замечала.
– Рен, я хочу быть твоей женщиной, невестой, женой, другом, напарником. На всю жизнь, – ответила с придыханием. – Это огромная честь для меня.
– Сонечка… – выдохнул он с облегчением, и хотел было вновь подарить мне волшебный поцелуй, как вдруг в двери номера с оглушительным грохотом замолотили.
* * *
Злой Даррен зрелище восхитительное.
Мужчина издал утробный рык, в глазах полыхнуло яркое пламя ярости.
Он оставил горячий поцелуй на моих губах и сорвался с кровати, рывком схватил с кресла халат и оделся.
Выражение лица было зверское. Тому, кто нас побеспокоил, явно не поздоровится.
Я хихикнула и натянула одеяло до подбородка. Но потом решила, что умру от любопытства, если не узнаю, кого там принесла нелёгкая.
Когда Даррен покинул спальню, я быстрее молнии соскочила с кровати, но как назло запуталась в одеяле и еда не рухнула на пол. Хороша же пара у дракона. Неуклюжая и медлительная.
Победив одеяло, я посмотрела на своё платье и скривилась.
Одеваться буду долго. Пока надену платье, незваный гость уже уйдёт, и я всё пропущу.
Потому не придумала ничего лучше, как надеть рубашку Даррена. А что? Она у Рена длинная, ниже колен.
Успела застегнуть все пуговки, подвернуть рукава и на цыпочках прокралась к двери.
Высунула из спальни голову.
Не очень-то хочется, чтобы визитёр видел мои голые ноги.
Это просто верх стыда и неприличия! Бабуля за такое огрела бы меня подзатыльником.
Хотя, она и так бы меня им огрела, узнай, что я до свадьбы отдалась мужчине. Хоть и благородному. Хоть и кольцо на пальчик получила. Всё равно.
Но, к моему великому сожалению, любимой бабулечки рядом нет, и сочного подзатыльника мне не светит.
– Ваше Сиятельство, простите, что тревожу вас… – блеял за дверью портье!
Он здесь что забыл?
– Луи, в чём дело? – недобрым тоном поинтересовался Даррен. – И не трясись ты. Излагай кратко и по существу. Что случилось?
– Н-ничего, милорд… Просто господин Скай ни с того ни с сего разбудил меня и потребовал, чтобы я срочно вас вызвал к нему на разговор.
Даррен и вида не подал, что удивлён. Лишь ледяным тоном поинтересовался:
– Насколько он пьян, Луи?
– П-пьян? – переспросил портье. И замотал головой. – Нет-нет, милорд Ашер, господин Скай трезв. И находится в прескверном настроении.
– Любопытно. Где он сейчас? – спросил Даррен.
Портье потёр шею и произнёс:
– В кабинете. У себя.
– Луи, ты уверен, что Роберт трезв?
– Уверен, господин, – закивал портье.
– Что ж, хорошо. Иди, – отпустил его Даррен. – Я сейчас приду.
– Благодарю, милорд… – раскланялся Луи. – Ещё раз простите за беспокойство…
Даррен лишь захлопнул перед ним дверь.
– Но Роберт был в стельку пьян, – проговорила озадачено и вышла из спальни. – Как он смог так быстро протрезветь?
Даррен обернулся и смерил меня внимательным взглядом.
Я почувствовала, как лицо и шею охватывает жар, и я густо краснею. Когда же я избавлюсь от этой привычки всё время краснеть?
– Я… э-э-э… долго было надевать платье… – промямлила виновато и потупила взгляд.
– Мне нравится, как ты выглядишь в моей рубашке, – улыбнулся детектив.
Улыбнулась мужчине и забралась в кресло с ногами, взяла с подлокотника плед и укуталась, чтобы было теплее.
Даррен налил бокал воды и протянул мне.
Было то самое время, когда уже и утро, но сон у людей более сладок и крепок. Я сделал глоток воды, а Даррен склонился и поцеловал меня в макушку.
– Забирайся в постель, Соня. Я постараюсь быстро… – начал он.
Я от его заявления даже поперхнулась. Закашлялась, а откашлявшись, хрипло сказала:
– Вот уж нет! Мы идём на встречу вместе!
– Соня… – вздохнул детектив.
– Я не хочу оставаться в номере одна, – заявила категорично. Со стуком поставила бокал на приставной столик и добавила: – Когда тебя нет рядом, со мной что-то происходит. А если снова явится тот мужик? Или кто-то другой вломится? Или крыша обрушится и меня придавить? Да что угодно может случиться!
– Мы в моём номере, – напомнил Даррен.
– А что тому гаду помешает воспользоваться балконом? – указала я пальцем в нужном направлении. Потом посмотрела на жёсткое лицо детектива и добавила мягче: – Рен, я боюсь оставаться одна.
С его лица ушла маска ожесточённости, он опустился на колени, взял мои руки в свои, поцеловал мои пальчики и произнёс:
– Я только что лишил тебя невинности, пролил твою кровь. Мой огонь может исцелить тебя от любой раны, но в данном случае моя магия бессильна…
Он прикрыл на миг глаза, потом снова взглянул на меня и уверенно произнёс:
– Сонечка, тебе нужен покой, постельный режим и…
У меня глаза стали размером с блюдца. Выдернула ладони из его рук и прямо в лицо мужчине выдохнула:
– Даррен! Я лишилась девственности, а не ноги или руки! И чувствую себя великолепно!
Он хотел было что-то сказать, но я не позволила, накрыла его губы ладонью и уже спокойным тоном проговорила:
– Сейчас я немного злюсь, но и только. Рен, поверь, меня ничего не болит. Честное слово.
Тут я немного приврала.
Лёгкая боль присутствовала. Но она была столь незначительной, что внимания на неё обращать вообще нет смысла.
Тем более, у меня есть чудодейственная настойка. О последнем Даррену и напомнила.
Мужчине пришлось сдаться.
– Хорошо. Выпьешь своё зелье, оденешься, и на беседу с Робертом отправимся вместе.
Я счастливо улыбнулась, и бросилась мужчине на шею. С силой его обняла, ощутила горячие и ласковые руки Рена на своей спине и едва не замурчала от удовольствия и нежелания куда-то уходить. Я прошептала ему на ухо:
– Ты самый лучший мужчина в мире, Рен.
* * *
СОФИЯ
Явились мы в кабинет хозяина замка собранные, невозмутимые, все из себя такие деловые.
Собственно, Даррен Ашер таким всегда и был. Как-то у него это само собой получалось. Источал собой энергию спокойствия, уверенности и силы. Дракон, одним словом.
Я пыталась скопировать его деловое выражение лица.
Но что-то мне кажется, у меня не вышло.
Бабуля всегда говорила, что у меня излишне подвижное лицо и яркая мимика. И все мои мысли буквально считываются по выражению моего личика. Э-э-эх…
Когда мы вошли, Роберт Скай стоял у окна и смотрел, как утро вступает в свои права.
Я нахмурилась при виде господина Ская.
Он был собран, подтянут. И мне вдруг показалось, что мужчина даже стал немного выше и худее. Как такое может быть? Или мне правда, кажется?
Мы остановились на середине кабинета. И лишь тогда Роберт Скай соизволил обернуться и одарить нас весьма холодным, безразличным взглядом.
