— Короче говоря, чем глубже вы проникаете, тем большую боль вызываете.
— Ну, в общем, если прибегать к подобным упрощениям, то да.
— И вы хотите знать, какую степень боли вы можете причинить нашим арестованным?
— Э-э… да.
— Если вы пойдете до конца, вытянете из них все, что можно, они погибнут?
— Вряд ли. Просто…
— Что?
— Ну, скорее, им захочется умереть. Процесс может занять несколько минут или час, самое большее два. Но, знаете, скорость течения индивидуального времени зависит от внутреннего психологического состояния человека.
— Вы хотите сказать, что для них оно продлится значительно дольше?
— Да, возможно, для них это будут годы или, — Кюшен улыбнулся очаровательной улыбкой, — или даже столетия. Скорее всего, дольше средней человеческой жизни.
— Ну что ж, значит, вы даже окажете им услугу. Продлите их духовную жизнь.
— Каковая пройдет в немыслимых муках.
Донал пожал плечами.
— За свои поступки надо отвечать.
Кюшен кивнул.
— Да, — подтвердил он, — надо.
* * *
Харальд вошел в центральный офис их группы и сел за свой стол. И так сидел несколько минут, молча уставившись своими красивыми добрыми глазами в пространство перед собой.
— Эй! — позвала его Алекса. — С тобой все в порядке?
Харальд перевел взгляд на неё.
— Думаю, что нет.
Он открыл ящик своего стола и вытащил из него желтые папки с документами. Положил их на стол и начал листать страницы. Однако было ясно: он делает это, только чтобы немного успокоиться. Алексе было прекрасно видно, что взгляд Харальда устремлен куда-то мимо отчетов.
Лора вышла из своего кабинета, выдвинула стул, поставила его посередине между столами Харальда и Алексы и села.
— Есть какие-нибудь новости относительно птеробата? — спросила она Алексу.
— Извини. — Алекса просмотрела список официальных адресов и телефонных номеров, которые выписала в блокнот. Рядом с каждым номером стояла галочка. — Я связалась со всеми официально зарегистрированными компаниями, которые мне известны, — сказала она, — начиная с Федеральной авиационной службы и Управления гражданскими авиаперевозками. Я даже вышла на метеорологическую службу в надежде, что они заметили что-нибудь с помощью своей наблюдательной аппаратуры.
Управляемые духами наблюдательные метеорологические шары часто называли «Бегемотами», но Алекса избегала этого слова из опасения оскорбить Ксалию. Кстати, Ксалии уже довольно давно не было видно.
— Ну и что ответила ФАС? Птеробат не мог проникнуть в наше воздушное пространство незамеченным.
— Лора, не будь так наивна, — Алекса постучала пальцем по блокноту. — Граница протянулась на несколько тысяч миль и в основном по незаселенной территории. Шансы засечь нарушителя минимальны, если он будет двигаться над самой землей вне зоны действия следящих устройств.
— Насколько понимаю, я выслушала экспертную оценку? — На лице Лоры появилась ироничная полуулыбка. — Ты говоришь очень уверенно.
Алекса слегка покраснела.
— Я беседовала с сотрудником УГА. Довольно приятный парень.
— И что же он сообщил тебе? — спросила Лора.
— Только то, что я уже сказала. Передающие мачты посылают сигнал на высоту тысячи футов. В плохую погоду ночью даже птеробат может пролететь ниже соответствующего порога и ускользнуть от патрульных духов.
Харальд потер лицо рукой.
— А вы уверены, что он прилетел из Иллуриума? Я про птеробат. Он не может быть нашим, родным?
— Ну, Дэвид говорит… — Алекса замолчала, взглянула на Лору, затем на Харальда. — Да бросьте вы! Он действительно очень приятный парень. Он работает в отделе безопасности УГА, и он сказал, что птеробат слишком велик для обычного летного поля небольшой величины, поэтому обслуживать его на маленькой ферме практически невозможно.
— Он не женат? — спросила Лора. — Этот твой Дэвид?
— Я не… послушайте, о чем вы вообще говорите? Возможно, он мне больше никогда не позвонит. — Алекса перевела дыхание и продолжила: — Танатос! Как бы то ни было, Дэвид считает, что подобный полет можно организовать только в хорошо оснащенном аэропорту. А никаких вылетов птеробатов, совпадающих со временем появления нашего, не зарегистрировано. Никаких.
— Что бы ты ни говорила, все равно возможность появления незарегистрированного птеробата не равна нулю, — возразил Харальд.
— Ошибаешься. Птеробат мог взлететь и приземлиться только внутри федерального воздушного пространства.
— А почему ты так настаиваешь, Харальд? — спросила Лора. — У тебя что, есть какая-то другая информация? Какая-то причина, по которой мы можем усомниться в правильности иллурийской версии?
Харальд отрицательно покачал головой.
— Я просто пытаюсь просчитать логически возможные варианты. Чтобы мы не шли только по одному следу, который мне вовсе не кажется таким уж стопроцентно правильным.
— Но ты ведь принимал участие в слежке за посольской машиной, — возразила Лора.
— Да, я следовал за водителем… — Харальд замолчал. — Я ничего не имею против Донала.
Алекса удивленно взглянула на него.
— А что такого с Доналом?
— Я просто сказал…
— Сказал-то ты одно, а вот голос твой при этом звучал совсем по-другому, — возразила Лора. — Я слышала и Алекса тоже.
Взгляд Алексы помрачнел, и она кивнула.
Харальд закрыл глаза, выдохнул, затем снова открыл их.
— Его в нашу группу направил Вильнар, помните? Просила ты лично его присоединиться к нам или нет, но его прежним начальником был Вильнар, который дал согласие на перевод Донала к нам.
— К чему ты клонишь? — произнесла Лора ледяным тоном.
— Ни к чему. — Харальд встал, держа в руках папки с документами. — Я еду в больницу. Нужно дать Виктору передохнуть.
Лора долго молча смотрела на него, потом тихо произнесла:
— Ладно. Отправь Виктора домой отдохнуть.
— Попытаюсь.
Лора наблюдала за тем, как Харальд уходит, ожидая, что тот раздраженно хлопнет дверью. Но когда дверь закрылась с тихим щелчком, она все равно вздрогнула и тут же поняла, что за ней внимательно наблюдает Алекса.
— Думаешь, я что-то упустила? — спросила её Лора.
— Надеюсь, что нет, — ответила Алекса. — Потому что, если ты что-то упустила, то я тем более.
Не совсем понимая, что имела в виду Алекса, Лора кивнула и вернулась к себе в кабинет, села у большой настенной карты города и стала думать о том, что же предпринять дальше.
