Места, лежавшие к северу от латифундии, Митяй хотя и не исследовал, но хотя бы осмотрел, а потому решил смотаться на южный фланг и посмотреть, что творится там. Он оделся потеплее и даже взял с собой шкуру махайрода вместе с головой, чтобы по дороге к нему не приставали всякие большие, темные личности. Снегоход мчался по снежному насту со скоростью не менее двадцати пяти километров в час и он, выкручивая педаль газа, то и дело весело вопил от восторга во весь голос. Крафт, прижав уши, сидел в багажном ящике у него за спиной вместо балласта, он весил уже под девяносто килограмм и даже не тявкал. Впрочем, Митяй особенно не рысачил. Поднявшись на высокий холм километрах в двенадцати от своей латифундии, он остановился достал бинокль и стал рассматривать окрестности. Позади, как на ладони, перед ним лежала его латифундия и он со вздохом констатировал, как же много ему еще предстоит построить и сделать, чтобы превратить свое поселение в очаг цивилизации, которым он сможет гордиться по настоящему. Ну, с этим он мог не спешить, а потому принялся рассматривать лежащую перед ним холмистую местность, изредка поросшую деревьями и кустарниками, укрытую снегом и изборожденную следами.
Наследили, в основном, мамонты и шерстистые носороги, а также гигантские олени и лоси, а они были ничуть не меньше их размером. Километрах в трех к западу, он увидел стадо мамонтов, завтракающих молодым сосняком. Похоже, что для них минус двенадцать градусов это самая комфортная температура и даже огромные самцы весело резвились и трубили, выдувая струи пара, как лохматые паровозы. При этом соснячок они съедали, чуть ли не под ноль, оставляя после себя огромные кучи навоза. Слева, километрах в пяти, Митяй увидел пасущегося шерстистого носорога. Это была самка с двумя детенышами, один был почти взрослый, а второй малыш лет двух. Все трое, так же чуть ли не под ноль, стригли какойто кустарник. Ему даже стало интересно, как при таких могучих и прожорливых едоках в каменном веке умудрялись вырастать весьма нехилые леса? Что мамонты, что носороги, да, и гигантские олени на пару с лосярами, не стесняясь трескали молодые ветки и кустарники, а не одну только траву. К тому же и громадные пещерные медведи, если не врут справочники, тоже были травоядными животными, за что люди их мигом ликвидировали. Тем не менее леса както выросли. Он постоял на вершине высокого холма, чуть ли не горы, с полчаса, выбрал себе направление и поехал к следующему холму.
В принципе Михей отправился на охоту и хотел подстрелить хотя бы с десяток, лучше два, волков, да, и от нескольких крупных махайродов достойной пушистости он тоже не отказался бы, но ничего такого пока что не увидел. До следующего холма, высотой малость пониже, было ехать всего километров восемь и он быстро домчался до него и вот тогда увидел не только волков. Впрочем, как раз волков он увидел сразу же, едва только выехал на вершину холма. Стая, шкур эдак в тридцать, тридцать пять, отчего Митяй сразу же обрадовался, резвой рысью неслась кудато по своим делам с востока на запад, то есть прямо перед ним слева направо. Впрочем, как только он стал высматривать их в бинокль и немного пригляделся, то увидел, что волки бегут вдоль едва заметной цепочки следов. Увидев следы, он сразу же насторожился, повел биноклем вдоль них и вскоре уперся взглядом в невысокую скалу, под которой стоял доисторический охотник в мехах, с копьем в руках, и большая собака. Настроение у Митяя немного подпортилось, хотя он тут же соскочил с мотоцикла, достал из нарт сверток со шкурой махайрода и мотоциклетным шлемом с громадными клыками и быстро набросил ее на себя.
Охота отменялась, начиналась спасательная экспедиция, так как доисторического охотника нужно было срочно выручать из этой передряги. Со своим копьем и собакой, он не продержится против волков и минуты. Митяю даже стало удивительно, что это охотник, добежавший до скалы, не взобрался на нее. Вот тогда у него появились бы шансы дожить до весны и хотя стать очень худым, все же остаться в живых. Приказав Крафту сидеть в багажном ящике и не высовываться, он набросил на плечи махайродовый плащ, надел поверх шапки шлем, вскочил на снегоход и, накрыв плащом своего спутника, на максимальной скорости помчался к скале, а когда подъехал к ней, охотник громко закричал от страха довольно тонким голосом. Его псина злобно зарычала и залаяла. Митяй поднял шлем, чтобы показать себя, и бегло оглядел охотника и его собаку. Охотник оказался довольно мухортенький, среднего роста и не шибко широкоплечий не смотря на меха, в которые он был укутан с головы до пят. Копье его, с примитивным кремневым наконечником, также не вызывало никакого уважения к себе, зато псина оказалась знатная. По внешнему виду это была вылитая хаски, только еще крупнее, почти как его Крафт размером, с мошной грудью и белоснежными клыками, да, к тому же еще и сука, изза чего Митяй тут же воскликнул:
- Крафт, займись дамой.
Его пес моментально выпрыгнул из багажного ящика и, виляя хвостом, направился к охотнику и его собаке, от которых они стояли метрах в пятнадцати. Собака перестала злобно рычать, а охотник, изпод мехов Митяй видел только его серые глаза, тихо ойкнул и медленно сел на снег, осторожно вытягивая правую ногу. Тут ему стало ясно, почему охотник не смог забраться на скалу. Видно либо сломал, либо вывихнул ногу. Митяй, не вдаваясь в расспросы, некогда было, волки уже почти добежали до них и находились метрах в трехстах, сидя в седле мотоцикла прицелился и без долгих размышлений выстрелил в грудь самого здоровенного, бежавшего посередине. Того отбросило назад и он тотчас откинул хвоста. Он угадал и первым же выстрелом убил вожака стаи, отчего все остальные волки мигом остановились. Митяй, не трогаясь с места, дал газу, мотор взревел, заревел и он сам, как оглашенный, и двинулся на волков, но не очень быстро. Те, увидев столь опасного махайрода, моментально задали стрекача и уже минуту спустя их и след простыл, а Митяй подъехал к убитому волку, соскочил со снегохода и принялся вытряхивать его из шкуры. Пуля, угодив волку в грудь, прошла на вылет, вырвав здоровенный клок мяса за левой лопаткой.
Через сорок пять минут, Митяй сдирал с волка шкуру не спеша, чтобы не попортить, а потом еще прошелся по мясной стороне ножом, как скребком и почистил ее снегом. Занимаясь своими делами, он тем самым давал охотнику прийти в себя и понять, что тот имеет дело с коллегой. После этого, уже без страшного шлема на голове, он подъехал к охотнику и обомлел, одновременно чуть не завопив от радости. Перед ним на снегу сидела молодая, судя по чумазой мордашке, охотница, прижимала к себе обеих собак и стучала зубами от холода. Крафт вовсю ухаживал почемуто за ней, а не за появившейся у него подругой, и облизывал охотнице лицо, хотя тут, похоже, требовалось мыло и мочалка. Хотя его мотоцикл громко дырчал и вонял на всю округу бензиновой гарью, девушка, к его удивлению, не проявила никакого беспокойства. Особого восторга от встречи с ним она тоже не испытывала, вела себя спокойно, с достоинством, только очень уж упорно сверлила Митяя пристальным, немигающим взглядом своих больших, темносерых глаз.
Митяй, как только подъехал поближе, сразу же развернув снегоход так, чтобы его нарты оказались прямо перед охотницей. С замирающим от радости сердцем он соскочил с него, подняв правую руку дружелюбно улыбнулся, но, видя пристальный, настороженный взгляд девушки, промолчал и поиграл с ней пару минут в гляделки, после чего спокойно повернулся к девице спиной. Ее копья он не боялся, Крафт хотя и взял ее под свою защиту, моментально бы этому воспрепятствовал, а из положения сидя охотница даже не смола бы своим копьем пощекотать ему задницу. Митяй поставил нарты метрах в шести от девушки. Он первым делом достал из меховой торбы с провизией, пошитой из кабаньей шкуры, большой охотничий термос с колбой из нержавейки, укутанный половинкой старого, шерстяного одеяла. Термос он эти утром наполнил горячим чаем. После этого он достал из торбы полулитровую кружку своего собственного изготовления. Налив полную кружку горячего чая, он вручил его охотнице и знаками показал, что она должна его пить.
Девушка посмотрела с удивлением сначала на чай, потом на него, осторожно взяла кружку руками, обмотанными меховыми лентами, и сделала первый глоточек. Сладкий травяной чай, в каменном веке уже росли душица и зверобой, с арбузным сиропом вместо сахара, ей понравился и она с удовольствием выхлестала целую кружку, уставилась на Митяя и чтото залопотала, кивая. Улыбнувшись девушке, он тотчас соорудил для нее громадный бутербродище из двух лепешек и большого, толстого ломтя буженины из мяса носорога. Второй кусок мяса, уже побольше, он кинул на снег рядом с ее псиной, к чему Крафт отнесся совершенно равнодушно. Пока доисторическая собака ела мясо, он быстро устроил в нартах сидячее место для охотницы, постелив сначала волчью шкуру, почти всех блох из нее он уже выбил, а потом тюфячок из тонкой брезентовки, другой ткани у него не было, набитый шерстью. После этого он постелил на нарты шкуру махайрода и только затем усадил на нее девушку, от которой исходил далеко не самый приятный запах, и заботливо урыл ее, подоткнув шкуру под тюфячок.
