Елена, тем временем, уже открыла свой саквояж и вовсю орудовала лупой и щипчиками, Андрей, раскланявшись с полицейским, сел за стол и углубился в чтение.
А я пошла сквозь стену. На самом деле мне надо было идти к охранникам, но это было так далеко… Так что вначале я решила побродить по дому.
Из кабинета я попала в библиотеку – просторное, очень светлое помещение, с рядами книг от пола до потолка. В библиотеке никого не было. Пройдя сквозь стеллажи, я ощутила запах пыли, и особый, характерный дух лежалых книжных страниц. А по ту сторону этих стеллажей была, представьте себе, тайная комната! Единственная дверь ее открывалась в библиотечный книжный шкаф. Темная клетушка эта была полна полочек и шкафчиков, отличное место для того, кто хочет спрятать с полсотни драгоценных камней, но их там не было. Ну, или я их не заметила, все таки было темно, а на ощупь я искать не могла, просто потому, что этой ощупью я сейчас не обладала. Поэтому, повозившись, я покинула и это место.
И оказалась прямо посреди беседы Марьи Валерьевны, племянницы хозяина дома, и светловолосого полярника Блохина.
Марья сидела сцепив свои пухлые ручки, Блохин возвышался над ней, грудь его ходила ходуном, он явно был очень взволнован.
– Вы знаете мои чувства. Вы все знаете, не надо делать вид, как будто это для вас такая новость. Я так люблю вас. – Последние слова он произнес с мучением, даже с страданием в голосе.
Это было прямо как в кино.
6.
Красота, как говориться, в глазах смотрящего. « Когда я впервые увидел европейских женщин, они поразили меня своим уродством, особенно отвратительными мне показались их глаза и волосы самых разных цветов и оттенков» – Это реальные воспоминания одного китайца, жившего на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков. Марья Валерьевна была примерно такой же красавицей. Не в том смысле, что у нее что-то не то было с цветом волос или глаз, просто мне понять восхищение ею сразу двух мужчин, было, скажем так, сложновато. Да, лицо у нее было правильным, глаза выразительными, а кожа белой и чистой – хотя без пудры не обошлось, – но на мой придирчивый взгляд она была откровенно толстой. У нее была мощная шея, а руки напоминали две подушечки, и не думайте, что корсет утягивал ее тело в рюмочку, вовсе нет, некоторую женственность он ее фигуре придавал – но не более. В моем мире она ходила бы в бесформенных туниках и ботинках на устойчивом каблуке, но время было другим, к бодипозитивным девицам гораздо более щадящим. И поэтому Марья семенила, переступая мелкими шажками под слоями шелковых юбок, на голове у нее была высокая прическа, под подбородком декольте, а на лице полная уверенность в своей неотразимости.
– Марья Валерьевна… – страдающе проговорил полярник Блохин.
– Виталий Владимирович, – с нажимом произнесла Марья, – мы все сейчас в такой сложной ситуации, дядя места себе не находит, а единственное, что вас интересует, это выйду я за вас замуж или нет.
– Вам просто нравится меня мучить.
И тут я была с блондинистым Виталием Владимирович полностью согласна. Кража бриллиантов это, конечно, очень волнительно, но не настолько же, чтобы девушка не могла понять любит она этого мужчину или нет. Ощущения такого рода, по-моему, вообще ничем забить невозможно. Но Марья хлопала пшеничными ресницами, покусывала алые губки и делал вид, что только от большой доброты терпит настойчивость своего кавалера, который, кстати говоря, был вполне себе приятным мужчиной – сложения он был атлетического, одет дорого, и борода его ему шла.
– Марья, – в двери показалась седая голова хозяина дома. – Марья тебя инспектор ждет. Виталий Владимирович, пойдем, разговор есть.
Марья поднялась, ожгла Виталия взглядом, таким типичным «не-подходи-ко-мне-иди-сюда», и вышла. Я, естественно, последовала за ней, инспектор – это же был Андрей, отчего бы не взглянуть на него лишний раз.
Андрей ждал Марью не один, тут же, в кабинете, была и Елена, сидевшая в чрезвычайно напряженной позе, и для нее я, конечно, была видимой – но особо реагировать на меня она не стала, у нее явно были дела важней.
– Марья Валерьевна, – Андрей сдержанно улыбнулся племяннице хозяина дома. – Насколько я знаю, именно вы обнаружили пропажу бриллиантов.
– Да, – ответила она, немножко смущаясь, немножко нервничая, и одновременно заглядывая Андрею в глаза.
– И вы… Э-э-э… – он стал перебирать бумаги.
– Расскажите, что конкретно произошло, – жестко произнесла Елена.
– Утром я поднялась в свой кабинет, я помогаю дяде в систематизации его коллекций, у него их несколько…
– Что именно произошло? – повторила Елена.
– Я услышала, как хлопнула створка окна, – торопливо сказала Марья. – Это меня очень удивило, в этой части дома спален нет, и все окна обязательно запираются. Я пошла проверить, в первую очередь, я хотела проверить кабинет дяди, потому что там хранится самое ценное. Но ключей у меня нет, поэтому я спустилась в комнату дяди, мы вчера вернулись с охоты очень поздно, под утро, поэтому дядя еще спал, но тетя отдала мне ключи от кабинета. Я поднялась, открыла кабинет, и увидела, что окно приотворено. Сначала, я подумала, что его просто забыли закрыть, но витрина была открыта тоже, так что… Я много раз говорила, что неразумно хранить бриллианты просто под стеклом, – произнесла Марья, понижая голос. – Надо было дяде держать их в сейфе.
– Хорошо, – деловито произнесла Елена. – Спасибо вам, можете идти.
Марья поколебавшись, поднялась и послав Андрею неуверенную улыбку, вышла.
– Так что, Елена Александровна? – спросил Андрей, – Вы услышали то, что хотели?
– Да, – Елена приосанилась. – Я услышала все, что мне нужно. Я знаю, кто совершил это ограбление.
– Правда? – Произнес Андрей недоверчиво.
Елена очень хотела произвести на Андрея впечатление – это бросалось в глаза. Во внешность свою она не верила, и поэтому хотела поразить его профессионализмом, на это было рассчитано все – и синий костюм не по погоде, и лицо, старательно изображавшее «морду кирпичом», и это вот внезапное заявление.
– Да. Я знаю. Это Марья Захарова.
Она хотела поразить – и поразила. Андрей сверкнул взором, поднялся и зашагал к двери. Правда, он тут же вернулся (наверное, успел сосчитать до десяти) – но отнюдь не для того, чтобы пасть на колени, и восхититься умом Елены.
– Мне рекомендовали вас как очень перспективного специалиста… – начал он, и голос его был полон сдержанной угрозы. – И я не могу сомневаться в рекомендациях данных мне…
– У меня есть доказательства! – взвизгнула Елена, но Андрей ее не слушал.
– …Рекомендациях данных мне ректором университета, но я никак не могу понять…
– Я утверждаю не голословно, выслушайте!
– Я не могу понять ваше поведение.
– Просто выслушайте меня, – произнесла несчастная Елена, чуть не плача.
– Я выслушаю вас
