Часть VI. Северный флот
Позади остались Къергарские горы. Три месяца, десятки пройденных дорог и… небывалая легкость на сердце. Никогда еще я не чувствовал себя так хорошо. Все, что было после Мяран, стало смазанной картиной, ворохом осенних листьев, которые кружат на ветру. Лица, имена, слова… Будто и не было ничего. К тому же Шайрах оказался прекрасным попутчиком.
Вдалеке показались высокие каменные стены – Ванханен молчаливо взирал на всех путешественников.
– Кажется, мы у цели, – произнес южанин, – осталось совсем чуть-чуть.
Стены казались хмурыми и угрюмыми, будто за ними жили не приветливые добрые люди, а страшные великаны, готовые в любой миг накинуться и разорвать неосторожных гостей.
Вульсе сидел передо мной и с интересом вертел головой, разглядывая незнакомую местность.
– Новый дом, мой господин? – тоненько спросил ниссе.
Я только вздохнул. Дом? Новый? Вряд ли.
– Скорее старый, Вульсе.
Ниссе быстро обернулся и внимательно посмотрел на меня. От взгляда теневых глаз стало немного не по себе – появилось ощущение, будто я лишаю его чего-то необходимого. Хотя так оно и было. Каждому ниссе нужен дом. А что я могу ему дать?
– Сейчас рано что-то загадывать, посмотрим, как будет дальше.
Вульсе кивнул:
– Верно, мой господин. Будущее – зыбко, как отражение на воде, и беда тому, кто принимает его за истину.
Я покачал головой, чуть усмехнувшись. Маленький ниссе, а говорит мудрые вещи.
Шайрах не вмешивался в беседу, но при этом постоянно смотрел по сторонам, будто чего-то ждал.
– Рад вернуться на родину, Оларс? – наконец спросил он.
Ответить оказалось не так просто. Все, что раньше вспоминалось с трепетом, таким, что сладко сжималось сердце в груди, теперь было серым и безрадостным. Не покидало ощущение, что я вдруг очутился в гостеприимном, но… чужом краю. Кроме пустоты, ничего не было. И окутывал страх. Хоть тело и продолжало жить, душа медленно умирала. Разве может быть что-то страшнее этого?
Я пожал плечами, говорить не хотелось. Шайрах усмехнулся:
– А вот я уже истосковался. Дядюшка Яшрах обещал, что мое путешествие на север будет недолгим, но что-то оно затянулось.
– Яшрах умеет убеждать, – заметил я. – И доставлять хлопоты своим родственникам.
Ответом был довольный смех:
– Знаешь, я не жалуюсь. Как по мне, родственники и хлопоты – вещи неразделимые. Но уж лучше большая дружная семья, не дающая сидеть на месте, чем одиночество.
Внутри кольнуло. Захотелось дать собеседнику хорошую оплеуху, чтобы думал, о чем говорит.
– Язык южан порой слаще меда, а порой жалит больнее змеи, Шайрах, – медленно произнес я, глядя на него в упор.
Он тут же замолчал, поняв, что ляпнул лишнее. Отвел глаза в сторону, чтобы скрыть смущение:
– Прости, Оларс, я не хотел тебя обидеть. Извини. Слова иногда летят перед мыслями.
– Смотри, чтобы не перед делами.
Нет, ничего плохого сказать о Шайрахе я не мог. К тому же он – племянник моего учителя. Тут хочешь или нет, а заставят соответствовать.
С неба начал падать противный мелкий снег. Дорога резко вильнула в сторону.
– В Ванханен лучше заехать с окраин, – отстраненно сказал Шайрах. – Ни к чему нам лишнее внимание.
– Вдоль берега? – Я нахмурился.
Шайрах кивнул:
– Незачем привлекать ненужные взгляды.
– Я могу накрыть его плащом.
Южанин бросил короткий взгляд на мигом сжавшегося Вульсе.
– Дело не в нем. Домовенка можно спрятать быстро – никто и не догадается, но вот ты…
Я недоуменно посмотрел на него:
– А что я?
Шайрах нахмурился, даже прикусил нижнюю губу, словно подбирая слова. Только вот подобрать ничего удачного не получалось:
– Оларс.
Вроде он всего лишь произнес имя, но мне почему-то стало не по себе: то ли ветер задул сильнее, то ли мороз ударил крепче.
– Чем дальше мы отъезжаем от Къергарских гор, тем меньше ты похож на живого человека.
* * *
Море – серое и неприветливое – накатывало на берег и тут же отступало назад, унося мелкую гальку. Берега здесь все такие – сплошные камни. Есть, конечно, и песок, но это на востоке, там, где Ванханен встречается с Гардаррой.
Холод, соль, ветер. Подбитый мехом плащ не спасал, хотелось укутаться теплее и бежать со всех ног. Но негоже, возвратившись домой после долгой дороги, не почтить богов.
Нога соскользнула с покатого камня, я с трудом удержал равновесие. Нет, не богов, а бога. Одного – защитника и хранителя этого края – Гунфридра.
Вдалеке, угрюмо возвышаясь на скале, стоял деревянный храм. Хорошо, что жрецы сюда не ходят, не мешают простым людям изливать душу.
Стиснув зубы, я продолжал идти к храму. Дорогу занесло снегом, подняться будет нелегко, но я не отступлюсь.
Шайрах, забрав коней и Вульсе, отправился в город, перед этим детально рассказав, как добраться к дому Йортрен – уважаемой госпожи и колдуньи. Той, кто больше всех жаждет меня видеть.
На мое решение побыть в храме Гунфридра Шайрах только пожал плечами, но не спорил. У них свои боги, у нас – свои.
Тропка круто поднималась вверх, но я слишком хорошо ее знал, чтобы оступиться. Мальчишкой наведывался сюда каждую неделю – очень уж уважал отец Морского Владыку. Да и бабка относилась к Гунфридру с особым почтением.
Старый деревянный храм не изменился. Может, правду говорят, что дерево это вечно, и позаботился Владыка о месте, куда приходят к нему люди?
Я вздохнул и остановился. Еще несколько шагов – и назад дороги не будет. Может, я неправ, да только помощи просить больше не у кого.
Набравшись смелости, я подошел к двери и толкнул ее вперед. Послышался тихий скрип, изнутри пахнуло хвоей и немного – морской солью. В горле стал ком, а к глазам вдруг подступили слезы. Детство, счастливая семья. Живая. Зажмурившись и помотав головой, я быстро ступил в храм, проклиная себя за слабость.
Здесь все было так же, как и десять лет назад. Жертвенный огонь окружали плоские камни, запах трав дурманил и кружил голову, а на стене висело изображение морского бога. Только ничего не разобрать на нем: чудовище из пучин или человек, опутанный водорослями.
Некоторое время я стоял, не зная, с чего начать. Как-то самому никогда не приходилось обращаться к Морскому Владыке – то бабка это делала, то отец. А тут и просьбы были нешуточными.
Глубокий вдох, успокоить бешено колотящееся сердце, подойти к алтарю с плоскими камнями и опуститься на колени.
– Гунфридр, Владыка бескрайнего Моря, хозяин пучины, приди на мой зов, не оставь без совета. Не обращался я к тебе раньше, но больше надеяться не на кого. Прошу твоей помощи в предстоящем деле. Прошу защиты родного края от призрачных орд Хозяина Штормов. Прошу, чтобы море оказалось благосклонным. Прошу твоего благословения, великий.
И хоть я говорил простые слова, мне казалось, что я мерно произношу заклятие, вызывающее мертвых с той стороны Мрака. Голос был чужим, странным, нечеловеческим. Будто утекающая водой сквозь пальцы жизнь меняла и его.
Шайрах сказал, как я выгляжу. И в первый раз за долгие годы я ощутил ледяные пальцы страха. Мне действительно было страшно взглянуть на себя. Я знал, что времена, когда «йенгангер» – всего лишь звучное слово, пройдут. Рано или поздно смерть возьмет все в свои руки.
Из голенища сапога я молча вытянул кинжал и положил его на плоский камень. Тот самый кинжал, что когда-то хотел продать мне Хишакх: с серебряным лезвием и тяжелой черной рукоятью. Он принадлежал Сиргену. Если Бессмертник действительно сын Гунфридра, то бог отзовется.
Повисла мертвая тишина: то ли от моего голоса, то ли от чего-то другого.
Камень вспыхнул черным пламенем, охватившим кинжал. Серебряное лезвие задрожало, изогнулось металлической змеей. Внутри все замерло, я невольно сделал шаг назад. Что это? Изображение на стене шевельнулось?
Черное пламя затрепетало и вспыхнуло, черные трепещущие языки плеснули волнами на пол. Миг – весь храм наполнился водой: ледяной, соленой… Не может быть ее здесь!
Нелепо взмахнув руками, я попытался доплыть до двери, но ничего не вышло. Ноги будто сковало невидимыми путами. Глянув вниз, я заорал от ужаса и дернулся: меня обвивали гигантские щупальца, казавшиеся сквозь толщу воды лишь туманными тенями.
«Кракен! – пронеслось в голове. – Но откуда?»
Он утягивал меня под воду, и я почувствовал, что захлебываюсь. Перед глазами пошли круги, легкие начали гореть.
Стены храма исчезли, кракен занял весь пол. Я снова попытался вырваться, но понимал, что это бессмысленно. Зверь стискивал меня, как тряпичную куклу.
– Отпусти его! – вдруг раздался громовой голос. – Мне нужен этот человек!
Хватка щупальцев ослабла, но я провалился во тьму. Перед этим, правда, каким-то чудом почувствовал, как кто-то подхватил меня и рванул вверх.
Голова раскалывалась. Спину ломило, а на плечо давило что-то твердое. С трудом разлепив глаза, я приподнялся на локтях и огляделся. Время шло, а увиденное никак не хотело укладываться в голове: серое небо сливалось с мерно, почти лениво перекатывающимися волнами, ветер рвал парус – некогда белый, а сейчас изрядно истрепанный и едва выделявшийся на фоне неба и моря.
