И когда он двинулся к часам, сердце, казалось, разорвалось на части.
Дело было завершено.
Я добилась своих целей, а он – своих.
Но теперь холоднокровный сыщик во мне уснул, и осталась лишь влюбленная женщина. И моя рука сама потянулась к оружию…
– Лайон, отдай мне артефакт, – мой голос сорвался, а слезы сами хлынули из глаз.
Рука, держащая направленный на него пистолет, дрогнула.
Он поднял с пола артефакт времени и повернулся ко мне.
– Мэйлин… Опусти оружие.
– Отдай мне его, черт возьми! – закричала громко, глотая слезы. – Я не могу тебе позволить… Не могу.
В черных глазах отразилась жгучая боль, а губы дрогнули в грустной усмешке… Он сжимал в руке часы, а я следила за каждым его движением, словно ожидала удара…
Смотрела на него и ненавидела себя. Презирала, и была готова умереть только от одного его взгляда.
Я рушила мечты человека, который стал для меня целым миром. Лишала его крохотной надежды на счастье, к которому он стремился столько лет…
Пыталась украсть чужого мужчину у той, которой обещала этого не делать…
Рука с пистолетом плавно начала опускаться… Я понимала, что больше не могу бороться…Только не с ним…
Я отбросила в сторону оружие и заплакала навзрыд.
– Я не могу, Лайон… Не могу... – шептала надломленным голосом, глотая слезы. – Уходи. Бери артефакт и уходи.
– Мэйлин…
Он оказался возле меня, и мужские ладони обхватили мое лицо. Лайон заглянул в глаза, и встретились две бури, сотканные из боли.
И у каждого из нас была своя боль…
– Уходи, Лайон, – прошептала, изучая каждую черту любимого лица. – Слышишь?!
Но он прижал меня к себе.
И это стало последней каплей.
Я рыдала у него на груди, понимая, что не могу забрать счастье у того, кого полюбила. Должна отпустить его… Подарить ему этот крохотный шанс.
Ведь теперь мы знали, как работает артефакт.
Он отдаст его Бейкеру, и тот обратится за помощью к Богам. Но какова будет цена за то, что Лайон нарушит равновесие – оставалось неизвестным.
– Уходи, Лайон, прошу… Я уеду. Дилижанс через несколько часов, – я стерла со своих щек слезы и набрала в лёгкие побольше воздуха, пытаясь взять себя в руки.
– Прости меня…
Его «прости» не просто резануло по сердцу, оно вырвало его из груди…
И самое сложное было в этот момент – это улыбнуться ему.
Улыбнуться, когда внутри все выворачивает от боли расставания. Сдержать новый поток слез, чтобы казаться рассудительной и холодной. Промолчать, когда хочется столько сказать. Я постаралась запомнить каждую черту красивого лица.
Проклятая гордость.
Его.
Свою бы я смогла послать к черту, если бы он сделал шаг навстречу. Но ползать у него в ногах и выпрашивать любовь – это было подло и нечестно по отношению к тому, в чьем сердце нет места для настоящего и будущего.Там намертво поселилось прошлое.
И, ко всему прочему, я же знала… Знала, что не имею на него никакого права… Но я не думала, что моя боль будет настолько сильной.
Каждый его шаг оглушал… И лишал возможности дышать…
Лайон Уэйд уходил, а я ненавидела себя за то, что не сказала ему о том, что люблю его. Не призналась, потому что не хотела поселить в его сердце смятение и ещё одно чувство вины.
Он оставлял настоящее и возвращался к прошлому.
– Прощаю... – тихо прошептала, смотря ему вслед. – Я тебя прощаю… А вот себя – нет.
Глава 43. Начать сначала
Лайон
Я был мертв.
Петлял по улицам рассветного Шейринга, захваченный в плен внутренними демонами, которые разрывали меня на части.
Четыре года я, окутанный жаждой безумия, пытался добраться до своей цели, и вернуть прошлое. Исправить ошибки.
И только сегодня, когда демон принял образ Ви, и держал в руках Мэйлин, я понял, как был глуп.
Я смотрел в зелёные глаза Ви, и понял окончательно, что ее больше нет. Она осталась памятью и болью, которая будет жить во мне всегда.
И верни я ее – моя боль никуда не исчезнет, потому что за этих четыре года, она изменила меня. Эти воспоминания о прошлом были, как зеркало. Разбитое вдребезги зеркало. И день за днём я брал новый осколок и «резал себя». Чтобы помнить. Чтобы не забывать. Я изуродовал себя сам. И мое отражение за четыре года изменилось до неузнаваемости. Я уже не тот Лайон Уэйд. И сколько бы я не старался изменить прошлое – иным уже не стану.
И чувства мои тоже изменились…
В моем сердце жила память и любовь к Ви и Фло. Но именно эту огромную дыру, что не давала мне покоя столько лет, заполнила любовь к Мэйлин. К женщине, которая влюбилась в изуродованного больного идиота.
Я полюбил ее.
Полюбил за этот живой блеск в глазах. За смелость и дикий нрав. За это милое мурчание в моих руках и чувственную улыбку. За то, что она видела меня другим, хотя должна была держаться от меня подальше...
И мне казалось, что мое сердце объявило мне войну еще в первые дни ее появления под крышей моего дома. Но я так долго сопротивлялся сам себе, напоминая безумца, что моя отважная М.Брукс сама решила уничтожить мое сопротивление.
Черт возьми...
Я сходил с ума. От нее. Из-за нее. И с ней.
И отпустить Мэйлин – это меньшее, что я мог для нее сделать.
Она не должна жить с тем, кто постоянно воюет сам с собой. Мне только предстояло научиться жить в настоящем. А моя рыжеволосая красавица заслуживала лучшего.
Я остановился у домика Элли и постучал в дверь.
– Элли, это Лайон, – окликнул громко.
И когда с обратной стороны послышались громкие шаркающие шаги, я усмехнулся.
Элли – это то, что сейчас мне было нужно. Она единственная могла навести в моей голове порядок, когда сам я уже не справлялся. Моя грозная, но милая старушка.
– Где Мэйлин? – спросила моя подруга, как только отворила дверь.
– Уехала.
Я вошёл в такой знакомый дом, понимая, что скоро никогда здесь больше не окажусь.
– Экий ты идиот, Лайон Уэйд, – ворчливо заключила Элли за моей спиной. – Струсил повоевать за нее с самим собой?
Одной фразой Элли охарактеризовала все что сейчас происходило у меня внутри. Струсил? Да.
Я, дьявол, струсил. Отпустил ее, потому что боялся, что не справлюсь.
– Элли, я пришел попрощаться.
– О чем ты? – нахмурилась старушка.
– Ты уезжаешь.
– Ты с дуба рухнул, Лайон Уэйд?
– Нет, – я достал из кармана золотые часы и вложил их в худую морщинистую руку Элли. – С минуты на минуту придет Бейкер. Он знает, что нужно делать.
– Это что такое? – седые брови сдвинулись.
– Это твой шанс переехать в столицу, и до старости быть счастливой и не одинокой старушкой, – усмехнулся я, обняв ее за плечи. – И ты, к слову, снова станешь молодой кокеткой.
– Не надо, – в голосе послышался испуг.
– Надо.
– Я не могу тебя оставить! Мне умирать скоро! – запаниковала Элли, а на глаза навернулись слезы.
– Я молод, и у меня еще есть шанс все исправить. А тебе умирать скоро, – рассмеялся, и словил мечущуюся по дому старушку. – Или струсила? Экая ты, идиотка, Элли Фьюрген! – перекривлял ее.
Мы уставились друг на друга. На моих губах была улыбка, а ее губы упрямо поджаты.
– Трусиха! – бросил ей вызов.
– Кто бы говорил! – шикнула она.
– Я еду в Леймор! – отчеканил я и замолчал.
Кретин и идиот. Это надо было сделать сразу! Уехать из этого проклятого города! Схватить свою М.Брукс в охапку и бежать, унося нас двоих от страшных воспоминаний, чтобы начать все заново.
Идиот!
– Точно поедешь? – сощурив глаза, уточнила Элли.
– Обещаю, – ответил, взглянув на часы.
Семь утра.
До дилижанса еще три часа.
– Жди Бейкера. Увидимся в Лейморе. Я тебя найду, – улыбнулся своей подруге.
Звонко поцеловав свою самую верную подругу в щеку, я помчался к двери.
– Обидишь мне ещё раз девочку, а тебе уши надеру, Лайон Уэйд! – крикнула мне вслед Элли.
