.
Капитан дополз до конца кирпичного барьера, поднял трофейный автомат, прильнул к окуляру и навел прицел на башню.
Из микродинамика, утопленного в слуховом проходе близ барабанной перепонки, его окликнул голос Стаса:
— Кэп?
— Слушаю, Стась.
— Я только что вырубил одного парнишку. Стоял на стреме у двери на чердак.
— Тепло, Стась — прокомментировал Капитан. — Где ты, в доме напротив?
В прицеле автомата было видно, как один из боевиков с этой стороны башни пытается по стене добраться до окна.
— В следующем здании, наискосок.
Капитан отметил про себя, что его старший оперативник изменил первоначальный план. И, судя по всему, не прогадал.
— Идешь на чердак?
— Иду, Кэп. Я только хотел сказать, у моего нового знакомого примечательная машинка — «Хеклер-Кох».
— Тогда, Стась, совсем горячо. У моего была такая же. Похоже, ты на правильном пути.
— Понял, — откликнулся Стас.
Боевику так и не удалось взобраться по стене. В ход пошла веревка, которую бросали вверх раз за разом, пытаясь накинуть на проем выбитого взрывами окна.
Все трое были так увлечены этим делом, что в душе Капитана стала просыпаться надежда: возможно, Малыш и женщина успеют миновать опасную зону, и спустятся вниз прежде, чем их отсутствие будет замечено.
Но захрипевшая в его кармане рация безжалостно смяла его хрупкую надежду.
— Куда ты смотришь, придурок?! — заорал кто-то в микрофон своего переговорника очень громко и очень рассерженно.
— Чего надо?! — с норовом, но и испуганно пролаял уже знакомый голос.
— Они выскользнули оттуда! — проревела в ответ совсем уж зафонившая рация. — Вышли снизу и сейчас отходят назад!
Капитан понял, что настало время вступать в игру.
Отложив чужой автомат, он достал свой старый надежный «Стечкин».
2
Для того чтобы отойти от башни незамеченными, нам пришлось спуститься к самому краю крыши, над которым нависал сверху выступ непонятного назначения, достаточно длинный, чтобы подарить надежду на спасение.
Наверху, в башне, от ухающих один за другим взрывов уже вылетели все стекла.
Как, интересно, они будут потом объясняться с местным ЖЭКом. Хотя, если подумать, такие пустяки их не должны волновать — если их нисколько не волнует мнение о своем поведении полицейских оперативников и дознавателей, все еще работающих внизу, во дворе.
Нам, во всяком случае, ничего хорошего это не сулило: скорее всего у них уже было заготовлено и пущено в ход какое-то солидно звучащее прикрытие, вроде того, что они тут обезвреживают международных террористов.
Но на террористку моя новая знакомая никак не походила, поэтому таким простым объяснением я лично ни за что бы не удовлетворился.
Эти соображения, промелькнувшие в моей голове, вновь, в который уже раз, поставили передо мной все те же вопросы.
Кто же ты, Лиза, такая? Как случилось, что вокруг тебя накрутилось так много всего? Почему тебя так сильно хотят убить?
В данной ситуации вопросы были совершенно праздные, что я тут же и понял, когда голос Капитана в микронаушнике оперативной связи спокойно сообщил:
— Малыш, они засекли вас. Ищи укрытие.
Обернувшись, я схватил Лизу за руку.
— Скорее!
Я потянул ее так сильно, как только мог.
В лист железа, где она только что стояла, с гулким ударом врезалась пуля и, визжа как мартовская кошка, улетела в темноту.
Обернувшись уже на бегу на долетевший мгновением позже звук выстрела, я увидел, что четверка боевиков, которых мы заметили из окна, бежит к башне уже по крыше главного здания. До них все еще было достаточно далеко, но скорость их продвижения не внушала оптимизма. Уже скоро они будут здесь.
На груди у одной из бегущих фигур вдруг запульсировал желтый огонек. На крышу чуть выше нас словно кто-то с силой бросил пригоршню камней.
Одна из фигур резко затормозила, остановилась и опустилась на колено. Пригнувшись, я изменил направление бега, взяв чуть вверх по скату крыши.
— Куда ты?! — воскликнула Лиза. — Там ведь другие!
Да, по эту сторону башни, где-то выше нас, были другие боевики, но бежать прежним путем означало попасть под прицельный огонь, который гораздо опасней стрельбы на бегу.
Я по-прежнему крепко сжимал ее за руку, поэтому волей-неволей она была вынуждена повторить мой маневр.
Кирпичная стенка выросла между нами и остановившимся для прицеливания автоматчиком. Я уже не видел, как он стрелял. Но лист кровельного железа завибрировал под ногами, когда в каком-то метре позади нас его продырявила автоматная очередь.
Мы уже находились в мертвой зоне, и стрельба по нам сзади потеряла всякий смысл, однако и от своей цели мы вынужденно отклонились, оказавшись на совершенно ровном участке кровли.
Башня возвышалась теперь позади нас — черная глыба в темном небе. Ее подножие скрывалось в многочисленных выступах крыши. Это, с одной стороны, было хорошо, поскольку скрывало нас от находящихся где-то там боевиков, закидавших башню гранатами, а с другой, мы их не видели, и это было плохо. Это грозило неприятными сюрпризами.
И они тут же последовали.
3
— Малыш, они знают о ваших маневрах. Они бегут наперерез.
Судя по голосу, абсолютно бесстрастному, лишенному эмоций, Капитан изнывал от скуки. Это был плохой признак: он был уверен, что мы подвергаемся смертельной опасности.
И никакого оружия! Черт, никакого оружия!
Совершенно автоматически я поправил на левом плече чехол с тренировочным мечом. Тесемка развязана, значит, меч может выпасть, если наклониться слишком сильно. Я сунул руку в горловину чехла и нащупал рукоять.
Мысли немного мешались в голове. Все-таки усталость давала о себе знать.
Сколько, интересно, времени прошло с тех пор, как я вышел из машины и направился выполнять свое, хоть и серьезное, но все же достаточно простое задание. Прошли уже часы, а задание, если подумать, так до конца и не выполнено: я все еще не спас Лизу.
А удастся мне вообще это сделать?
На миг мне стало страшно. Я понял, как это трудно, и насколько мало у меня шансов по-настоящему эффективно защитить эту женщину.
Секунды проносились одна за другой. Мне даже показалось, что я слышу, как они свистят, проносясь мимо, улетая в никуда. Но то были, конечно, не условные единицы неделимого в принципе времени, а вполне реальные пули, на которые подбегающие боевики отнюдь не скупились.
Оглянувшись, я увидел, как левый угол кирпичного барьера, под ненадежным прикрытием которого мы все еще находились, вдруг забрызгал во все стороны кирпичными осколками. Вся кладка затряслась, будто кто-то невидимый вонзил в нее с той стороны отбойный молоток. Один кирпич, с самого края, выбило наконец этой бьющей с той стороны силой. Но упал он почему-то бесшумно, и только тут я сообразил, что на самом деле то, что представлялось мне до сих пор тишиной, наполнено грохотом. Экстремальное напряжение сыграло шутку с моим восприятием, заставив его принять за тишину оглушительную какофонию автоматных очередей.
Тут же мне сразу стало ясно, что стрельба ведется одновременно с двух сторон башни — как подбегающими боевиками, так и теми, что первыми приступили к штурму, забросав окна гранатами.
Мы все еще не миновали их — они находились выше, прямо над нами и тоже вели плотный автоматный огонь. Насколько я мог понять, нас они не видели, просто поливали свинцом тот сектор крыши, на котором мы должны были, по их мнению, находиться.
