на перегрузку. Влад ввел «12» и зажмурился.
Под локтем почудилась вибрация. Дернулись створки горлового люка. По окружности загорелась оранжевая змейка огоньков, сообщавших о готовности. Влад слабо улыбнулся: теперь у него была новая задача – не отключиться здесь, за бортом: кислородный баллон был почти пуст. Влад передвинулся по корпусу челнока левее, дождался раскрытия люка и заполз внутрь, ногой толкнув клапан закрытия шлюза, доплыл до стойки управления. Под ней должны быть инструменты и ремкомплекты для шлюза и скафандров. Сознание то и дело отключалось, но красный огонек под потолком говорил – снимать шлем рано, давление не выровнено, воздух в шлюз не накачан. В мигающем красном Влад кое-как открыл ящик с оборудованием, нашел ремкомплект, и, изогнувшись, залатал ботинок. Баллон перестал накачивать воздух, стало чуть удобнее двигаться. Но отеки все еще сильно мешали, казалось, что кожа лопается, суставы не гнулись. Огонек под полотком переключился на оранжевый.
«Хорошо», – пронеслось в ватном от усталости мозгу.
Ощупью нашел и потянул на себя контейнер с баллонами – те вывалились на него, разлетевшись по шлюзовой камере. Влад успел схватить один из них, его отбросило к стене. Гравитационный двигатель или был поврежден или включался вручную, все не закрепленные предметы плавали, ударяясь друг о друга, словно шары в бильярде.
Почти теряя сознание, Влад отстегнул использованный баллон и заменил его новым. Воздух под щитком шлема стал сладким и прохладным. Краешком сознания Влад успел заметить зеленый сигнал над потолком, почувствовать падение своего непослушного и усталого тела на дендрогалевое покрытие шлюзовой камеры. Влад потянулся к пульту управления челноком, но не дотянулся до него. Тьма вокруг него стала осязаемо плотной и глухой, укутав его, словно в дедово верблюжье одеяло – теплое и колючее до икоты.
Темнота несла его, мягко покачивая на бестелесных лапах, баюкая на волнах, нашептывала давно забытые песни. Откуда-то тянуло медом и гречишным лугом, жужжали пчелы, а совсем рядом – если обернуться – был дедов дом и могучий Дон.
«Ты чего разлегся-то? – дед, в знакомой клетчатой рубашке и темных штанах, заправленный в сапоги, подошел и толкнул в плечо. – Работа, вон, не сделана, а ты нежишься».
И неодобрительно качнул головой.
Влад рывком сел и распахнул глаза – он был в шлюзовом модуле аварийного челнока, над ним горел зеленый свет и что-то бормотал искин. Влад не слышал, что именно, так как не включил приемник. Пальцы болели, но слушались – землянин посмотрел на креоник: система анализа внешних сред подтверждала, что воздух пригоден для дыхания, ударил кнопку деактивации скафандра. Тот сразу обмяк, стал мягким и податливым.
Сняв шлем, поставил его на пол. Взглянул на часы: двадцать два часа по среднегалактическому времени.
Сбросив скафандр, путаясь и придерживаясь за стену рукой, побежал в рубку.
– Искин, голосовое управление, – скомандовал. – Функционал на центральный монитор. Локация… – Он устало провел по вмиг вспотевшему лбу, взъерошил волосы. Выдохнул: – Ч-черт.
Он потерял три часа времени и почти сошел с траектории движения. Проверив запас топлива, он скорректировал курс и запросил связь по выделенному протоколу, введя код 04–12.
– Точка гравитационного склонения N45. Чайка – Нириху, предельная готовность четыре часа сорок минут.
Оставалось надеяться, что Нирих успеет.
* * *
Борт фрегата «Тольда», атриум аналитиков
Глеб и Василий Крыж разделили между собой отчеты, полученные за все время с момента гибели «Менанделя». Оставшись по окончании смены, они выгрузили каталог в один список. Он оказался удручающе длинным – отчеты в Единой галактике определенно любили.
– Это дофига, – округлил глаза Крыж, хотя на языке вертелось другое, нецензурное, слово. Он перевел взгляд на Корсакова, – Я так-то думал поменьше будет… Чтобы прогнать такое количество файлов через мою прогу, потребуется примерно сто-сто двадцать часов. Еще столько же, чтобы в маркированных файлах найти отмеченные «Трямом» происшествия. Ну и еще пара-тройка дней, чтобы выстроить их все согласно молитве.
Глеб похлопал его по плечу.
– Оптимистичнее надо быть.
Крыж прищурился. Он говорил тихо, чуточку вкрадчиво.
– Это если и быть оптимистом, – он кивнул на бесконечный список.
Он с беспокойством посмотрел на друга: Глеб осунулся, на лице выступил лихорадочный румянец, кожа приобрела нездоровый желтоватый оттенок. Кажется, Корсаков почти не спал с того дня, когда узнал, что сестра оказалась на «Менанделе». Василий изначально был согласен в Духовым – в таком состоянии Глеба нельзя оставлять один на один со своими мыслями, пусть лучше все свое горе направит на поиски преступника. Но сейчас вс больше сомневался в принятом начальством решении – Глеб определенно был не здоров, но отказывался отдохнуть.
– Ты все правильно говоришь, – согласился Глеб, прокручивая джойстиком бесконечный список. – Но у меня есть идейка, как все упростить.
Он переставил курсор на колонку с отправителем и ввел формулу сортировки. Дальше нашел «Трям» и посмотрел победно на Василия. Тот присвистнул:
– Все гениальное – просто…
Глеб усмехнулся:
– Думаю сотню-другую часов это нам сэкономило…
«Если отправитель был один и он всегда использовал именной сертификат «Трям»», – подумал Крыж, но вслух согласился:
– Однозначно…
– Тогда делим список и работаем, – Глеб собрался устраиваться за столом.
Василий остановил его, положил руку поверх сухой и непривычно холодной руки друга:
– Тебе надо поспать…
У Глеба виновато дернулся уголок рта, лицо стало еще более желтым и чужим.
– Не могу, Крыж… Ты же знаешь.
– Знаю, и поэтому настаиваю… И ты сейчас соберешь свои манатки и пойдешь в конференц-зал, – Крыж кивнул на аквариум переговорной, – уляжешься на диване и закроешь глаза. А я прослежу, чтобы ты не бегал и лежал… Потому что иначе я позову Духова, мы тебя скрутим и вколем нейролептика помощнее. А уже утром Теон отправит тебя подальше от «Тольды» и от расследования.
Корсаков сник.
Он выпрямился, медленно выдохнул, будто само простое действие причиняло ему нестерпимую боль.
– Наверное, ты прав.
– Сто пудов прав, – Крыж не отпускал его взглядом. – Я все сделаю… тут делать-то уже, считай, нечего.
Глеб рассеянно кивнул.
– Иди, – в голосе Крыжа появились настойчивые нотки. – Я не смогу начать обрабатывать список, пока ты не ляжешь и не попробуешь заснуть.
Глеб, ссутулившись, и в один миг превратившись из молодого парня в старика, поплелся в сторону переговорной. Сквозь прозрачные стены Крыж наблюдал, как друг прошел к дивану, тяжело опустился на него и какое-то время сидел, понуро опустив плечи и повесив голову. Бросив взгляд на Крыжа, заметил, что тот не работает и ждет, послушно стянул с плеч китель, оставшись в форменной футболке с логотипом «Тольды», лег на бок, положив голову на подлокотник, и вытянул ноги. Скрестив руки, отвернулся к спинке, поджал к груди колени. Так было теплее и безопаснее. Тяжесть последних дней придавила мгновенно. Он бы поплакал, если бы слезы не высохли от шока. Он бы покричал, если бы крик не застрял где-то глубоко в гортани, едва позволяя дышать, сковав легкие.
Глеб прикрыл глаза. Он не спал, но и не бодрствовал. Тело стало чужим и тяжелым, сознание притупилось. Он скорее догадался, чем почувствовал, как в переговорную зашел Василий, затемнил прозрачные стекла, чтобы свет и суете рабочего атриума не разбудили друга. Взял китель и укрыл им Корсакова. Тяжелая ткань стала сродни дружеского объятия, она сохранила тепло простой человеческой заботы и сострадания.
Глеб почувствовал, как внутри становится легче, словно взведенную пружину внезапно ослабили. Будто притушили эмоции, впустив в душу смирение, прохладу и уверенность – он непременно найдет ублюдка, сделавшее такое с его сестрой.
Крыж тем временем запускал программу-поисковик. Он действовал по принципу крота – отлавливал фрагменты кода, которые не соответствовали стандартам. В данном случае – имели буквенный маркер в слепой зане гиперссылки. Все отмеченные строки автоматически выбрасывались в другой список, с которым уже велась заранее подготовленная работа – алгоритм выстраивал события в соответствии со словами молитвы «Отче наш».
Пока настроенная программа работала и не просила помощи, Василий вернулся к изначальному списку отчетов. Убрал флажок с именем отправителя. Ему нужно было проверить, использовал ли «Трям» единственный сертификат. Потому что если он пытается передать криминальной полиции какие-то важные сведения, он должен исключить, что их перехватят и расшифруют
