– Джер, извини за дурацкий вопрос, но ты его есть будешь? – уточнил незнакомец. – В качестве извинения за мою оплошность. А то мне его дереализовывать жалко, я лучше силы на кого-нибудь менее полезного потрачу.
Я кивнул, медленно поднимаясь с земли. Перед глазами все плыло. Рука, из которой ранее торчал меч, болела, но всю эту боль можно было терпеть. Особенно, если заесть ее свежим теплым мясом. Глава братства, пребывавший до того в ступоре, наконец-то осознал, что с ним происходит.
– Но… Это противоречит всем правилам! Почему я тогда помню все те попытки, что были прежде… – Он закрыл глаза ладонью и жалко заплакал, не пытаясь даже сдвинуться с места или как-либо защититься. – И… и бессчетное количество следующих? Неужели это на самом деле конец, и я ничего не могу изменить?!
– Да, – согласился я, отрубая ему голову.
Идти рядом с человеком, способным походя устроить такие разрушения, и уцелеть при этом – хуже, чем нести в руках жестянку с кислотой. Никогда не угадаешь, когда именно разъест тонкие стенки и ты потеряешь пальцы. Крайне «крайноугодная» забава. Не удивлюсь, если узнаю, что крайны приложили свои лапы к появлению этого существа здесь. Хотя…
Запретка на то и Запретка, чтобы притягивать к себе всяческие аномалии. Такое количество невероятного на одном месте способствует как спонтанным телепортам, вроде того, в который попали мы с Лесс, так и не менее спонтанным межмировым порталам. Она даже может подарить часть своего безграничного могущества, вот только плата за него, на мой вкус, будет непомерно высока.
Случаи, когда пришелец из иного мира смог вырваться отсюда и выйти наружу, можно пересчитать по пальцам рук и ног. И лишь в двух-трех известных мне случаях эти существа вынесли наружу что-то хотя бы относительно полезное для них самих, а не только свою жизнь. Двое точно умерли потом в палатах с очень мягкими стенами, спрятанных на глубине ста пятидесяти – двухсот метров под землей, под присмотром подземных тварей; слухи же про третьего доносились настолько разные, что можно было сомневаться, существовал ли он вообще когда-либо?
На своей территории Запретка может даровать даже подобие вечной жизни, исказив и переродив тело свежего «бессмертного» так, что он никогда не сможет вырваться наружу. Во времена моей молодости я помню, как столкнулся с одним таким «бессмертным» во время экскурсии по приграничным областям Запретных земель. Официально они к Запретке отнесены еще не были, но у нее, судя по всему, сущестовали на то свои взгляды.
Если бы не Тень, пожранная незадолго до того, у меня бы не было никаких шансов на победу, а так… Убить-то я своего противника убил, но выжил после этого только чудом. Или божественным вмешательством, но это спорно. Сомневаюсь, что тогда на мою персону у кого-либо могли иметься далекоидущие планы.
Но пока прошлое не имеет значения. Для начала, думаю, мне стоит разобраться со своим спутником, пока в его голову не вложили желание разобраться со мной, а значит, нужно успеть раньше. Одна радость – изучая всякие древние, забытые и запрещенные тексты, я узнал об одном полезном правиле, которое действует даже в таком неопределенном месте, как Запретка. Всякая сила подчиняется своим законам. Один из них – обязанность ответить на некоторые вопросы. Совершенно честно ответить. Быть может, не очень подробно, но тут уж ничего не поделаешь.
Я дождался завершения очередного витка цикла «увидели новое создание, изучили на собственном примере его охотничьи повадки, умерли, воскресли, продолжили свой путь». Естественно, разбираться со встревоженной зверушкой снова пришлось мне. Хотя бы перекусить потом сумел. Тем, что осталось. Так что увеличение моего запаса сил покрыло расход. Как только темноволосый пришелец снова стал целым и открыл глаза, я задал первый вопрос:
– Кто ты?
– Я? Защитник. – Он принялся часто моргать. – Защитник реальности… Брр! Громкий титул. А имени не помню. Представляешь? Как отрезало, хотя память работает, кажется, даже лучше, чем раньше. Как отрезало. Напрочь. Защитник… Что это значит, не знаешь? Хотя, наверное, сейчас узнаешь, это ведь не последний вопрос, не так ли? Их должно быть больше, минимум три, я-то точно знаю!
Интересно, это о подобных существах рассуждал мой собеседник в преддверье Братства Перечеркнутых часов? Кажется, да. Правда, кажется, что головой я ударился слишком сильно… Хотя кого из нас двоих считать безумным? Дурацкий вопрос. Считать нормальным существо, которому на моих глазах уже с десяток раз различными способами отрывали голову – глупо.
– Что тебе надо?
– Мне? – Он медленно поднялся с земли, качая головой из стороны в сторону так, будто у него зажало позвонки, после чего состроил идиотскую рожу и взвыл дурным голосом: – Мне нужен ми-и-ир! И желательно весь! А еще вечность, пара коньков в придачу, леденец на палочке – и домой. Последнее – самое приоритетное, а без остального обойдусь. Хех, самый обычный психологический шок от всего того, что на меня свалилось! Если в моей дурной голове осталось место для шока… а вот чем мне придется заняться, ты спросишь потом, потому, что не имеешь права менять порядок основных вопросов, ибо хорошо знаешь, чем это может тебе грозить. Кстати, не ошибаешься. Не во мне дело даже, но этого тебе знать как раз не положено, и объяснить ничего я не смогу. На самом деле тебе нужно знать, чего на самом деле надо тебе самому, но это – мой вопрос, а не твой, поэтому обойдешься без подсказок. – Мой собеседник зевнул. – Давай, крути шарманку дальше.
Основные вопросы почти закончились, а знаний почти не прибавилось. Только новые вопросы. Но не задать следующий вопрос я уже не мог, хотя и представлял возможные ответы на него. Интересно, мой собеседник телепат, или действительно сам знает весь список? Последнее означает крупные и серьезные проблемы.
– И зачем тебе это надо?
– Я хочу домой. Мне здесь не нравится. Очень не нравится. А дома меня ждут, и я искренне надеюсь, что дождутся. Вот только путь – это подлая и жестокая штука и никогда не бывает коротким. Судя по тому, что я тебе отвечаю, мне грозит путешествие длиной не в одну жизнь с совершенно призрачными шансами на возвращение. Кстати, не забудь пересказать мне все то, что я тебе отвечаю, хорошо? А то забуду же, это правилами тоже предусмотрено. Да и память человеческая многого вынести не в состоянии. Так что давай, задавай свои вопросы дальше, мне тоже будет интересно послушать эту белиберду. Кстати, на всякий случай: я не телепат. Я просто знаю все те вопросы, которые ты мне задашь во все наши встречи. Мне положено. И знаю все свои ответы. Я бы с удовольствием подсказал тебе некоторые, но, увы, не смогу. Хорошо, что реальность, в которой ты задаешь правильные вопросы, довлеет над прочими, иначе бы ты не узнал и этого. Задавай дальше.
Следующий вопрос я обдумывал пару минут. Мой собеседник терпеливо молчал и даже не порывался убежать. Причинить мне вред он уже и пока не мог. Интересно, а время подобного диалога ограничено хоть чем-нибудь? Я об этом ничего не слышал. И даже не знал, где можно отыскать эту информацию. Будет неприятным сюрпризом, если беседа внезапно прервется и «защитник» перейдет в наступление. Стоп! А ведь это почти хороший вопрос!
– Чего ты защищаешь, «защитник»? – Я не удержался от саркастического тона, но мой собеседник не обратил на него никакого внимания.
– Я же сказал – реальность. – Он высунул язык, становясь немного похожим на обезьяну. – Я Защитник Реальности, а это безумно круто. Только я не очень представляю, зачем я тут нужен, вы и без меня хорошо справляетесь с тем, чтобы все угробить, но… Быть может, тут все дело в том, что лиха беда – начало?
Я замер, как хищник, готовящийся к прыжку. Кажется, я начинаю вспоминать, к какому типу можно отнести моего собеседника. Если бы я мог съесть подобное существо, то все мои проблемы решились бы сами собой. Правда, появилась бы куча новых, но… Судя по тому, что я встречал раньше в кодексах[13], о природе подобных существ известно…
Да ничего не известно, на самом деле. Просто было упомянуто несколько случаев, когда с ними происходили столкновения. Так появилась Дикая пустошь, топи Нейранайи и пустыня Надежды. Кажется, теперь я понимаю, почему не вспомнил этого раньше: лезть на оборону, способную перемолоть двадцать штук «защитников» подряд, – это один из самых болезненных способов самоубийства. К слову, ребра у меня до сих пор болят. Правда, я живой! Быть может, из-за того, что на двадцать первого «защитника» вместе со мной они не рассчитывали? Вот только если он действительно захочет убить меня, то у меня будет ровно один шанс из тысячи, чтобы успеть первым. Хотя, если отсечь его от источника силы, как я проделал с тем «бессмертным»…
– И скажи тогда, Защитник, в чем подлинный источник твоей силы? – Это уже не основной вопрос, а отсебятина, но правилами это не запрещено. Основные вопросы кончились, а я должен быть уверен в том, что он тот, за кого себя выдает, а не очередное порождение Запретки.
