— Поговорить с ними.
Шадикширрам рассматривала его, слегка прищурив глаза.
— Ты знаешь их язык?
— Достаточно, чтобы спасти нас. Возможно, чтобы даже поторговаться с ними.
Надсмотрщик ткнул толстым пальцем в сторону растущей толпы разрисованных воинов.
— Думаешь, эти дикари станут слушать твои доводы?
— Я знаю, что станут. — Хотел бы Ярви быть столь же уверенным, как это прозвучало.
— Это безумие! — сказал Анкран.
Шадикширрам перевела взгляд на шкипера.
— Жду не дождусь твоего встречного предложения. — Он моргнул с открытым ртом, руки беспомощно дернулись, и капитан закатила глаза. — В наши дни осталось так мало героев. Тригг, поведешь нашего однорукого посла на переговоры. Анкран, ты ковыляй с ними.
— Я?
— Сколько у меня трусов по имени Анкран? Ты торгуешься в магазинах, так ведь? Иди, торгуйся.
— Но никто не торгует с шендами!
— Значит сделка, которую ты заключишь, войдет в легенды. — Шадикширрам встала. — Всем что-то нужно. В этом прелесть профессии торговца. Сумаэль скажет, что нужно нам. — Она близко наклонилась к Ярви, дыхнула на него перегаром и потрепала за щеку. — Спой им, мальчик. Так же сладко, как ты пел той ночью. Спой ради своей жизни.
Вот так оказалось, что Ярви медленно шел к деревьям, высоко держа пустые руки и отчаянно пытаясь убедить себя, что большие опасности означают большие прибыли. Тригг крепко держал в мясистом кулаке его короткую цепь. Впереди собралось еще больше молчаливо наблюдающих шендов. Позади Анкран прошептал по-халински:
— Если калеке удастся совершить сделку — условия обычные?
— А почему нет? — ответил Тригг, натягивая цепь Ярви. Он с трудом мог поверить, что они сейчас думают о деньгах. Но возможно, люди обращаются к тому, что знают, когда перед ними открыта Последняя Дверь. Он же, в конце концов, обратился к мудрости министра. А она казалась все более тонким щитом по мере того, как шенды оказывались ближе во всей своей раскрашенной дикости.
Они не кричали и не трясли оружием. Они и без того были достаточно пугающими. Они просто шагнули назад, открыв коридор, когда Ярви подошел ближе. Тригг провел его на поводке через деревья на поляну, где возле костра собралось еще больше шендов. Ярви сглотнул, осознав, насколько больше. Их было больше, чем всех людей на «Южном Ветре». Примерно три к одному.
Среди них сидела женщина, которая строгала палочку блестящим ножом. На ее шее на кожаном ремешке висела эльфийская табличка — зеленая карточка, усеянная драгоценными камнями, покрытая непонятными знаками и запутанными золотыми линиями.
В первую очередь министр учится распознавать силу. Читать взгляды, позы, жесты и интонации голоса, которые отличают лидера от последователей. В конце концов, зачем тратить время на мелочь? Так что Ярви шагнул между мужчинами, словно они были невидимыми, глядя только на хмурое лицо женщины. Воины расступились и окружили его, Тригга и Анкрана чащей обнаженной стали.
На кратчайший миг Ярви заколебался. Минуту наслаждался страхом Тригга и Анкрана больше, чем страдал от своего. На минуту у него была власть над ними, и он обнаружил, что это ощущение ему нравится.
— Говори! — прошипел Тригг.
Ярви подумал, есть ли способ, чтобы надсмотрщика убили. Использовать шендов, чтобы освободиться, а может освободить и Ральфа с Джодом…
Но ставки были слишком высоки, а шансы слишком не равны. Мудрый министр выбирает большее благо, меньшее зло и сглаживает путь для Отца Мира на всяком наречии. Так что Ярви пал ниц, одно колено хлюпнуло в болотистой почве. Он прижал иссохшую руку к груди, а другую ко лбу, чтобы показать, что он говорит правду, как его учила Мать Гандринг.
Даже если он лгал сквозь зубы.
— Меня зовут Йорв, и я больше вам не чужак, — сказал он на языке шендов, — и я смиренно преклонил колени, чтобы умолять о праве гостя для меня и моих компаньонов.
Женщина медленно прищурила глаза. Затем посмотрела на воинов, аккуратно убрала нож в ножны и бросила палочку в огонь.
— Проклятье.
— Право гостя? — пробормотал один из воинов, ошеломленно показывая в сторону лежащего на мели корабля. — Для этих дикарей?
— У тебя плохое произношение. — Женщина резко подняла руки. — Но я Свидур из шендов. Встань, Йорв, потому что ты желанный гость у нашего очага, и тебе ничего не грозит.
Один из воинов яростно бросил топорик на землю и пнул в кусты.
Свидур смотрела, как он уходит.
— Нам очень не терпелось убить вас и забрать груз. Нам нужно брать все, что возможно, поскольку, когда наступит весна, ваш Верховный Король пойдет на нас войной. Этот человек создан из жадности. Клянусь, понятия не имею, что у нас такого, что ему нужно.
Ярви бросил взгляд на Анкрана, который хмуро следил за разговором с глубочайшим подозрением.
— По моему печальному наблюдению, некоторые всегда хотят большего.
— Это точно. — Она грустно поставила локоть на колено, а подбородок на руку, и смотрела, как ее упавшие духом воины с отвращением садятся. Один из них уже взял пучок мха, чтобы стереть боевую раскраску. — Этот день мог стать выгодным.
— Он все еще может стать. — Ярви поднялся на ноги и сцепил руки, как делала его мать, начиная торговаться. — Вот что наш капитан хотела бы купить…
15. Маленькие грязные секреты
Каюта Шадикширрам была тесной, пестрой, угрюмой из-за трех узких окон и темной от мешков и сумок, свисающих с балок низкого потолка. Большую часть пола занимала кровать с кучей простыней, шкур и запятнанных подушек. Огромный окованный железом сундук занимал почти все остальное место. Там воняло дегтем, солью и духами, старым потом и старым вином. И все же в сравнении с нынешней жизнью Ярви — если ее можно было назвать жизнью — она казалось вершиной роскоши.
— Заплата долго не продержится, — говорила Сумаэль. — Нам надо отправляться назад в Скекенхаус.
— Прелесть Расшатанного моря в том, что оно круглое. — Шадикширрам очертила в воздухе круг бутылкой. — Мы доберемся до Скекенхауса другим путем.
Сумаэль удивленно моргнула.
— Но это будут не дни, а месяцы!
— Ты проведешь нас, как и всегда. Море — злейший враг моряка, но дерево плывет, не так ли? Разве это сложно? Мы идем прежним курсом. — Взгляд Шадикширрам сместился на Ярви, когда он нырнул под низким косяком двери. — А, мой посол! Раз наша кожа все еще на нас, я прихожу к выводу, что все прошло неплохо?
— Мне нужно поговорить с вами, мой капитан. — Он говорил, опустив глаза в пол, как министр говорит со своим королем. — Наедине.
— Хмм. — Она постукала себя по нижней губе и подергала ее, как музыкант дергает струны арфы. — Меня всегда интригуют мужчины, жаждущие свидания наедине. Даже такие молодые, увечные и непривлекательные, как ты. Сумаэль, возвращайся к швам и доскам, я хочу, чтобы к утру мы были в море.
Сумаэль сжала зубы, и на ее скулах заходили желваки.
— На корабле или под ним. — Выходя, она задела Ярви плечом.
— Итак? — Шадикширрам сделала большой глоток вина и поставила бутылку.
— Я попросил у шендов права гостя, мой капитан. У них есть священная традиция не отказывать незнакомцу, который просит правильно.
— Ловко, — сказала Шадикширрам, обеими руками собирая черные с проседью волосы.
— Я договорился о том, что нам нужно, и заключил сделку, которую считаю великолепной.
— Очень ловко, — сказала она, заплетая волосы в обычный узел.
Но на самом деле ловкость ему была нужна сейчас.
— Вам может показаться, что сделка не такая уж и великолепная, мой капитан.
Ее глаза слегка прищурились.
— Как так?
— Ваши шкипер и надсмотрщик забирают себе доли из ваших прибылей.
Повисла длинная пауза, пока Шадикширрам аккуратно, одну за одной, втыкала заколки в волосы. Выражение ее лица не изменилось ни на йоту, но Ярви внезапно почувствовал, что стоит на краю пропасти.
— Забирают? — сказала она.
Он ожидал чего угодно, кроме этой импровизированной невозмутимости. Она уже знала, но ей было плевать? Она отправит его обратно на весло без вознаграждения? Узнают ли Тригг и Анкран, что он их сдал? Он облизал губы, понимая, что стоит на отчаянно тонком льду. Но у него не было выбора, кроме как продолжать, в надежде как-то выбраться на твердую землю.
— И не в первый раз, — прохрипел он.
— Да?
— В Вульсгарде вы дали денег на здоровых рабов, а они купили самые дешевые отбросы и меня в их числе. Полагаю, вам вернули небольшую сдачу.
— Умилительно маленькую. — Шадикширрам взяла бутылку двумя пальцами и сделала большой глоток. — Но я вот думаю, а стоит ли доверять тебе?
Ярви почувствовал странное желание выпалить все слова сразу и с трудом заставил себя говорить спокойно, искренне, как и полагается министру.
