Женщина поднялась, снова глянула в плошку, подняла руку и убрала упавшие на глаза короткие прядки. Бромды глухо стукнулись, наполнив комнатку странно родным и привычным звуком – мать всегда носила такие браслеты. А еще я поймал себя на смутной мысли, что уже где-то видел эту женщину. Но только где? Богата встречами дорога Посредника, попробуй-ка все упомнить!
Послышались шаги, в комнате появился молодой мужчина, закутанный в темные одежды южан. На поясе висела кривая сабля, голова была скрыта капюшоном.
– Чем скорее ты его найдешь, тем будет лучше, – мягко произнесла женщина. – Вода не хочет меня слушаться и ничего не показывает.
Она опустила пальцы в плошку, изящную кисть тут же окутало серебристое пламя. Я нахмурился. Ванханенская магия. Такой же я пользовался, когда искал скремта. Значит, она тоже имеет дело с духами смерти. Потому что маг, уважающий жизнь, не станет колдовать ночью. Ночь – время мертвых.
– Хозяин Штормов собирает войска, рано или поздно он придет сюда.
– Почему именно сюда, Йортрен? – спросил Шайрах. – Разве в Ванханене живут все его враги?
– В пределы лаайге он не посмеет сунуться, – усмехнулась женщина. – Там Мяран – всевидица всего севера, ее нельзя трогать ни злу, ни добру. И как бы ни хотелось Спокельсе стать могущественнее всех, Мяран он силой не возьмет.
– Но сумеют ли оленеводы дать ему настоящий отпор?
Нет, я не услышал презрительных нот в слове «оленеводы», однако южанин искренне недоумевал, как лаайге могут противостоять Хозяину Штормов.
– У них есть оружие, – уклончиво ответила Йортрен, – и надо сойти с ума, чтобы туда пойти. Разве что он сумеет подчинить саму Госпожу Смерть.
Жаль, я не мог глянуть на Мяран. Хотелось побольше узнать о том, что прячут лаайге, и почему мой враг не посмеет к ним подобраться.
Шайрах усмехнулся:
– Ваши боги – не мои, Йортрен, но ты знаешь, почему я здесь.
Она кивнула:
– Да. Пусть же хранят силы земли и неба почтенного Яшраха.
Я вздрогнул и необдуманно сделал несколько шагов ближе к ним. Яшрах! Мой учитель?
Но говорившие меня не видели и не слышали.
– Хозяин Штормов уже знает, что остался в живых внук Ингвы. И сделает все, чтобы уничтожить его, – продолжала Йортрен. – Мало того что мальчик – сильный Посредник, так еще и завис между жизнью и смертью. Если боги подсуетятся, ему не будет равных, а Острова-призраки превратятся во прах.
Я напряженно слушал, сжав кулаки. Во всемогущество я не верил, но всем сердцем желал, чтобы они говорили правду.
– Он сумеет вызвать из мира мертвых врагов Спокельсе. А их больше чем достаточно.
Шайрах покачал головой, задумался. Зачем-то провел пальцами по рукояти сабли, будто хотел убедиться, что она никуда не делась.
– Плохо. Где мне его искать?
Йортрен сложила руки на груди и отошла к окну:
– Зеркало вод показало, что йенгангер идет на север. Скачи в Раудбремм, мимо него не ведет ни одна дорога, а значит – он будет там.
Шайрах откинул капюшон, сверкнула холодным серебром серьга, по плечам рассыпались иссиня-черные волосы. Он вздохнул. Кажется, южанину не особо хотелось ехать.
– Главное – не потерять время, – сказала Йортрен. – Ты поедешь в Раудбремм. Мы с Ингваром – в Ярлунг. Если тебе не удастся его перехватить, будем действовать мы.
Меня как озарило: Ярлунг! Рангрид сказала, что меня искали ванханенцы! А Йортрен я видел, когда ехал с холмов, где искал Нороа! С ней еще был мужчина. Но… Я снова нахмурился. Нет, не этот. Тот, судя по внешности, был северянином.
Шайрах вдруг посмотрел на меня. Я замер. Он тут же перевел взгляд на собеседницу. Я выдохнул. А ведь его я тоже видел! Тогда, на постоялом дворе Гутрун и Ярни. Тот самый лекарь, о котором не очень-то ласково отозвалась подавальщица.
– Что мне делать, если ключ не признает его? – вдруг напряженно спросил Шайрах.
Йортрен передернула плечами:
– Этого не может быть. В ключе – кровь Глемтов, так что все получится.
Шайрах некоторое время молчал и кусал губы. Он явно что-то хотел спросить, но не решался. Потом резко выдохнул и кивнул, накидывая капюшон:
– Хорошо, тогда я отправляюсь.
Йортрен резко обернулась:
– Сейчас?
– Да, мне ночная дорога удобнее будет.
С этими словами он развернулся и быстро вышел. Йортрен подняла руку и начертила руну в воздухе, сберегающую от лиха в пути.
Я уже не совсем понимал, что к чему, но видение комнаты и фигура женщины мигом растаяли.
– Теперь ясно? – тихо спросила Мяран. – Или что-то растолковать надо?
Мы вновь стояли среди ночного неба и звезд.
Меня вдруг захлестнуло раздражение:
– Еще как надо! Все вокруг да около! Кто меня ищет? Каким образом я сумею помочь Ванханену? Я же не первый йенгангер на этом свете. Что вообще происходит и кого мы только что видели?
Звездный шар исчез из рук всевидицы, но теперь около ее пальцев кружило множество маленьких огоньков.
– Хозяину Штормов нужны души людей. Много душ, чтобы создать девятый Остров-призрак. Ванханен находится ближе всего к его владениям. По приказу дроттена Стейна все маги твоего края объединились и решали, как можно отвести беду.
Мяран замолчала, будто к чему-то прислушиваясь.
Я скрипнул зубами, еле сдерживаясь, чтобы не нагрубить.
– Найнас-месяц скоро растает под солнечными лучами, – пробормотала она, словно для себя. – Мало времени.
– Мяран!
Всевидица посмотрела на меня:
– Йортрен служит вашему дроттену и Госпоже Ночи. Богиня-то ей и сказала, что уничтожить Хозяина Штормов сможешь только ты.
Удивлению не было предела:
– Я? Оборванец без роду и племени, почти нищий и едва живой?
Мяран усмехнулась:
– Ты учился у Яшраха – одного из лучших магов юга, в тебе живет магия Ингвы, и в твоем сердце столько Уз, что никого лучше и не найти. Конечно, можно обучить другого, заставить Посредника отдать ему жизнь, пройти подобный твоему путь, но… Это долго, Оларс. – Мяран смотрела на меня абсолютно серьезно. – Тебя нельзя назвать незаменимым, но ты – подходящий.
Ее слова заставили задуматься, а потом горько усмехнуться. Оказаться в нужном месте в нужное время надо уметь. Нужно ли говорить, что и то и другое, как обычно, настроено против меня.
Мяран покосилась на меня и тихо рассмеялась:
– Не бойся, у тебя будут помощники… и возможность уничтожить врага.
– У меня есть выбор?
Мяран пожала плечами:
– Нет.
– Что ж, это хотя бы привычно, – кивнул я.
Она взяла меня под руку, под ногами замерцали очертания широкой лестницы:
– Идем, Оларс.
Я не ответил, молча начиная спуск. Чем темнее ночь, тем больше утбурдов. Боги севера, за что же мне все это?
– Оларс…
Я повернулся, но всевидица резко меня оттолкнула. Я вскрикнул и, не удержавшись, полетел вниз. Ужас затопил полностью, перед глазами потемнело.
Я дернулся, но тут же почувствовал теплую ладонь на лбу.
– Тише, тише, – шепнула Мяран, – просыпайся. Все хорошо.
Голова пошла кругом, но всевидица меня удержала:
– Спокойно, дыши глубже, сейчас все будет в порядке.
Последовав ее совету, я глубоко вдохнул, потом открыл глаза. Хм. Та же вежа всевидицы – ни тебе звездного неба, ни сияющей лестницы. А я так и сидел возле стола, и у ног лежал топор валкары. Сама Мяран стояла за спиной и осторожно массировала мне виски.
– Так лучше? – Она убрала руки.
– Да, спасибо, – кивнул я, – что ты мне показала?
– Прошлое.
Мяран подошла к столу, взяла чашу с твилом и подошла к очагу.
– Чтобы я убедился, увидев собственными глазами?
– Да.
Я не видел, что она делает, но по веже разлился приятный острый аромат.
– Своим глазам всегда веришь, Оларс. Это лучше, чем если бы я рассказывала тебе о событиях давних лет или месяцев.
Да уж, не поспоришь. Мяран обернулась и подошла ко мне. В ее руках был вытянутый узкий флакон с массивной пробкой, наполненный до краев черной жидкостью.
– Держи. Придет время, когда тебе понадобится наша помощь. Твил поможет прийти по шаманской дорожке.
Я взял флакончик, пальцы тут же замерзли – будто коснулись не стекла, а осколка льда. Пробормотав благодарность, я сунул флакон в карман.
– Оставайся у меня, Оларс. Отдохнешь, а с утра двинетесь в путь.
Я поднял глаза на Мяран:
– Ванханен?
– Да. Сова моя останется здесь. Но с тобой будет другой проводник.
Я нахмурился. Этого еще не хватало.
– Кто?
Но не успела она ответить, как вход в вежу приоткрылся, и вошел мужчина в черном одеянии.
– Вы меня звали, госпожа? – спросил он приятным низким голосом.
Мяран кивнула:
– Да, Шайрах. Оларс Глемт давно ждет тебя.
Пронзительные, темные, как оникс, глаза внимательно смотрели на меня.
– Да пребудут с вами здравие и сила, господин Глемт, – мягко произнес он. – Наконец боги свели нас.
Позади остались Къергарские горы. Три месяца, десятки пройденных дорог и… небывалая легкость на сердце. Никогда еще я не чувствовал себя так хорошо. Все, что было после Мяран, стало смазанной картиной, ворохом осенних листьев, которые кружат на ветру. Лица, имена, слова… Будто и не было ничего. К тому же Шайрах оказался прекрасным попутчиком.
