спустилась сильно опоздав, и обливаясь потом – но зато строгая и синяя, как ей того и хотелось. Я вышла вслед за ней.
И не думайте, что это ее опоздание было главным событием утра. Отнюдь нет. Нас всех ждало происшествие покруче – меня в первую очередь. Я уже как-то привыкла к своей невидимости, она даже создавала определенное чувство комфорта, какой-то особенной свободы. И вот иду я, вернее бегу, за Еленой в полном комфорте – босиком, в пижаме, совершенно не заботясь о том, как я сейчас выгляжу, бегу, проходя сквозь стулья и прочие мелкие препятствия, выскакиваю на крыльцо, на яркий солнечный свет, и тут все взгляды обращаются на меня.
ВСЕ. Все как один, с Андрея начиная и заканчивая обслугой гостиницы смотрят на меня открыв рот. Здравствуй, попаданка.
Сюрприз! На открытом солнечном свете меня видно!
– Это…Это… – Елена начинает панически заикаться, – это моя помощница, и мы…
И в едином порыве мы разворачиваемся и бежим в ее комнату.
– Почему ты не сказала, что на свету тебя видно! – Елену аж трясет.
– Я и не знала, откуда мне знать, это же ты специалист по попаданкам!
– Тебя нужно срочно переодеть!
И какое-то время мы обе судорожно пытаемся натянуть на мое вновь неосязаемое тело Еленины платья.
– Да открой же ты наконец окно! – рычит на меня Елена, и совершенно напрасно рычит, так как мои прозрачные руки открыть что либо неспособны.
Но вот, рама, наконец, открыта, и скрючившись в пятне ультрафиолета, я кое-как влезаю в самое широкое платье Елены.
– Спрячь как-нибудь эту твою немыслимую стрижку! – Елена швыряет мне шляпку.
– Может, ты просто сообщишь всем что я попаданка? – резонно замечаю я. – Это же у вас в порядке вещей?
– Нет! – упрямо мотает головой Елена. – Ты мне нужна для слежки. То, что в помещении тебя не видно, это очень полезная способность, очень. Ты ведь мне поможешь? Ты поможешь мне найти бриллианты? – И в голосе ее слышится напряженная мольба.
Я не ответила ей сразу, но вовсе не потому, что у меня были какие-то сомнения и раздумья – да я, можно сказать, всю жизнь мечтала искать бриллианты, невидимой разгуливая по шикарным дворцам! – не ответила я только потому, что сражалась с тесемками шляпки, но Елена этого не поняла.
– Мы же подруги… – Неуверенно говорит она.
– Да. Я помогу тебе. – Я выпрямилась в полный рост. – Ну, как я выгляжу?
Я, конечно, чувствовала себя королевой. Платье в пол, с пуговками по всему корсажу, ботинки на шнуровке, нижние юбки – я уже забыла, что буквально полчаса назад попрекала Елену сложностью наряда, я была от себя в полном восторге. Правда, на лице Елены восторга было чуть меньше.
– Вроде неплохо, – сказала она. – Но твою пижаму, они, конечно, не забудут.
– Ой, ну и пусть. Главное, ничего не объясняй.
Елена неожиданно рассмеялась.
– Дельная мысль.
И вот такие, смелые и уверенные мы вышли пред светлые очи Андрея.
5.
– Элеонора Старжинская, – представилась я Андрею, и протянула ему руку.
Я от души надеялась, что он мою руку поцелует. Я надеялась понравиться ему, – ведь теперь меня было видно! – и я, в отличии от нервной Елены, комплексами по поводу своей внешности не страдала. Я улыбалась ему самой ободряющей улыбкой, я чувствовала как Елена рядом со мной, беспокоиться и злиться, и, вполне возможно, нашей с ней хрупкой дружбе пришел бы мгновенный конец… но я Андрею не понравилась.
Он едва коснулся моих пальцев, его поклон напоминал какой-то дерганный кивок, и посмотрел он не на меня.
– Вы не предупреждали о том, что привезете с собой помощницу, – строго сказал он Елене.
– Да я, не предупреждала, но…
– Но а я вот взяла и приехала! – радостно провозгласила я.
Наверное, на моем поведении сказывалось ощущение присутствия в сказочном сне, обычно я, все-таки, не такая развязанная. Но какой-то плюс в таком хамстве был – Андрей так поразился, что сразу забыл все свои попреки.
– Нас ждут к десяти, – только и смог сказать он.
Елена поспешно прошла в автомобиль, я юркнула за ней, Андрей тоже сел, водитель завел мотор, и мы поехали.
Поездка была не долгой. К воротам поместья лесопромышленника Захарова мы подъехали уже спустя полчаса, впрочем, от ворот до самого дома мы добирались почти еще столько же. Захаров сам встречал нас – это был представительного вида старик, седой, прямой, под руку его держала жена, очень на него похожая, позади стояла племянница. Гости этого поместья, в количестве трех человек ( два полярника и один проектировщик дирижаблей) были где-то в недрах своих комнат.
– Господа… – произнес Захаров.
И дальше пошли раскланивания и расшаркивания, Захаров церемонно приветствовал, племянница вторила ему и мило улыбалась, Андрей почтительно кивал. Я уж думала, что этому церемониалу конца так и не будет – но неожиданно прибыло спасение в лице местного полицейского чина.
– Очень рад! – воскликнул полицейский, протискиваясь вперед Захарова. – Рад, что вы, наконец, приехали, господин…
– Горин, Андрей Германович.
– Завадовская Елена Александровна, – представилась Елена.
– Старжинская Элеонора Сергеевна.
– Рад, очень рад, мы здесь совершенно зашли в тупик, – он отер пот с лица. Это был карикатурной внешности человек, тонкий, длинный и с пышными усами, нарядная полицейская форма делал его еще смешней.
– Я бы хотел взглянуть на материалы дела, – сказал Андрей, перед этим еще раз раскланявшийся с Захаровым.
– Да нет тут никаких материалов! – полицейский развернулся и резво зашагивал вперед, а вся наша компания, не успевавшая за его ногами-циркулями, семенила следом. – Так, пара фотографий, и все. Кто из вас криминалист? – Спросил он, когда мы оказались в большом и просторном кабинете.
– Я криминалист, – сказала Елена.
– А где ваша помощница? – Вдруг воскликнул Андрей. – она же шла с нами.
Забывшись, я пошла вместе со всеми, и, естественно, исчезла, как только мы вошли в дом.
– Она должна была пойти опрашивать охрану, – выразительно глядя на невидимую меня произнесла Елена. – Она очень хорошо ведет допросы.
– Надеюсь, госпожа Старжинская добьется большего успеха в этом деле, чем я, – небрежно отмахнулся полицейский. – А здесь работа для криминалиста. Следы взлома, – кивнул он на большое окно. – Изучайте, – улыбнулся он Елене. – А это вам. – И он сунул в руки Андрея тоненькую папку.
– И все? – Андрей удивленно вскинул свои красивые брови.
– Все.
– Все показания? Но ведь в поместье почти тридцать человек!
– Все показания этих тридцати сводятся к трем словам: я ничего не видел.
– Это четыре слова. – Холодно произнес Андрей.
– Не суть. – Полицейский еще раз вытер свой лоб. – Что ж, если я ничем больше не могу вам помочь…
– Не снимайте охрану. Никого не выпускайте, – сказал Андрей, в голосе которого отчетливо прозвучало «хоть на это-то вы способны», и от полицейского это не укрылось.
– О, с этим я справляюсь прекрасно, – пропел он. – Меня даже Марья Валерьевна похвалила, сказала, что я очень компетентен.
– Марья Валерьевна Захарова? – Уточнил Андрей. – Племянница хозяина дома?
– Да. – С чувством произнес
