Я попытался улыбнуться, но сам почувствовал, что улыбка выходит кривой и жалкой.
— Те, кто убили мою семью, давно уже мертвы, — сказал я.
Она застыла, посмотрела на меня долгим внимательным взглядом.
— Ты… Это сделал ты?
Я просто кивнул головой, ответив односложно и механически:
— Да.
Она все так же смотрела на меня, не отводя глаз, а потом спросила, так же механически, без всякого выражения:
— Кто ты? Кто ты на самом деле, Малыш?
Я удивился. Не ее вопросу, а тому, что у меня нет ответа на него. По крайней мере, простого ответа.
Я вздохнул. Ее глаза смотрели неотступно и требовательно.
— Когда все кончится, Лиза, у тебя начнется новая жизнь. Не знаю, что ты изберешь, но, если захочешь, станешь такой, как я.
Ее губы изогнулись в горькой усмешке.
— Ты говоришь о жизни, а надо готовиться к смерти.
Я тоже усмехнулся.
— Быть готовым к смерти — это не работа. Это всего лишь состояние духа, и я думаю, оно давно у тебя внутри.
— А что — работа?
— Работа — это то, что нужно сделать. Там, куда мы направимся. Сделать как можно лучше.
По глазам ее было видно, что она все равно не верит ни в какой иной исход, кроме одного — окончательного, завершающего жизнь.
— Умереть — это не работа.
Тогда я сказал ей то, о чем не должен был говорить, но что, я уверен, она давно уже прочитала в моих глазах, о чем догадывалась, может, еще прошлой ночью, под пулями на крыше.
— У меня есть друзья, — сказал я. — И они нам помогут.
Ее улыбка была все такой же горькой.
— И сколько у тебя друзей? Десять человек? Двадцать? Все равно этого мало, чтобы победить.
— Двое, — сказал я.
Она опять улыбнулась и со вздохом покачала головой. Она накинула куртку и поднялась с голого пола.
Я тоже поднялся, но потом наклонился и поднял с бетона горошину радиомаячка.
Пригодится. Для отвлекающего маневра.
— Пора, — сказала Лиза.
3
— Вы уже получили препараты, — догадался Капитан.
Стас добавил:
— И успели их обследовать.
— Получили и обследовали, — подтвердил генерал.
Почему-то его голос, вроде бы такой же спокойный, потерял привычные для подчиненных скрипучие нотки, более подобающие не человеку, а насекомому, вроде гигантского кузнечика или богомола.
Стас с Капитаном быстро переглянулись. Должно было произойти действительно что-то по-настоящему серьезное, чтобы руководитель организации хотя бы таким образом проявил эмоции.
Первым затянувшуюся паузу нарушил Стас:
— И что вы обнаружили? — спросил он напряженным, сдавленным голосом.
Через тысячу километров, отделяющих их от штаб-квартиры, до оперативников донесся тяжелый вздох генерала. Затем шелест бумаги, ясно давший им понять, что генерал, наверняка уже не в первый раз, перелистывает страницы докладной записки, подготовленной, по результатам обследования, экспертами аналитического отдела.
— Тут много всякой научной белиберды, — глухо произнес генерал. — И много всяких умных выражений, за которыми, однако, стоит только одно: никто не знает, как такое стало возможным. Поэтому достоверными являются только факты.
На этот раз напряженную тишину, виртуально переливающуюся из кабинета генерала в салон набитой спецоборудованием оперативной машины, нарушил неестественно спокойный голос Капитана:
— По версии Малыша, Алекса использовали в качестве подопытного кролика.
— Малыш прав, — тут же откликнулся генерал. — Не знаю, как он смог до этого додуматься. Возможно, его подсознание просто суммировало то, что ему стало известно о, скажем, другом человеке…
— Женщине? — вставил вопрос Стас.
Впрочем, он почти и не звучал как вопрос. Скорее как утверждение.
— Очень возможно, — глухо ответил генерал.
— И что за гадость кололи Алексу? — спросил Капитан.
— Этого мы не знаем. Биохимический анализ выявил присутствие некоторых органических веществ, некоторых микроэлементов, но в целом это не дает представления о введенной субстанции. Слишком мало данных, чтобы сделать хотя бы самое приблизительное умозаключение.
— Хорошо, — Капитан снова непроизвольно кивнул — не своему далекому собеседнику, а собственным мыслям. — Значит, выяснение этого вопроса можно считать частью нашего задания.
— Совершенно верно, — подтвердил генерал. — Если нашего резидента убили, введя в его организм неизвестное химическое вещество, то нужно конечно, выяснить, что это было.
Оперативники вновь переглянулись.
— Разве он умер не от удара колющим предметом в сердце? — спросил Стас, озвучив вопрос, возникший одновременно у обоих.
— Все верно, — ответил генерал. — Именно так его и убили. Но только к этому времени, судя по микроскопическому анализу переданных вами анатомических препаратов, в его организме уже произошли патологические изменения, которые эксперты описывают как интенсивный процесс онкогенеза.
— Рак? — удивленно переспросил Капитан.
— Именно так. Причем не простой, а множественный. Прямые и косвенные признаки указывают, что к моменту насильственной смерти Алекс был болен как минимум лейкемией, раком печени и, возможно, кожи. Предполагается еще рак легких и кишечника. — Генерал опять тяжело вздохнул и добавил после паузы: — Излишне говорить, что в естественных условиях получить такое сочетание попросту невозможно. Вероятно, он в любом случае умер бы в самые ближайшие дни.
Стас задумчиво нахмурился.
— Зачем же его было убивать?
— Наверное, чтобы не возиться. Поставили опыт, получили результат и утилизировали отработанный материал.
— Похоже, опыт оказался неудачным, — уточнил Капитан.
— А вот это как сказать. Эксперты уверяют, что онкологические заболевания — это в данном случае побочный эффект, нежелательное осложнение. А главное воздействие, на которое, судя по всему, был рассчитан вводимый препарат, все-таки было достигнуто.
— Что же это?
Стас выдохнул этот вопрос после короткой напряженной паузы, когда стало ясно, что генерал, по-своему обыкновению, может растянуть ее на неопределенное время.
— Здесь, опять-таки, мы имеем больше догадок, чем твердых фактов. И причина этого — в том, что полноценное обследование можно провести лишь на живом человеке. Тем не менее, кое-что все-таки выяснилось, а кое-что было, так сказать, реконструировано методом дедукции. Общая картина, как уверяют наши аналитики, близка к реальности с очень высокой степенью вероятности.
Повернувшись на своем стуле, укрепленном напротив панели управления бортового компьютера, Капитан выглянул в окно.
Их «Фольксваген» стоял в густых, хоть и безлистных еще, древесных зарослях. Рядом, через лощину, серой громадой возвышался заводской корпус. Он был еще отчетливо виден, особенно в верхней своей части, прорисованной на фоне темно-фиолетового неба отблесками быстро угасающего заката, но уже основание здания размывалось наползающим со стороны реки туманом.
Еще немного, и времени для переговоров по сети не останется.
Стас, как это часто бывало в таких вот разговорах с руководителем организации, взял инициативу на себя.
— Мы скоро выходим, товарищ генерал, — спокойно сказал он.
После короткой паузы генерал спросил:
— Вы планируете второе проникновение?
В его голос вернулись привычные скрипучие ноты. Теперь он звучал так, как и должен был звучать, и это вызывало чувство уверенности.
— Проникновение или штурм, — ответил Стас. — Как получится.
— Может, вам лучше дождаться прибытия штурмовой группы? — в скрипучем голосе генерала не было вопросительных интонаций. Он, казалось, просто размышляет вслух.
— Нет времени, — спокойно сказал Капитан.
Впрочем, он всего лишь озвучил то, что понимали все — не только присланные в этот город оперативники, но и большая группа экспертов и аналитиков, сформированная для обеспечения эффективности их действий, и, конечно, сам руководитель организации, лично курирующий наиболее серьезные расследования, проводимые его подчиненными.
