Однако, шкура шерстистого носорога была нужна Митяю вовсе не для того, чтобы переводить ее на замшу. Она была такая толстая и прочная, что лучшего материала на изготовление подметок уже и не найти, а обувь ведь тоже имеет свойство быстро изнашиваться. Поэтому одну шкуру он сразу же порезал на куски, согнал с нее волос и подверг спиртовому дублению с использованием танина, добытого из коры дуба, после чего пересыпал сухой глиной, чтобы не слиплась, сложил в стопку и навалил на нее сверху чугунных и стальных чушек, так что вскоре он должен был получить целых восемнадцать квадратных метров прекрасной подошвенной кожи и мог начать тачать себе сапоги и ботинки. Шкуру второго носорога он просто засолил и скрутил в рулон, чтобы разобраться с нею позднее. На что ее пустить, на ремни или оббить ею будку, он не решил, хотя если честно, теплая, непродуваемая будка ему все же была нужнее, чем ремни, ведь лошадей у него пока что не было, да, и когда они появятся, чтобы ему пришлось бы освоить еще и профессию шорника?
В общем всю осень Митяй, как обычно, трудился не только обустраивая свой быт, но и занимаясь другими, ничуть не менее важными делами, хотя давно уже и не совершал никаких титанических подвигов, достойных Геракла. Природа вспомнила о том, что еще совсем недавно был ледниковый период и напомнила о нем сначала мощным снегопадом, а затем морозами ниже тридцати градусов, но Митяя они нисколько не пугали. В доме было тепло, ведь он топил сразу четыре печки с жидкотопливными горелками. Как только у него появилась возможность паять железные трубки различного диаметра, он тут же переоборудовал все печные горелки и навсегда избавился от керамических трубок, с которыми было столько возни. Это повысило пожаробезопасность его жилища чуть ли не в разы и высвободило много времени, но вместе с тем у него тут же появились новые проблемы. Митяю стали сниться женщины и эти сны, порой, были просто мучительными для молодого, сильного и энергичного парня.
Весь конец ноября и декабрь он много времени проводил в кузнице. Соорудил себе в помощь самый простой механический молот с кривошипношатунным механизмом, приводившимся в движение мотоциклом, и ковал всякую всячину из железа, по большей части топоры, ножи и наконечники для копий, чтобы весной сесть в «Шишигу» и поехать на поиск людей, найти и выменять себе хотя бы завалящую подругу. Еще и поэтому Митяй взялся за свое любимое дело - изготовление украшений и ювелирных изделий для будущей дамы сердца. Токарный и сверлильный станок, а также фефку и небольшой компрессор, он брал с собой в горы специально для этого. Правда, после того, как он привел бы кордон в полный порядок, к нему должна была перебраться из Апшеронска одна его хорошая знакомая. Теперь эта девушка сделалась для Митяя недоступной, хотячка у него все усиливалась и усиливалась, а потому ему приходилось не сладко. Однако, во второй половине декабря у него появилась новая забота, если и вовсе не напасть и он на какоето время забыл о бабах. Впрочем, в той ситуации, с которой он столкнулся, обо всем, что угодно забудешь, причем надолго. Если хочешь жить.
Нет, он, конечно, был в куда более выгодном положении, чем даже высаженная на льдину полярная экспедиция. У полярников припасов было не в пример больше, чем у него, но онито дрейфовали на льдине там, где постоянно стоял жуткий колотун. Зато Митяй находился в одном из самых прекрасных мест всего Северного Кавказа, в Апшеронском районе Краснодарского края и чего только у него тут не было помимо четырех времен года. К тому же он тоже ведь ехал на зимовье, причем на целых четыре года, с кордонато надолго не уедешь, с него мигом сопрут все, что только можно, а потому хорошо затарился самым разным полезным хабаром. На льдине, как не крутись, ничего не выкрутишь, кроме дырки во льду, а вот в его владениях чего только нету. Поэтому Митяй, не привыкший сидеть сиднем и играть в карманный бильярд, стремился сделать как можно больше. Это превратилось для него, словно бы в какоето спортивное состязание, но подспудно он мечтал о подруге на всю оставшуюся жизнь, причем о верной, а потому хотел превратить свой большой дом в полную чашу. Не то чтобы Митяй считал женщин примитивными существами, но полагал, что нормальная баба, без тараканов в голове, никогда в жизни не сбежит от доброго и ласкового мужика, руки у которого растут из плеч, а не из задницы. Он и на охоту ездил только потому, чтобы хорошенько затариться мехами и обрядить в них подругу, если ему с этим делом повезет.
Правда, охотничий сезон у Митяя выдался очень коротким, в январе морозы быстро загнали его в дом, но все те же морозы накрепко сковали льдом Митяйку, Нефтянку и Марию, а потому охота сама пришла в его латифундию. Когда Митяй в первый раз увидел утром с крыши наблюдательной башни, что его скотный двор окружила стая волков, то не на шутку разозлился. Более того, с десяток волков пытались прорыть крышу его склада с мясом и рыбой, отчего он невольно подумал: - «Да, не имей я наблюдательной башни и пойди сейчас в гости к свинухам, и мне, и Крафту точно пришел бы конец.» Он спустился вниз, зашел на вещевой склад, достал из оружейного шкафа карабин «Тигр9» с оптическим прицелом и принялся снаряжать патронами магазины. Вставляя в магазины патроны, Митяй злорадно улыбался. Волков он не любил, как и махайродов. Очень уж они напоминали ему сомалийских пиратов, а тех он просто ненавидел. К «Тигру» у него было пять ящиков патронов, Ашот Вартанович так и сказал ему: - «Дмитрий, бери «Тигр», это та же самая эсвэдэшка, только калибра девять и три десятых миллиметра. Браконьеры ведь только тех егерей и боятся, которые «Тиграми» вооружены. Им ты любой ихний джип мигом, с одного выстрела остановишь. И патронов тоже бери побольше. Главное, чтобы ты отвадил их с моего кордона навсегда.» Ну, волки это те же браконьеры.
Джип не джип, а шерстистого носорога с расстояния в двести метров, пуля весом в девятнадцать граммов, убивала наповал, как и гигантского оленя. Взяв с собой целую сотню патронов, Митяй вышел из дома и направился к северной стене. Хорошо, что он поднял стены вокруг дома так, как и планировал. Посередине каждой стены и по углам он устроил площадки для стрельбы по хищному зверью. Поднявшись на северную площадку, он сразу же открыл по волкам, пытавшимся добраться до его мяса, беглый, но прицельный огонь с дистанции в полторы сотни метров. Сбежать смогли только трое громадных волков очень светлой масти. Спустившись вниз, он зашел в гараж, запалил самодельную бензиновую горелку с большим металлическим кожухом и сунул ее под «Шишигу». Через полчаса она завелась с полоборота и Митяй выехал из гаража. Через пять минут он уже ехал к своему скотному двору. Подъехав поближе, он остановил машину и принялся расстреливать волков с расстояния в сотню метров не вставая с сиденья и стрелял до тех пор, пока те не поняли, что им нужно срочно сваливать. Кажется, он всетаки замочил их вожака, так как в большой стае, а волков было за сотню, тут же началась свара, но так или иначе, волки убежали.
Всего в тот день Митяй подстрелил девятнадцать волков и всех их перевез во двор, после чего не спеша содрал с них шкуры, оттаивая замерзшие в камень туши в гараже. Тем не менее волки наведывались к нему трижды, а потом еще и подвалила однажды стая из восьми махайродов, но он сразу же пристрелил вожака и те мало того, что сбежали, так после этого больше не показывались. И вот что интересно, сигнальные огни, горевшие и днем, и ночью, ни волков, ни махайродов совершенно не пугали. Освежеванные волчьи туши он увез на «Газоне» километров за десять от своей латифундии и там выбросил в лесостепи, предварительно вырезав из них пули. Свинец был для него очень ценным металлом, а сфалерита он пока что в галечниках не нашел, но знал, что на Северном Кавказе этот минерал точно есть и будет очень хорошо, если ему удастся найти его пораньше, пока не крякнутся аккумуляторы. Помимо всего прочего, Митяй по вечерам сидел за компьютером и весьма энергично сводил все, что он находил на дисках, в один общий справочник с таким расчетом, чтобы распечатать его самым мелким шрифтом и снабдить фотографиями, ведь рано или поздно его нотик помрет, как и попугай Гоша, и тогда ему придется заново изобретать все велосипеды.
Дисков он купил много, причем налегал, в основном, на справочники, даже не мечтая, что просмотрит их все и теперь, когда у него появилось довольно много свободного времени, ему следовало заняться именно этим, хотя ноутбук «Тошиба» он купил совершенно новый, как и принтер «Эпсон» к нему с большим запасом картриджей, чтобы фотографировать растения, зверей и птиц и потом распечатывать их. Теперь куда важнее для него было распечатать совсем другие материалы и этим он намеревался заняться после Нового Года, который ему совершенно не хотелось встречать. Однако, он все же наготовил всяких деликатесов, накрыл знатный стол и сел за него вместе с Крафтом. Так они и встретили новый год. Митяй хотел было выпить, да, передумал и сразу после двенадцати лег спать. На следующий день он проснулся в семь утра, поднялся на наблюдательную башню, огляделся окрест, спустился вниз, умылся и отправился на скотный двор, кормить свиней и коз. Свиньи к нему уже вроде бы привыкли, хотя он держался с ними настороже, а вот козочки, хотя он их и кормил, так и норовили боднуть не смотря на то, что некоторым нравилось, когда он их вычесывал, в овчарне ведь было тепло. То ли еще будет, когда эти серые бестии подрастут.
