— Рот закрой и за дорогой следи, — посоветовал ему Мешок.
— Зачем мне следить, если за нами следят? Та самая машина ментовской наружки, что возле дома Елены Михайловны стояла. Неужели кто-то думал, что они будут до вечера её розовую машинку ждать, а потом спать пойдут?
— Но как же они нас нашли? — удивилась я.
— Да запросто! Вы звонили Марио, вот и засекли нас по звонку с вашей трубки. Я, вообще-то, слыхал, что даже если ты никому не звонишь, и тебе никто, всё равно можно засечь, где телефон, если он включенный. Но точно не знаю, врать не буду.
С Юрой мы немножко поругались, и он молча сидел надутый. Прийти к общему мнению нам так и не удалось. Он категорически не верил, что его отец способен даже помыслить об убийстве. Я же такую возможность вполне допускала, но мужа за это осуждать не собиралась.
— Вы, Елена Михайловна, если что непонятно, не стесняйтесь, спрашивайте нас с Мешком, — продолжал Бубновый. — Мы в расследованиях толк знаем, хоть и немного с другой стороны, чем менты. Ну, да разница невелика. Хотя я так думаю, вы уже знаете, кто эту бодягу с двумя одинаковыми бабёнками развёл. Если мне и Мешку всё понятно, так крутая ведьма тем более давно всё выяснила.
— Может, тебе и понятно, а мне — ни хрена, — отказался Мешок.
— Ты же сам говорил!
— Я говорил, что так выходит, потому что больше некому. Но я всё равно не верю, что такой человек на такое гнилое дело пойдёт. Где-то мы с Бубновым облажались, когда всю эту туфту перетирали.
— Так скажите мне! — потребовала я. — Кто?
— А вы взаправду не знаете?
— Знает она, — буркнул Юра. — Или думает, что знает. Потому что я тоже считаю, что за такое гнилое дело он не возьмётся.
— Устами младенца глаголет истина! — торжественно напомнил Мешок. — Бубновый, расскажи Елене Михайловне, что мы с тобой определили, а она пусть с этим поколдует. Я бы сам, но тут такая дорога, что лучше не отвлекаться. Менты, небось, думают, что мы их сюда притащили из вредности.
— И расскажу! Юр Николаич это.
— Он-то здесь при чём? — удивлённо воскликнула я.
— А! Значит, вы не знали! На другого думали! Тогда слушайте, почему он, и никто другой. Юр Николаич — очень крутой мент. Круче только яйца.
— Какие яйца? — не понял Юра.
— Крутые яйца. Сваренные вкрутую. Просёк фишку?
— Просёк. Продолжайте, дядя Бубновый.
— Так вот, крутой, но очень нежный мент допрашивает липовую бабёнку, но не врубается, что она липовая. Казалось бы, ничего особенного. Впарили ему фуфло, да и все дела. С чего бы ему что-то подозревать, если даже Карина Георгиевна её опознала, как сестру? Но зачем-то затевает дурацкую проверку, она это или не она. И определяет, что она, хотя на самом деле это не она.
— Бубновый, ты так базаришь, что даже я тебя с трудом понимаю, — хмыкнул Мешок.
— Да говорю же, Нежный затеял свою липовую проверку, чтобы доказать — со Светланой всё в порядке, беспокоиться не о чем. Когда он так лажал? Все говорят, что его на допросе не обмануть, а тут — как сопляка провели! Что за туфта?
— Ну, ошибся. Это всё? — уточнила я.
— Если бы! Ошибиться любой может. Но вот Анжелу он не нашёл. А вы нашли за пару дней. Это вы такая крутая ведьма, или Юр Николаич дурака валял? Сыщик, блин!
— Анжелу искал не он. В смысле, не лично он.
— Ладно, вы её нашли. А он допросил. На этот раз уже лично. И что узнал? Ничего! Она ему не сказала, где подобрала пассажирку. А вы связались с Марио, и он вам всё сказал. А что Нежному мешало через Марио действовать? Аж ничего! Захотел бы, и прижал этого сутенёра. Он умеет. И запел бы ему Марио, как канарейка. Вот мы с Мешком его и заподозрили. А когда поразмыслили, и другие доказательства нашли.
— Какие там доказательства, — фыркнул Мешок. — Болтовня одна.
— Нет, не болтовня! Много народу знало про этот бордель с малолетками? Только клиенты, люди Марио да менты — всё! Клиенты не станут его использовать как темницу…
— Почему? — поинтересовалась я.
Да, меня это очень интересовало. Я всё ещё считала, что за всем этим делом стоит мой муж. По крайней мере, может стоять. И мне не хотелось, чтобы он был клиентом этого борделя. Очень не хотелось! Я была готова простить ему похищение и даже убийство, но страсть к малолеткам — совсем другое дело!
— Да всё просто, как самовар, — разглагольствовал Бубновый. — Когда кого-то очень крутого убьют, будет серьёзное расследование, и могут выйти на бордель. А когда их прижмут за участие в похищении, они сдадут все списки клиентов, а может, и видеозаписи. Да мы и так на заведение Илоны вышли, хотя убийства ещё не было. Ну, и кто станет рисковать такими делами? Тут на зону загреметь — нечего делать, а вы знаете, что на зоне ждёт любителя малолеток? Нет, клиенты в натуре отпадают.
— Это всё?
— Куда там! Как они Светлану нашли на квартире у её сестрицы? Знали, что она там прячется, а откуда?
— И откуда же? — Бубновый делал паузы, так что мне приходилось заполнять их очевидными репликами.
— А у ментов есть база данных, по которой можно просечь, кто кому сестра. Но это не главное. Главное — знаете, что?
— Что?
— Главное — почему Светлана открыла им дверь.
— И почему?
— Потому что на пороге мент стоял.
— А откуда вы знаете, что они её в квартире поймали? — уточнил Юра, которому эта версия нравилась гораздо больше моей.
— Это элементарно, Ватсон! — не удержалась я.
— Для меня — сложно! Я не понимаю. Объясни, пожалуйста.
— Скатерть, Юрочка. Если бы Светлана куда-то пошла, она бы оставила злополучную скатерть в квартире сестры. Но скатерти там не было. Значит, её забрали вместе со Светланой. Бубновый, это всё, что есть против Нежного?
— Нет, Елена Михайловна. Той бабе, которая двойник, делали пластику, верно?
— И что?
— Значит, задумано это всё давно, примерно с полгода назад. А тогда никто ещё даже не слыхал об этом дурацком съезде. Никто из простых людей. А вот Нежный — знал!
— Откуда?
— А без ведома ментов такие вещи не решаются! И даже если именно ему не сказали. Ментам поручили почистить город от бакланов. Неужто Юр Николаич не стал бы выяснять, зачем? Вот и узнал.
— Бубновый, я сейчас тебя послушал, и вот что скажу, — напомнил о себе Мешок. — Нежный тут в натуре не при делах. Не он это, а Мэрский. Откуда Юр Николаич мог знать, что Светлана — в квартире сестры? А Мэрский — мог! От той же Карины услыхал. Она, конечно, бабёнка не болтливая, но от шефа у неё секретов быть не должно. И зачем из квартиры скатерть спёрли, теперь понятно. Ведь неоткуда им было знать, что скатерть — из борделя, её надо унести. А узнали от Карины через Мэрского.
