Вода поднялась, обрушилась на палубу, я тут же промок до нитки. «Гордого линорма» начало мотать во все стороны. Суета на палубе не прекращалась, а над кораблем вдруг начали сыпаться белые искры.
На какое-то время я даже забыл про себя, зачарованный стихией и ярлом, который противостоял ей.
Кинув беглый взгляд за борт, я замер от ужаса: там, поднимаясь из морской пучины, ко мне тянулось существо. Постоянно меняющееся, будто размываемое волнами лицо походило на жалкую маску уродца: вместо носа – черная впадина, жуткий оскал, не глаза – два бешеных водоворота. Туловище было огромных размеров, но так же, как и лицо, размывалось волнами.
«Морские псы, – вспомнились рассказы о слугах Хозяина Штормов, – верные и безгранично злые создания».
Костлявые руки манили к себе, когти сжимались и разжимались, как у хищного зверя.
– Оларс…
Миг – и морские псы выскочили из волн, с диким голодным рычанием кинувшись к кораблю. Сердце сжалось от страха. Белые искры вспыхнули, заставляя отпрянуть назад и зажмуриться. Что угодно, но только не видеть их чудовищных глаз. Лишь случайно я заметил, что Фьялбъерн слепящими от пылающего огня руками удерживает над «Гордым линормом» защитный купол.
Вой и безумие вокруг не стихали. Попеременно слышались голос Лирака, бас ярла-драуга и неистовый вой морских псов.
Нащупав под рубахой целебник Рангрид, я крепко сжал его в кулаке. Никогда не носил талисманов и не верил в них, но сейчас пригодится. Ладонь тут же обожгло, но на душе стало спокойнее. Откуда-то появилась уверенность в себе, на миг даже стихли ураганный ветер и крики на палубе.
Выдохнув, я открыл глаза и позабыл, как дышать. Прямо на меня смотрели бешеные водовороты глаз морского пса, а длинный, усеянный прозрачными шипами язык тянулся к моей щеке.
Ворох белых искр посыпался на спину морской твари, она заверещала и отпрыгнула назад. Я прищурился. Боишься огня, водяное отродье? Это хорошо. Пусть я рухну без сил, но испепелю тебя. Почувствовав, как ладонь обдало жаром, я резко выбросил вперед руку. Лиловое пламя ударило в грудь морского пса, а уши заложило от повторившегося визга.
Опираясь о стенку надстройки и отчасти поражаясь невиданной прежде мощи, я жег его, желая услышать предсмертный вопль. В один миг появились силы, показалось, даже если на меня кинется стая – сумею с ней справиться. Сознание будто плыло в тумане, голоса отражавших нападение затихли, но зато появились другие. Странные, едва различимые, мерно произносившие какое-то заклинание. И каждое слово наполняло меня силой, внутри поднималась волна пьянящего ощущения собственного всемогущества. От морского пса осталась кучка пепла. Я повернул голову и встретился с несколько озадаченным взглядом Фьялбъерна. Хмыкнув, он отбросил в сторону подступавшую к нему тварь:
– Сзади, йенгангер!
Я обернулся: на меня в прыжке летел морской пес. Пламя вспыхнуло, обвило его, вой заставил вздрогнуть. Лиловые искры упали к ногам вместе с пеплом.
– Они уходят! – раздался громовой голос Драуга.
– Уходят!
С глухим рычанием оставшиеся в живых твари прыгали в воду и плыли прочь от корабля.
– Щенки! Передайте своему Хозяину, что не по зубам вам «Гордый линорм»!
Команда поддержала своего ярла неприличными выкриками и заливистым улюлюканьем.
Я огляделся: палуба была покрыта слоем пепла. Правда, кое-где лежали превратившиеся в кровавое месиво тела морских псов. Внутри еще все звенело от напряжения, однако ни усталости, ни подавленности, обычных после использования магии, я не чувствовал.
– А ты ничего, – прозвучало почти возле уха.
Подняв голову, я встретился со смеющимся взглядом Фьялбъерна-драуга. В этот раз даже ледяная глыба в правой глазнице утратила зловещий вид.
Не слишком удается говорить на равных, глядя снизу вверх, да еще на такую гору мышц, но голос мой звучал твердо:
– Посредник должен уметь многое. В том числе – не оплошать на морской прогулке.
Драуг рассмеялся. Только было не разобрать, чего больше в этом смехе: шального веселья или горечи.
– Что ж, неплохо сказал. Посмотрим, как заговоришь дальше.
– Мой ярл, мне кажется, он способный парень! – крикнул кто-то за моей спиной. – Немного походит с нами – вообще будет морских псов одними глазами укладывать!
– А глазки-то ничего! – подхватил второй, и тут же над палубой раскатился громогласный хохот.
Очень хотелось треснуть шутника, но махать кулаками сейчас нельзя. Да и слабость может вернуться в любую минуту. Но кулаки все же сжались. Фьялбъерн тем временем смотрел на меня спокойно, хоть улыбка и искривила уголки его губ. Он похлопал меня по плечу, в отличие от первого раза без грубости, и я даже не пошатнулся.
– Держишься достойно, йенгангер, это хорошо. Всем грубиянам черепа не проломишь. Лирак! – Он махнул рукой. – Оларс Глемт – наш гость! Он помог защитить нашего «Гордого линорма»! Принести ему вина!
– Да, мой ярл!
Фьялбъерн сделал несколько шагов, отдавая команды. Те, кто составлял экипаж корабля, лишь склоняли головы и быстро исчезали. Когда на палубе никого не осталось, он вновь посмотрел на меня. Смотрел долго, внимательно, будто изучая. Потом кивнул и усмехнулся:
– А глазки и впрямь ничего.
Скулы вспыхнули, я скрипнул зубами. Утбурд тебя забери.
– Да уж получше, чем у некоторых, – процедил еле слышно.
Фьялбъерн вдруг оказался возле меня, сгреб за рубаху, притянув к себе:
– На моем корабле лучше не забывать про учтивость, йенгангер, – шепнул он, но шепот заставил заледенеть. – Ведь море глубокое, а псы голодные.
Хотелось вырваться, только он держал крепко.
– А как же закон гостеприимства, ярл Фьялбъерндрауг? – Мой голос прозвучал на удивление твердо.
– Гостеприимство бывает разное, – белозубо сверкнула улыбка, больше походившая на оскал.
Железные пальцы разжались, ярл отошел. И… в первый раз в жизни я понял, что лучше заткнуться.
* * *
Вино, выделенное из запасов ярла, оказалось сладким и терпким. Явно с юга. Южане знают толк в виноделии, но порой у них выходят слишком необычные напитки. После нескольких глотков я почувствовал себя лучше, а лепешки и оленина придали сил. Не осталось даже следа слабости и ломоты в мышцах, хотя еще утром казалось, что они не покинут меня никогда. На палубе сидеть было не слишком удобно, но пристроившийся рядом Лирак болтал без умолку, чем отвлекал и от приторной сладости вина, и от твердого деревянного настила.
– Делом Гунфридра заведуют хавманы, – говорил он. – Вон видишь, – он указал рукой на появившуюся над водой фигуру, напоминавшую моржа. – Наблюдает за округой. Ребята они добрые, но за владениями морскими следят зорко: как, где, чего… Когда морские псы напали – сразу сообщили нашему ярлу. Псы – твари пучины, верны Хозяину Штормов как не знаю кто. А вот хавманы всегда нас поддерживают. Дочки и жены у них, кстати, одно загляденье.
Я припомнил зеленоволосую хавфруа и даже улыбнулся. Да, девы хороши. Бывали даже случаи, когда они покидали море и становились женами рыбаков.
– А команду Гунфридр со дна поднял, – продолжал Лирак. – Славные моряки были. Вот он и вдохнул в них жизнь еще раз. Жаль, с телами не смог ничего сделать. В воде они себя прекрасно чувствуют, а на корабле да на воздухе – толком их и не разглядеть.
Я нахмурился и глянул на Лирака. Тот спокойно любовался морской гладью.
– То есть члены команды «Гордого линорма» – утопленники?
Лирак кивнул:
– Да, есть немного.
Хотелось отметить, что «немного утопленником» человек быть никак не может. Но все-таки пришлось помолчать и задуматься. Почему я не почувствовал и намека на тень Смерти? Теряю способности? Вряд ли. Значит, пришлось столкнуться нос к носу с чем-то новым и… сильным. Обвести вокруг пальцы опытного Посредника – не так просто.
– А ты?
Лирак потянулся за просоленным кусочком оленины:
– Я – живой. – Он посмотрел на меня, в глазах заплясали смешинки. – Единственный тут такой, правда.
– То есть ваш ярл Фьялбъерн…
– Драуг он, – кивнул Лирак и, заметив мое недоумение, рассмеялся: – Ты что, не знаешь драугов?
– Знаю, – немного запинаясь, произнес я, – то есть слышал в детстве о них сказки. Выходит, драуги – реальны?
– Позвать ярла, чтобы ты убедился?
– Нет, спасибо. – Я покачал головой: видеть этого хама и драчуна совсем не хотелось.
Лирак пожал плечами:
– Как знаешь. С первого раза, конечно, он… – Моряк замолк, подбирая слова.
– Производит впечатление, – хмыкнул я.
– Да! Но потом, знаешь, все привыкают.
– А что, много было этих всех? – В моем вопросе проскользнуло ехидство.
– Достаточно.
Желание расспрашивать далее исчезло само собой. Лирак молча смотрел на волны, у меня же осталось еще немного вина, поэтому, растягивая его, я попытался все разложить по полочкам.
