Я снова огляделся. Нет, рядом никого. Я вздохнул, закрыл глаза, поднял руку и начертил руну – пальцы чуточку обожгло, будто они коснулись пламени свечи. В висках зашумело, а голова пошла кругом.
Что-то зашуршало – будто речной песок пересыпался в медный чан – и тут же затихло.
– Стейн из рода Берген…
– Я здесь.
Шорох песка стал шепотом. Перед внутренним взором возникла серебристая фигура мертвого дроттена.
– Что здесь происходит? – спросил я.
Чувствовал я себя при этом отвратительно, но ничего не мог поделать. Говорить с призраками – часть моей работы, но, когда призрак оказался внутри меня, дело приняло совсем другой оборот.
– Здесь – ничего, – ответил Стейн, – но в доме тебе покоя не будет.
– Утешил, – нахмурился я.
Он пожал плечами:
– Ты чувствуешь мои воспоминания. Мне их не удержать, а тебе никак не отгородиться. Поэтому придется терпеть.
– До каких пор?
Стейн горько усмехнулся:
– Пока ты не уйдешь в море, Оларс. Там ничто не будет властно над тобой. Кроме Фьялбъерна-драуга.
– Это еще почему?
Чем дальше заходил разговор, тем меньше он мне нравился. С одной стороны, драуг – хозяин корабля, и, разумеется, перечить ему не следует, но с другой… Цена, которую я заплачу, заставит его считаться с моим словом.
Фигура Стейна слабо замерцала и вдруг рассыпалась мириадом серебристых песчинок. На виски неожиданно легли ледяные пальцы. Я дернулся, но меня удержали:
– Тш-ш-ш, смотри. Смотри и запоминай.
Я открыл глаза и… обмер. Вокруг на узкой улице стояли темно-серые и черные дома, меж которых уныло брели скованные цепями люди в драной одежде. Рабы. Раздался свист бича и болезненный вскрик. Один из несчастных упал, к нему тут же подскочил надсмотрщик с хлыстом.
Кто-то ухватил меня за руку и потащил за собой:
– Идем!
Рядом парила серебристая фигура Стейна.
– Куда? – спросил я, но следовал за ним, оглядываясь по сторонам.
– К Цитадели, – бросил он.
Ноги почти не касались вымощенной черными камнями дороги. На нас никто не обращал внимания. Люди шли по своим делам, не поднимая головы. Что дома, что одежда горожан казались какими-то хмурыми и блеклыми – ни капли яркого цвета.
Призраки. Что люди, что острова. И правит ими тварь, которую ненавидит весь север. Я смутно догадывался, как сумел провести меня Стейн, – ведь для мертвых нет границ. Те, кто при жизни были сильными магами, после смерти могли «увести душу». На короткое время показать место, в котором живой человек никогда не бывал. Я только слышал о таком приеме и никогда не думал, что доведется испытать его на себе.
Улочка резко оборвалась. Город остался за спиной. Вокруг царила какая-то мертвая тишина. Мы стояли у крутого обрыва. Я глянул вниз – сердце сжалось от страха – и отпрянул, но Стейн вовремя ухватил меня за руку:
– Сейчас она неопасна. Но, когда чужак приближается к Цитадели – пропасть оживает.
По спине пробежали мурашки. Отвратительно.
– Как обойти ее?
– Перейти, – поправил дроттен. – Вспомни Гьялларбрест.
Я с сомнением глянул вниз и покачал головой:
– Я не переходил Гьялларбрест, Стейн.
– Пока не переходил.
Над нами, взмахнув шипастыми крыльями, пролетело огромное существо. Его тело было вытянуто веретеном, мощные лапы поджаты.
Потеряв дар речи, я смотрел на него. Воздушный линорм? Да нет, скорее уж дитя утбурда. От такого не жди ни добра, ни ласки. Размером с добрый дом, по бокам и на крыльях – загнутые шипы.
– Это стражи Цитадели? – Голос предательски дрогнул.
Стейн кивнул:
– Да. Любимые зверушки Хозяина Штормов. Он привез их с собой из самого сердца Мрака. И надо же – здесь они тоже чувствуют себя как дома. Но тебе переживать нечего. Валкары должны с ними управиться.
Я горько усмехнулся:
– Валкары еще не дали согласия.
– Они…
– Господин Оларс!
От крика Йорда в голове зазвенело, картинка перед глазами рассыпалась на мелкие осколки.
– Утбурд тебя забери, – процедил я сквозь зубы и посмотрел на запыхавшегося слугу. – Что случилось, золотой мой?
Йорд насторожился: ласковое обращение и улыбка голодного медведя явно не соответствовали друг другу.
– Там вас у порога ждет женщина. Красивая, но крылатая. Упирается, в дом заходить не хочет. Я попробовал вежливо пригласить, но она почему-то показала меч работы браннхальдских кузнецов и велела позвать вас.
– Знаю я твою вежливость, – буркнул я, поднимаясь на ноги. Прихватил топор и прошел мимо Йорда.
– А что в ней такого? – пробурчал он. – Старался, как мог.
Мой взгляд заставил его мигом закрыть рот. Настроение было паршивым. Стейн явно успел показать мне совсем немногое, а вот удастся ли поговорить с мертвым дроттеном еще раз – неизвестно. Может, у меня и вышло связаться с ним благодаря тому, что я остался в одиночестве. А теперь…
Я быстро спустился по ступенькам. Мимо прошла Йортрен, искоса глянула на меня и тут же скрылась в кладовке.
– Не уходи далеко, нужно поговорить, – послышался ее голос.
– Не уйду, – буркнул я.
Она, конечно, госпожа и вдова дроттена, но меня начинали уже раздражать эти команды.
Оказавшись на улице, я оторопел. Вокруг царила непроглядная ночь. И морозец пробирал до костей. Но как же так? Когда я входил в дом, не было и полудня! Или же Стейн слишком долго водил мою душу?
– Посредник.
Ко мне приближалась закутанная в белый плащ Эльдрун. Крылья были сложены за спиной, в глазах светились спокойствие и решимость.
Она остановилась, чуть склонила голову набок:
– Совет состоялся, Посредник.
Я крепче сжал рукоять топора, глядя прямо в ее глаза. Каков бы ни был ответ – принять его надо достойно.
– Мы согласны, Оларс Глемт, – мягко произнесла она. – Мы пойдем с тобой на Хозяина Штормов.
Сжавшееся было сердце забилось как сумасшедшее. Даже дышать стало легче. Я вздохнул и чуть улыбнулся уголками губ:
– Твои слова как мед, дочь Вирвельвина. Я счастлив принять твою помощь.
Миг – топор оказался в руках валкары. Ветер засвистел, завыл, закружил снег в безумном танце. Эльдрун подняла топор над головой, по лезвию пробежали алмазные искры.
Она приоткрыла рот и запела. Я не разобрал ни слова, но в подхваченной ветром мелодии было столько света и радости, что на глаза чуть не навернулись слезы. Валкара благодарила своего господина и судьбу за возвращение святыни в руки крылатых дев.
Свет от топора становился все ярче и ярче, стелился вокруг, кажется, доходил до кромки плещущегося моря и даже ласкал борта кораблей. Точнее, корабля.
Корабль? Я нахмурился. Свет коснулся паруса, синей змеей мелькнул герб. По телу прошла дрожь. Нет, не может быть! Только у одного существа я видел этот знак!
На палубе стояли люди. Но разглядеть их было невозможно – слишком далеко. Высокий человек в развевающемся плаще помог своему товарищу подняться на борт.
Голос валкары стал громче, ураганом взвился ветер. Свет больно ударил по глазам, по щекам покатились слезы, но я и не подумал отвернуться. Чувство появившейся утром тревоги зазвенело с удвоенной силой. Оно… там спрятана причина! И уйти нельзя, и бежать к кораблю – опасно.
Оказавшийся на борту поднял руку и снял капюшон: по плечам хлынул рябиново-красный водопад.
Сердце упало куда-то вниз. Девушка медленно обернулась, улыбнулась своему спутнику в плаще. Он коснулся ее плеча – на темной ткани белела обнаженная кость, когти ласково перебирали шелковистые пряди.
Нет, нет, не может быть!
– Рангрид!
Ветер подхватил мой отчаянный крик и понес к морю. Рангрид резко обернулась, будто услышала.
Песня валкары смолкла, сияние вокруг топора померкло. Эльдрун тоже жадно вглядывалась в даль, желая понять, что происходит.
Весла опустились в воду, поднялись, вновь опустились. Ветер надувал паруса, чужой корабль быстро уходил в ночь.
Не слыша и не видя никого вокруг, я, как сумасшедший, ринулся к берегу.
Глава 5. Лаайгский твил и пляска войны
Прав! Гунфридр был прав!
Мысль билась раненой птицей, заставляя ускорять шаг. Спуск был скользким, гладким, как зеркало, я с трудом удерживал равновесие, но не останавливался.
За мной, кажется, кто-то бежал, но оглядываться не было времени. Ветер бил наотмашь, мороз впивался тысячей иголок. Нога подвернулась, лодыжку пронзила боль. Скрипнув зубами, я глянул на черные волны. Они были тихими и спокойными, будто ничего и не произошло.
Но этого не может быть! Не ходят тенью корабли! Особенно такие! И… я самому себе не мог признаться, что узнал герб Хозяина Штормов. Не желал признавать, гнал прочь от себя эту мысль.
Откуда-то справа послышался слабый стон.
– Оларс…
Я пригляделся – что-то темнело на снегу. Спустя мгновение я понял, что это лежащий ничком человек.
– Оларс…
Боги севера, Шайрах!
Я подбежал к нему, опустился на колени. Осторожно перевернул тело, и пальцы ощутили что-то липкое и влажное. Кровь! Лицо Шайраха было залито ею почти наполовину.
