развлечь собравшихся горожан. Кто-то поднимает и подает Умами белый гребень для волос, и она с благодарностью обнимает зрителя.
— Пойдем, промочим горло, — все еще сияя от возбуждения, говорит Умами, схватив меня за руку.
Но до столика с напитками мы не дошли. С двух сторон к нам приблизились охранники в такой же форме, как я видел из окна мансарды Суфи, разве что без кастетов.
— Разрешите от имени господина Талобы Ката пригласить вас в его имение на сегодняшнюю вечеринку.
Интонационно это прозвучало не как приглашение, а как приказ. Мы переглянулись с Умами, и одновременно кивнули.
— Почтем за честь, — сказал я.
— Какая прелесть, — одновременно сказала Умами.
Охранники двинулись, указывая нам путь.
Выбравшись из толпы и завернув за угол здания Горбанка, мы угодили на пустынный переулок, в котором дежурили еще несколько охранников. На мостовой стояли шесть автомобилей, вокруг которых толклась дюжина таких же как мы будущих гостей Талобы — мужчины и женщины.
— Скоро поедем, подождите немного, — сказали наши сопровождающие, и удалились.
— Рикки! — громко и восторженно сказала Умами. — Это восторг! В этом Городке нет ни одного человека, который не мечтает о вечеринках Талобы!
Играть роль воодушевленного неожиданной удачей повесы мне почему-то показалось гораздо сложнее, чем выходить на ринг.
— Восторг, — сдержанно кивнул я, а затем, чтобы скрыть свою нерешительность, обхватил партнершу за талию, обнял покрепче, и поцеловал.
— Расслабься, малыш, — хихикнула Умами. — Все уже хорошо. А там будет еще лучше.
И тут на меня обрушивается воспоминание о нашей первой встрече.
— Миуми… прости, Умами… Ты говорила… когда я приходил в твой магазин… ты говорила тогда, что фригидна. Это правда?
— Конечно нет. Я что, похожа на холодную женщину?
Она резко дергает плечами, лиф спадает с ее груди, и она выгибается у меня в руках, подставляя соски под поцелуй.
Резким движением я ставлю ее прямо, поправляю лиф и смотрю ей в глаза.
— Когда ты врала мне? Тогда или сейчас? — она озадаченно молчит, тогда я добавляю: — Пойми, это важно, мы не сможем изображать страстную парочку, если ты не получаешь удовольствия.
— Какой же ты тупой, получай свое удовольствие и радуйся жизни!
— Не могу. Прости, не могу. Такое… воспитание. Либо нам хорошо обоим, либо ничего не выйдет.
— Тогда найди себе другую шлюху, — вырывается она из моих рук, и отступает на шаг назад.
— Ты. Можешь. Получить. Удовольствие. От. Секса? — напряженно и очень тихо спрашиваю я.
— Да! — кричит она и в ее голосе я слышу то ли испуг, то ли вызов. — Да, раздери тебя звезды!
На нас оборачиваются. Я снова притягиваю ее к себе, ощущая, как она вся дрожит.
— Все хорошо, успокойся, — шепчу я ей.
А она вдруг начинает хохотать:
— Ой, не могу… не могу… Дже… Рикки! У тебя такие смешные лохматые уши! И они щекочутся!
Я начинаю улыбаться, и в этот момент слышу:
— По машинам!
100111 = 39 = 33
Защитный полог исчез лишь после того, как все выбрались из машин и столпились перед воротами. Толпа хлынула внутрь. Несколько секунд — и ворота захлопнулись, снова включая невидимую преграду.
Когда мы подъехали, по периметру участка виднелось несколько фигур охранников, которые теперь потянулись к домику сторожа.
Дом сиял огнями. Хорошо освещались и широкие дорожки вдоль дома. Происходящее было скрыто от прохожих на улице, но, к счастью, не от бинокля Суфи, следившей за домом из мансарды. Впрочем, чтобы она нас заметила, нужно будет выйти на другую сторону — парадный вход находился вне поля ее зрения.
Шесть автомобилей, в каждом по пять пассажиров. Всего тридцать человек. Но когда мы вошли в зал, там уже танцевало, ело, пило, беседовало вдвое больше людей. И не забывайте о слугах.
Дом выглядел большим и снаружи, но громадный зал, казалось, превышает его размеры. Светлые стены, яркий свет десятков люстр и настенных светильников из хрусталя, высокий темный потолок, искрящийся мириадами звезд… Это впечатляло.
По всему периметру сверху шли балконы, которые не сразу можно было заметить, потому что их нижние части сияли такими же звездами, как и потолок — видимо за ними скрывались комнаты. В таком случае и здесь, на первом этаже, за пределами зала должны находиться какие-то помещения.
В стенах были устроены ниши, в которых были укрыты столы, заставленные закусками и напитками. Играла красивая музыка, по паркетным полам скользили танцующие пары, собирались в группы, затем снова распадались. Наряды у большинства были предельно фривольными.
Наша группа шумно ввалилась в зал, и мгновенно умолкла. Было заметно, что это великолепие каждый из нас видел впервые, и теперь мы замерли, озираясь по сторонам.
Танец закончился несколькими торжественными нотами и навстречу нам вышел высокий статный человек с мягкими и властными манерами прирожденного политика. Одет он был в причудливую богато расшитую шелковую накидку. Разрез спереди не был ничем скреплен, раскрывая при каждом шаге поджарое тело безо всякого намека на нижнее белье. Я вдруг пожалел, что не надел под свой костюм повязку куэту, которая была бы неуместна в этом обществе, но, тем и интереснее.
— Проходите, дорогие! Сегодня вы — мои гости и настоящие счастливчики, если мне не врут мои информаторы! Каждому из вас хотелось попасть сюда, правда? И вот свершилось! Вы здесь, и пространство безумной оргии имени Талобы Ката к вашим услугам!
Хозяин гостеприимно развел руки, и в тот же миг грянула музыка. Напряжение у нашей группы начало спадать, некоторые пары шагнули вперед и закрутились в танце, другие начали двигаться вдоль стен к нишам с напитками.
— Потанцуем? — взглянула на меня Умами.
— Чуть позже. Давай вначале осмотримся.
И мы двинулись влево. Странно, казалось, что в зале намного больше мужчин, чем женщин. Мне казалось, что на таких мероприятиях должно соблюдаться примерное равенство. Я вспомнил, что и в автомобилях, в которых мы ехали, было мало женщин, например, в нашей — только Умами.
— Эй, белолицый, будешь оприходовать телок подряд, или тебе нужны перерывы?
Стоявший у ниши с напитками человек в халате из множества разноцветных полос, был явно навеселе. Он дружески толкнул меня рукой в плечо, подмигнул, и отвернулся, чтобы задать этот же вопрос новым подошедшим. Ответы его не интересовали, ему хотелось высказаться.
— Муауму настоятельно советовал ничего здесь не пить, — шепнул я Умами на ухо.
— Знаю, здесь в чести легкие наркотики, их добавляют даже в спиртное. Но надо сделать вид, что мы пьем, иначе нас заподозрят…
Я налил в фужер немного вина, сделал вид,
