— Прошу… прошу извинить за неподобающий вид, — сквозь зубы выдавил юноша. Пошатнулся, тихо выругался, но устоял. Замер, словно прислушиваясь к чему-то.
— Похоже, соединение нервных и опорно-двигательных систем проходит успешно, — сказал Енси скорее себе самому, чем нам. — Но какого черта мне так сильно хочется виски?..
— Объясни-ка лучше, почему мне так сильно хочется тискать эту чернявую! — огрызнулся Джим, выглянув из-за его спины.
* * *
— Что вы наделали?! — всплеснула руками Гортензия. Спрашивать не имело смысла: все было и так очевидно. Но чувства ее я разделяла полностью: сказать, что мы были шокированы — не сказать ничего.
— Подсмотрел у цветка-паразита кое-какие принципы действия, — объяснил Енси, прохаживаясь вокруг нас, — и применил их. С одним отличием: Джим — не паразит, а симбиот.
— Вот за что ты мне нравишься, парень — кроссворды с тобой разгадывать будет весело! — одобрил Джим, поудобнее устраиваясь у юноши на плечах. Было бы ложью сказать, что я не почувствовала тошноту, когда увидела: куст растет у мага из позвоночника. Судя по лицу Зи, она подумывала, не упасть ли ей в обморок.
— А, вот вы где, — в дверях оранжереи появилась Люути. Переодетая в свитер и брюки, она стала похожа на узкоплечего худого подростка. Неровно обрезанные волосы почти полностью скрыл картуз. В целом маскировка вышла удачная, северянка явно была довольна. Улыбка сползла с ее лица, когда Люути увидела стоящего Енси. В который раз мне пришлось признать: она — сильная личность. Люути на побледнела, не всплескивала руками и не пыталась упасть в обморок. Несколько секунд она разглядывала симбиоз человека с кустом, а потом рявкнула:
— А если б ты умер, уксикертайнен?! Подумал, каково было бы твоей матери?
— Но ведь не умер же… — Енси попятился, пошатнулся, но не упал: Люйти уже стояла рядом и держала его за руку — с таким лицом констебли держат подозреваемых.
— Не ори на нас, женщина! — храбро пискнул Джим и спрятался за спину мага.
— Знаете, наверное, мы пойдем, — сказала Гортензия, подталкивая меня к выходу. У двери мы обернулись, чтобы в последний раз взглянуть на тех, с кем прежили невероятное приключение.
— Счастья вам, — сказала Гортензия.
— Ага, — невпопад откликнулся куст. Енси и Люути нас не услышали.
* * *
Через час после этих событий двое молодых людей поднялись на борт "Гнутой ели". Первый был мал ростом и тощ, второй — гораздо выше, но странно сутулый, почти горбатый. Один из матросов клялся друзьям, что горб — говорящий: он, якобы, требовал собственную каюту, уважение к старшим и выпить. Прочие матросы списали видение на скверный ром в портовой таверне.
* * *
Мы поговорили с Ларсом о проверке ведьм из Болотных Цветов и забыли. А Ларс не только не забыл, но и поделился "прекрасной" идеей с инспектором — я поняла это, как только Тервюрен открыл дверь в машинописный отдел. Инспектор был хорошо известен в городе — его узнала не только Майе, но и большинство девушек. Госпожа начальница злорадно усмехнулась, посмотрев на меня. Усмешка сползла с ее лица, когда в наступившей тишине инспектор объяснил, что я нужна для "опознания опасных преступников", и мне будут за это очень признательны.
— Ух, ты-ы-ы!.. — с изрядной толикой зависти протянула Мышка-Марго. — Потом обязательно все расскажи! А что такого? — я успела заметить, что дерзкий вопрос был адресован, ни много, ни мало, начальнице. Не знаю, как на ее родине, в Лютеции, но в нашем отделе точно творилось подобие революции.
Это было совсем не плохо, а за пределами замка дела обстояли еще лучше: констебли откровенно пытались ухаживать за Гортензией: шутили, расспрашивали о вкусах, словно ее ложного обвинения никогда не было.
В Болотных Цветах царило противоположное настроение. Милый тихий квартал ухитрился нахмуриться весь разом, даже фонарики на ветвях качались с укором. Встречные экипажи были полны сердитых, расстроенных жителей, закрытые ставни домов походили на зажмуренные глаза: ничего не вижу, ничего не желаю знать. Осень насупилась за компанию, хныча мелким дождем, и только маги за синим ограждением были бодры. Тон задавал де Стеррэ — он развил бурную деятельность: лично следил за установкой вторых щитов, проверял костюмы, покрикивал на подчиненных. Очень хотелось верить, что он не красуется для истории, а стремится избежать очередной инцидент.
Увидев размах магических приготовлений, Зи перестала улыбаться.
— Дела настолько плохи? — спросила она Ларса. Тот замялся, покосившись на босса — одно это уже было красноречивым намеком. Помедлив, констебль нехотя кивнул:
— За домом наблюдали несколько человек из левобережного участка. Оглянуться не успели, как один уже был мертв, а второму повезло еще меньше.
— Это как? — растерялась Зи. Я предпочла бы ошибиться, но, к сожалению, угадала ответ: ведьмы утащили беднягу в дом. Это значило, что он достался нимфеям.
Общее внезапное оживление отвлекло от печальных мыслей.
— Не знаю, что творится в головах этих дамочек, — услышали мы Тервюрена. — но задачу они нам облегчили. Барышни! — это было адресовано нам с Зи. — идите сюда, к бойнице. Раскочегаривайте свои способности.
* * *
— Если станет дурно, я помогу, — любезно сообщил нам де Стеррэ.
— Как помогли Джиму? — съязвила Гортензия. Господин ректор старательно ее не услышал.
Меня вдруг бросило в дрожь от мысли: по сути, сейчас наше с Зи боевое крещение. Никогда прежде мы не применяли способность ради общего блага, как настоящие профессиональные маги. Следом пришла грустная мысль: "Жаль, что отец не узнал, что я небесполезна…" И только после этого дошло: ведьмы покинули дом. Почему? Несомненно, они что-то задумали.
Какое облегчение, что с этим будем разбираться не мы!
"Нужно просто взглянуть.
Ага. Просто. Хорошо, что нас вызвали до обеда: хотя бы блевать не придется.
Это всего лишь осознанное сновидение… Какую бы мерзость я ни увидела, она не причинит нам с Зи вред!"
Гортензия обняла меня за плечи. Я посмотрела в прорезь щита.
— Мама!
"Эээ… я что — сижу на земле? Снова это детское желание спрятаться с головой по одеяло, как тогда, в замке. Что же я такого увидела?"
— И кто там что говорил о помощи? — сердитый голос Зи донесся, как через вату. Она принялась вытирать мне лицо. — Теперь у нее кровь уже не только из носа — из ушей тоже!
— Вижу. Сочувствую, — это сказал Тервюрен. — И — тем не менее. Барышня Ронда: докладывайте!
— Они — там, на крыльце. Просто стоят рядом, все трое, ничего не делают. Простите, я не смогла понять, что творится у ведьм в мыслях…
"М-да. Паршивенький из меня получился маг."
— Трое? — нахмурившись, переспросил инспектор.
— Две женщины и существо в плаще.
— Барышня Ронда, вы уверены, что вам не мерещится? — саркастично спросил де Стеррэ. — Лично я вижу только двоих.
— Аль, тебе плохо? — испуганно просила Гортензия. — Ты так побледнела!
Вот теперь я вспомнила, почему стало так страшно. Предыдущие видения показывали прошлое — воспоминание о странных тварях. Сейчас тварь была в нескольких десятках шагов от нас, и — во плоти.
Что еще хуже, кажется, тварь меня видела.
* * *
— А почему стало так темно? Инспектор? — Зи все еще обнимала меня. Я обнаружила, что вцепилась в ее руки, как утопающая, наверное, даже оставила синяки, но подруга стерпела.
"Боги… Зи, прости… Кажется, я тебя подвела."
— Кажется, это что-то серьезное! — объяснил внезапные сумерки де Стеррэ.
— Кто бы сомневался, — проворчал Тервюрен. — Начинаю думать, что следовало эвакуировать больше домов.
— Какая там эвакуация!.. — выдохнул ректор. Настолько растерянным я не видела его даже рядом со шкатулкой Меркатора. Чтобы де Стеррэ проявил слабость в присутствии подчиненных, должно было случиться нечто из ряда вон выходящее. — Кажется, это смертельное проклятье, но такого не было целых три века! На него никто не способен со времен войны!
