Глава 2. Фьялбъерн-драуг
Голова раскалывалась. Спину ломило, а на плечо давило что-то твердое. С трудом разлепив глаза, я приподнялся на локтях и огляделся. Время шло, а увиденное никак не хотело укладываться в голове: серое небо сливалось с мерно, почти лениво перекатывающимися волнами, ветер рвал парус – некогда белый, а сейчас изрядно истрепанный и едва выделявшийся на фоне неба и моря.
Спустя пару мгновений я понял, что попросту лежу на палубе, на любезно кем-то подстеленном плаще. Ко мне кто-то склонился и тронул за плечо. Повернув голову, я встретился с пронзительным живым взглядом согнувшегося надо мной сухощавого мужчины. На нем была старая латаная одежда моряка, широкий кожаный пояс с несколькими кинжалами, а пшеничные волосы придерживались кожаным ремешком. По лицу – северянин, только…
– Живой?
Я кивнул и попытался встать, но в голове будто что-то взорвалось, и я, стиснув зубы, чуть не рухнул назад.
– Эй-эй, осторожнее.
Он успел меня подхватить и снова помог улечься на плащ.
– Что там, Лирак? – послышался зычный бас.
– Он пришел в себя, мой ярл! – крикнул Лирак, вновь выпрямляясь. – Только еще плох.
– Ничего, бывает хуже.
Волна дурноты ушла, я шумно выдохнул.
– Как я здесь оказался? – спросил, не открывая глаз.
– С нашим кракеном познакомился, – раздался смешок. – Он у нас любит новых людей.
– На закуску, – грубо рубанули рядом.
Меня сгребли в охапку и резко подняли. Голова пошла кругом, внутри закипела злость. Волей-неволей глаза пришлось приоткрыть.
– Гнилые водоросли и те выглядят лучше тебя, парень.
Но я не мог ничего ответить, лишь, съежившись, глядел на стоявшего рядом. Утбурды всего севера, как он огромен! Выше меня на голову точно, да шире в плечах – Йорд бы обзавидовался. А Йорд все-таки рисе. Возможно, казалось так еще и потому, что он держал меня тряпичной куклой над палубой. На его лицо свисали седые пряди, но я сумел все же рассмотреть высокий лоб, орлиный нос, впалые щеки и резко скошенный подбородок. Его губы искривила ухмылка. От правой скулы прямо к глазу тянулся жуткий рубец, напоминавший клин. Основание этого клина касалось века. Точнее, когда-то касалось, потому что вместо живого человеческого глаза на меня смотрел мутный кусок льда. Но при этом по коже пробегали мурашки, и становилось не по себе от этого молчаливого разглядывания. Будто он видел насквозь. Левый глаз был вполне человеческим и дрожи не вызывал.
– Что, залюбовался? – почти ласково осведомился он. – Ну это ничего, это нормально.
Я вдруг осознал, что слышу тот самый голос, который велел кракену остановиться.
– Есть немного, – ответил я и поразился тому, что мой собственный голос превратился в глухой хрип.
– Мой ярл… – робко попытался вмешаться Лирак.
– Да?
Именуемый ярлом медленно опустил меня на ноги, при этом продолжая сверлить взглядом. Возникло желание вжаться в борт, а еще лучше – слиться с ним.
– Владыка хочет видеть этого человека.
– Я знаю.
Ледяной глаз будто сдирал кожу, раздвигал мышцы и, ломая кости, хотел узреть все спрятанное под оболочкой тела. Пальцы, впившиеся мне в плечи, причиняли боль, словно испытывая на прочность.
Но мне, тем не менее, удалось собраться и прямо посмотреть на ярла:
– С кем имею честь разговаривать?
Неуместный пафос развеселил его, на губах снова появилась усмешка:
– Фьялбъерн-драуг к вашим услугам, господин Глемт.
Казалось, еще миг – и он отвесит поклон. Лирак тоненько засмеялся, неожиданно его смех подхватило море голосов. Я быстро осмотрелся, но никого не увидел. В голову закралась нехорошая мысль: так и сходят с ума, Оларс. Не разобрать – хохочут невидимые мне моряки, морские волны или, может, сам корабль.
– Ничего. – Фьялбъерн с размаху хлопнул меня по плечу, и я едва удержался на ногах. – Пока ты на «Гордом линорме», можешь считать себя в безопасности.
– Как я здесь оказался?
Он уже успел отойти на несколько шагов, а теперь обернулся и пожал плечами. Одет, кстати, он был по-простецки: шерстяная рубаха, штаны из кожи, сапоги, пояс. И даже не вооружен, что весьма странно для плавающего в северном море. К тому же выглядело одеяние ярла, мягко говоря, потрепанным. Так же, как парус. Спустя несколько мгновений до меня дошло: ярл одет совсем не по погоде!
– Спроси у Гунфридра. Это он из храма на скале и знает все дороги в море, – сказал он в ответ.
С этими словами ярл пошел дальше, потом начал спускаться вниз. Я нахмурился и, желая подтвердить свою догадку, быстро глянул за борт. Так и есть! Ряд весел с нечеловеческой точностью поднимался и опускался в воду. Кто бы ни управлялся с ними, он находился внизу. Значит, Фьялбъерн спустился к гребцам. Вот только на севере предпочитают совсем другие корабли, внизу гребцы сидели только у южан! И в основном это были рабы. Но почему ярл ходит на таком корабле? Неужто тут попрали законы севера и впустили в свою жизнь рабство? Я огляделся. Ага, вот и надстройка, а вон вход в каюту.
– Чего так беспокоишься? – Лирак с интересом посмотрел на меня, будто на диковинного зверька.
– Корабль-то не северный.
Лирак улыбнулся:
– Да и ты не северный, Посредник.
Я нахмурился и кинул на Лирака быстрый взгляд, но тот смотрел на меня совершенно невинно и искренне. Внутри зашевелилось нехорошее подозрение. Эти оборванцы знают что-то такое, чего не знаю я? Или нарочно хотят посмотреть, что я буду делать?
– С юга, – неожиданно миролюбиво ответил Лирак. – Гунфридр благоволит к нашему храброму ярлу.
В голосе моряка звучала такая гордость, что невольно захотелось расспросить, чем же ярл так выслужился перед Морским Владыкой. Вид и дружелюбие Драуга оставляли желать лучшего, поэтому, кроме разбоев, я ничего представить не смог.
– На ногах вроде стоишь, – вдруг деловито сообщил Лирак, обойдя меня и внимательно осмотрев. – Сейчас принесу тебе что-нибудь выпить. Смотри только, не свались за борт.
Я сделал вид, что не заметил издевки в его голосе. Он уже было повернулся, но остановился и предупредил:
– В каюту пока не ходи. Рано еще.
Ничего не объяснив, Лирак быстро направился тем же путем, что и Фьялбъерн. Кстати, Фьялбъерн… Что-то жутко знакомое. Где-то я уже слышал это имя. И Драуг… Странное прозвище. Это все равно, если бы меня величали Оларс Йенгангер. Тьфу, гадость какая! Да и тени Госпожи нашей Смерти я не почувствовал на ярле, поэтому прозвище становилось вдвойне глупым. Негоже звать Смерть раньше срока – она же придет.
Соленый воздух и пробиравший до костей ветер заставили подхватить плащ, на котором я еще недавно лежал, и плотно в него закутаться. Вид у плаща, может, не ахти, но стало теплее. Никогда не любил море. Здесь я чувствую себя будто в ловушке. Куда лучше ощущать под ногами твердую землю.
Из серых волн вдруг показалась прелестная головка с убранными жемчугом зелеными волосами. Помахав мне изящной ручкой, хавфруа послала воздушный поцелуй и снова нырнула в пучину.
Я лишь покачал головой, но губы сами расползлись в улыбке. Ох, шалуньи, девы морские, все бы вам парней на дно заманивать. Однако, после того как утопленница Хильда разок заманила меня на дно Скьяльвинд, впечатлений на всю жизнь, больше не хочу.
Глубоко вздохнув, я посмотрел на беспокойную линию, где небо и море сливались воедино. Что ж, могло быть и хуже. А раз Гунфридр хочет меня увидеть, значит, моя мольба услышана. Не зря же я положил кинжал Сиргена как жертву Морскому Владыке. Кинжал… Я нахмурился и резко обернулся – рядом никого не было. Но забрезжившая догадка не собиралась уходить. Сирген! Ведь он же говорил про корабли, море и…
Откуда-то раздался пронзительный вой, по серым волнам пробежала рябь. На мгновение вода стала зеркалом, замерла – ни волны под дуновением ветерка, – потом снова появилась рябь. Да и ветер пропал. Вой повторился, а внутри все похолодело. Никогда я такого не слышал: ни от живых, ни от мертвых.
Появилось непреодолимое желание коснуться воды. Склониться ниже, еще ниже и еще…
– Куда?! – рявкнули над ухом и, грубо сцапав за плечо, дернули назад.
От неожиданности я вскрикнул и оказался лицом к лицу с Фьялбъерном-драугом.
– Спешишь на свидание к Госпоже Смерти? – Живой глаз прищурился, но ледяной осколок смотрел прямо и беспощадно.
– Нет, – выдавил я, растеряв наглость и ехидство, необходимые для достойного ответа.
– Не подходить к бортам!
Он отшвырнул меня с такой силой, что, пролетев почти всю палубу, я ударился спиной о стенку надстройки. От боли и от подступившей ярости потемнело в глазах. Тварь!
Вокруг поднялась суета, откуда-то повыскакивали существа, едва напоминавшие людей – больше ожившие скелеты. Среди них метался Лирак. Фьялбъерн громовым голосом отдавал команды. Только от каждого слова я чувствовал, как сжимается все внутри. Потому что из горла одноглазого ярла рвался рев волн и плач шторма, но никак не человеческий голос.
