— Ладно, демагог, идём уже, — прервал его я.
Мы подошли к стойке вестибюля. Жирный боров Хосе оторвался от журнала «Плэйбой», который разглядывал и злобно уставился на меня:
— Чего надо?
— К команданте, нам назначено! — коротко ответил я.
Боров гаденько улыбнулся и выпалил:
— Команданте не принимает всякий сброд! Убирайся к чертям!
Подавив в себе жуткое желание вытащить его за нос из-под стойки и размазать его жирное рыло по столешнице, я произнёс:
— Команданте будет очень недоволен, если ты не пропустишь его товарищей по революционным делам!
— Не переживай, гринго, как-нибудь переживёт!
— Эй, приятель, я думаю, между нами недопонимание возникло! — внезапно встрял в разговор Рауль, — Ты, похоже, скучаешь здесь! У меня есть несколько сотен песо, которая поможет тебе. Как ты на это смотришь?
С этими словами, Рауль сунул пару банкнот под журнал и стал следить за реакцией этого борова.
— Ты что, меня подкупить решил? — вспылил Хосе, — Может, тебя в тюрьму посадить за это?
— Уверен, ты можешь, гринго! — кивнул Рауль, — Только, кому ты сделаешь лучше?
Наступила минута молчания, после чего 500 песо исчезли в ящике стола, а широкая челюсть борова молвила:
— Оружие сдайте, потом получите на выходе.
Рауль первый сунул руку за пазуху и вытащил из внутреннего кармана своего пиджака свой восьмизарядный «Магнум», я же опять отдал борову кобуру с «Кольтом» и ножны, после чего мы направились на второй этаж. У кабинета команданте мы столкнулись с новой преградой в лице поджарого охранника:
— К команданте Эрнесто, — проговорил я.
Ни один мускул не дрогнул на лице партизана:
— Проходите! Но, смотрите, гринго — я слежу за вами!
Мы вошли в кабинет. Команданте Эрнесто, как обычно, сидел за столом и с наслаждением курил сигару.
— Разрешите, товарищ команданте! — проговорил я.
— Заходи, Рене Десперо! — завидев меня, улыбнулся команданте, — Ты, я вижу, с другом!
— Да, — ответил я, — Это Рауль Хименес, мой друг, которому я доверяю так же, как и себе.
— Добрый день, команданте! — поздоровался Рауль.
— И тебе добрый, гринго! — команданте с интересом глянул на Рауля, — Надеюсь, ты тоже разделяешь наши взгляды на революцию, не так ли?
— Иначе бы меня здесь не было, — ответил Рауль.
Команданте втоптал окурок сигары в пепельницу и привстал, пожимая нам с Раулем ладонь:
— Чтож, тогда я спокоен — здесь все свои! Итак, значит, мы начнём!
Он расстелил карту региона, на которой были отмечены позиции партизан и военных. Я по привычке начал запоминать все отмеченные места на карте.
— В общем, — прокашлявшись, начал команданте, — положение Герильи не завидное! Пока мы укрепляли наши позиции здесь, в Либертаде Эсперито, на западе наши идеологические враги тоже не дремали. И нанесли нам удар, уничтожив базу Сантьяго! А теперь они хотят отвоевать наш город обратно! Этого мы никак не можем допустить!
Мы с Раулем понимающе кивнули, а команданте тем временем продолжал:
— Мы знаем своих врагов в лицо. Вы, я думаю, тоже. На западе — это корумпированный шеф полиции Рафаэль Онделло Санчез. Он прямо-таки живой образ капитализма — эксплуатация слабых для власти и собственного обогащения. На севере — наркобарон дон Мануэль Ортега. Его бизнес — геноцид нашего народа и эксплуатация аборигенов. Эти двое — самые крупные хищники в наших джунглях, и мы непременно должны сорвать любые их планы, как в нашем отношении, так и в отношении региона. Особняком идёт генерал Гутиэйра — начальник базировавшейся здесь 6-й армии Колумбии. Генерал — весьма непорочный человек, однако его идеология не позволяет даже предполагать его, как союзника. Армия Колумбии мечтает стереть наше революционное движение с лица земли, и мы должны не допустить этого.
— Всё понятно, — согласился я, — Но какая наша роль во всём этом, товарищ команданте?
Эрнесто открыл ящик стола и вытащил на поверхность ещё одну карту. То был план какой-то военной базы.
— Благодаря тем картам, что вы привезли нам, мы определили дислокацию ударного отряда, который должен начать штурм Либертаде Эсперито в ближайшую неделю. Но, мы не можем просто так сорвать их планы, уничтожив аванпост военных. Согласно декларации, на базе готовится к отправке основная партия техники и боеприпасов, что позволит военным начать штурм. На нашем народном совете комиссаров, мы решили, что было бы неплохо захватить все эти припасы малой кровью.
— И вы хотите, чтобы мы угнали конвой? — засмеялся Рауль.
— Нет, — команданте оставался невозмутимым, — Я не рассматриваю вас, как каких-то героев боевиков. Я хочу, чтобы вы побольше узнали об этом конвое: численность, диспозиция, как выглядят техника и грузовики с припасами. Для этого, я надеюсь, что вы проникнете на территорию военной базы и разузнаете это.
— Кто бы нас туда пустил ещё, товарищ команданте! — проворчал я.
— Тут мы сможем помочь, — поднял вверх указательный палец команданте, — Вы, вероятно, слышали, как шеф Санто-Валверде Санчез прославился благодаря своей «блестящей операции» по спасению русских послов из лап бандитов. Так вот, мой связной докладывает, что генерал Гутиэйра тоже жаждет славы. Именно поэтому вы и сможете проникнуть на базу — в качестве журналистов какой-нибудь иностранной газеты. Мы подготовили для вас журналистское разрешение — конечно же липовое, но с его помощью вы можете обмануть солдат на КПП. Так что, проникнув на базу, возьмите интервью у генерала, заодно и пофотографируйте местную технику: мы приветствуем любую информацию о противнике. Но, главное: ищите расположение конвоя. Согласно декларации, конвой должен отправиться к аванпосту военных уже на этой неделе, поэтому торопитесь!
— Хорошо, я вас понял, команданте! — согласился я.
— Вот, — команданте протянул мне пару листков с гербовыми печатями, — не потеряйте, гринго! Я на вас рассчитываю! Если всё получится — вы спасёте много людей здесь, в Либертаде Эсперито.
— Но не забудьте о Пересе, команданте, — напомнил я Эрнесто о своей цели, — Да и потом, я надеюсь, наша награда будет приемлимой?
Команданте стал необычайно суровым, но всё же ответил:
— Я надеюсь, что скоро твоё отношение к революции не будет столь материальным, товарищ Рене! Удачи вам!
Получив от жирного Хосе свои стволы обратно, мы вышли из комендатуры навстречу палящему солнцу. Нас встретила Каталина, опираясь на старую ограду.
— Закончили свои мужские дела? — недовольно проворчала она.
— Да, — кивнул я, — Теперь я могу посвятить время тебе!
— Вот и славно, — засмеялась девица, — Идём в гостиницу, будем праздновать твоё возвращение!
Мы двинулись вниз по улице, к окраине, где, по словам Рауля, остановилась вся компания. Гостиница называлась «Бунгало», и была весьма похожа на классические американские мотели: одноэтажная постройка квадратной формы. За стойкой портье дремал дряхлый дед лет восьмидесяти, который пребывал как будто в летаргическом сне.
— Эй, отец, ты не умер там? — стукнул я по стойке кулаком.
Дед оживился и приоткрыл мутные глаза:
— Чего кричишь?
— Номер нужен! — заявил твёрдо я, — И желательно двухместный!
— Только по 15 песо, — монотонным голосом произнёс дед, — Были по 50, но по приказу команданте, номера «люкс» были упразднены.
— Годится!
Получив ключ от номера, я вышел во внутренний двор. Рауль, глянув на бирку номера, улыбнулся:
— Ты — наш сосед, Рене!
— А здесь ещё есть кто-нибудь, кроме нас? — поинтересовался я.
— Вроде никого, — Рауль указал на дверь третьего номера, — Не хочешь присоединиться к нам?
Мы зашли в комнату. Ребята сидели вокруг стола и резались в карты. Тони со злостью швырнул свои карты и воскликнул:
— Чёрт побери, как это у тебя получается?
Он обращался к Сонни. Индеец, похоже, неплохо влился в нашу банду. Отложив свою колоду с «Флэшем», Сонни улыбнулся:
— Удача благоволит тем, кто не гонится за богатством, бледнолицый!
