Юлия Федотова - Колумбы иных миров

Ознакомительная версия.

– А толку? В одиночку он ничего не сделает, тем более, что эльфийская магия плохо приспособлена для убийства.

– Это точно! – с раскаянием подтвердил Аолен.

– Так может, мы должны не с Братством бороться, а истреблять нежить? – осенило Рагнара.

Сильфида фыркнула.

– Ну конечно! Мы будем нежить истреблять, а Братья – плодить! Это называется «шей да пори, не будет пустой поры»! Бороться надо не со следствием, а с причиной! Я так считаю!

Сказано было мудро, возражать никто не стал. Только у Ильзы нашёлся ещё один, чисто познавательный вопрос.

– А что станет с нежитью, когда она пережрёт всех в нашем мире? Вымрет от голода?

– Во-первых, нежить не умирает, сама по себе. Во-вторых, если она сожрёт целый мир, у неё достанет сил перебраться в соседний.

– Но как же боги?! Неужели они не вмешаются и не остановят зло? – спросил Рагнар с надеждой.

Хельги кивнул в сторону колодца. Там, в луже, валялся разорванный почти напополам девичий труп. Вода стояла в широко раскрытых глазах, будто слёзы. Белые волосы разметались по чёрной грязи.

– А ты посмотри, как они его останавливают! Нет уж! На богов надежды нет. Надо самим справляться. Ещё бы знать, как…

– Мародёрствовать-то мы станем, или как? – Орвуд решил направить беседу в практическое русло.

– Зачем? – вяло отмахнулась Меридит, – у нас всё есть.

– Чтобы братству не досталось, бестолочь! – гном рассердился. Он не понимал, как разумные и неплохо образованные существа не могут сами сообразить такую простую вещь.

Но в селении всё равно не нашлось ничего ценного, хотя выглядело оно весьма зажиточным.

– Похоже, нас опередили, – заключил почтенный Канторлонг.

– А знаете, что хуже всего? – задумчиво протянул Аолен. – Посмотрите, на всех убитых – верхняя одежда!

– И что в этом плохого? – удивился Рагнар. – Лучше, что ли, когда голых задирают?

– Это значит, что нежить стала нападать и днём! Она уже не боится света! Силы её растут.

Идём по местам страшным – всюду следы нежити. Убитых сотни. Нас пока не трогают. Боятся Балдура, или меня, или обоих сразу – так считают наши. А мне кажется – просто не хотят связываться. Зачем, если под рукой есть более доступная жертва? Мы прячем под белыми рясами все необходимые охранные амулеты, к нам так легко не подступишься. А у Братьев нет ни одного, им даже родовой знак не разрешено носить – далеко ли до беды?

Между прочим, если что случится, нас по амулетам можно легко уличить в самозванстве. Но снять их сейчас – подобно самоубийству. Меридит сказала, по моему дневнику уличить нас ещё проще, и я, по хорошему, должен его уничтожить. Если честно – я огорчился. Но выручил Балдур. Начертил на обложке какой-то знак и обещал: если дневник попадёт в чужие руки, все страницы мгновенно станут чистыми, стоит мне только пожелать. По сути, он превратил мой дневник в чёрную книгу! Так забавно!

Пишу коряво, потому что сижу на дереве, аки пташка божья, а чернильницу держу только что не в зубах.

Дожди сделали своё чёрное дело – разлилась какая-то из местных рек. Вода шла так быстро – должно быть, где-то неподалёку прорвало плотину. И, конечно же, это случилось ночью. Мы не потонули только благодаря Аолену. Он рассказывает, что сначала услышал незнакомый звук, похожий на журчание ручья, но более глухой и мощный. Он подумал, это ворчит какая-нибудь нежить, и не хотел нас будить в надежде не защитный круг. Но потом посмотрел на дорогу и увидел, как по ней с запада на восток несутся стаи крыс. И крысы эти были не обычные, а изменённые. Rattus nordikus var. magika. Очень умные твари! Глядя на них, и Аолен понял, что идёт беда. Пока расталкивал нас (а просыпаемся мы быстро) – звук воды стал явственно слышен. Мы едва успели похватать пожитки и взгромоздиться на очень кстати подвернувшийся придорожный дуб, как всё внизу оказалось затоплено. Бурлящая вода продолжала прибывать несколько часов, добралась до нижних ветвей, хотя те расположены раза в полтора выше Рагнарова роста! Пришлось нам переселяться на следующие ярусы. Хвала богам, что в землях Герцогств растут такие мощные, раскидистые дубы! Иначе не знаю, что бы мы делали!

Теперь подъём воды прекратился. Нам удалось устроиться с некоторым даже комфортом. Все, кроме меня, чем попало примотали себя к ветвям, чтобы не свалиться во сне. Кто уже спит, кто пока болтает. Я вот пишу дневник. Понемногу светает. Дождя нет, но ветер сильный. Снизу медленно проплывают загрызенные трупы… О! А это ещё кто?!

«Это» не проплывало мимо. Оно, вернее, она, вылезла из дерева. Лесовица в сером весеннем платье (спасибо ещё, что не в белой рясе – большая редкость по нынешним временам!) Она недовольно огляделась и пропела голоском нежным, будто шелест листвы, но очень капризным и возмущённым:

– Что такое?! Кто вы? Зачем вы здесь? Я вас не звала! Уходите прочь, прочь! Это моё дерево! Мой дом!

Аолен уже открыл рот для вежливых извинений и просьб, но его опередила Энка. Она ткнула вниз указательным пальцем (хотя Ильзу за такие простонародные, некультурные жесты ругала «селом немытым»).

– Не видишь, что кругом творится? Куда мы, по-твоему, должны идти?

– Прочь с моего дерева! – лесовицу чужие проблемы не интересовали.

Энка всегда недолюбливала лесных дев, не без основания считая их непроходимыми дурами. А теперь и вовсе вышла из себя.

– Отвяжись, постылая! – рявкнула она. – Что мы на твоём дереве, место просидим, что ли?! Вода спадёт – сами с удовольствием уйдём. А до тех пор – потерпишь.

Лесовица не желала терпеть. Ей хватило глупости пустить в ход магию. Дерево ожило, пришло в движение. Оно дёргалось, раскачивалось из стороны в сторону, будто под ударами ветра. Оно отчаянно стремилось сбросить с ветвей своих непрошенных гостей. Счастье, что те были надёжно привязаны, иначе не всем удалось бы удержаться, попадали бы в мутную, ледяную воду. На её поверхности плавали отвратительные хлопья жёлто-серой пены, всяческий растительный мусор, а прямо под дубом, запутавшись ногой в ветвях, колыхалось лицом вниз мёртвое тело. Нет, вниз никому решительно не хотелось! А дерево тряслось всё сильнее, казалось, ещё немного, и оно вырвет из разбухшей от весенней влаги земли свои могучие корни и огромным ожившим монстром пойдёт плясать по полям и дорогам Староземья…

– Идиотка! – заорала Энка в голос, чувствуя, как трещит её ремень. – Прекрати сию минуту! Ты хоть понимаешь, с кем связалась?! Щас как разозлишь нашего демона-убийцу – плакала твоя сущность! С потрохами пожрёт! Ни одной ниточки на развод не оставит! Спасайся, несчастная!!!

Угрозы сильфиды возымели действие мгновенное и неожиданное. Ума у лесовицы было не слишком много, но магических сил, на беду, достаточно, чтобы видеть Астрал. Обнаружив, какое кошмарное чудовище угнездилось в её родных ветвях, насмерть перепуганная дева истошно взвизгнула, красиво взмахнула руками, потеряла равновесие и лёгкой пушинкой полетела вниз. Туда, куда никому не хотелось.

Она вошла в воду почти без брызг, выныривая, задела труп, закричала отчаянно, закружилась в водовороте…

Этого зрелища благородное сердце поэта вынести не могло. Он выхватил нож, одним удивительно ловким движением рассёк свою привязь и самоотверженно устремился на спасение дамы. Позабыв, однако, об одной маленькой детали – плавать он не умел. Ну, не то чтобы совсем – если бы кому-то пришло в голову устроить состязание между Улль-Брианом, и, скажем, топором, победил бы, несомненно, Улль-Бриан. Но для спасения утопающих умения его было явно недостаточно.

– Куда, ненормальный?! – взревел Рагнар, прекрасно осведомлённый о способностях кузена. – Потонешь, а мне отвечать?! – он обрался сигануть следом, но второпях выронил нож, стал рвать ремни руками, но добротная, Оттонской выделки кожа не поддавалась…

Меж тем и дама, и её неудачный спасатель начинали пускать пузыри…

– Да сделайте же что-нибудь, ради всех богов!!! – в отчаянии взмолился рыцарь, судорожно нащупывая ускользающую пряжку. – Спасите этого урода! Как я стану тётке в глаза смотреть?!

Что после этого оставалось Хельги? Ему была глубоко безразлична участь скандальной лесовицы, да и Улль-Бриана, что греха таить. Но он единственный оставался непривязанным, не был дамой и плавал как акула.

– Только ради тебя! – он всучил Рагнару свой дневник. – Храни пуще жизни! – и нырнул.

А когда вынырнул, волоча за шиворот обмякшего Улль-Бриана, то нос к носу столкнулся с Аоленом. Эльф тоже не мог оставить даму в беде. А потом всех четверых ещё раз притопила тяжёлая туша. Это Рагнар, наконец, избавился от своих пут.

– Тебя-то куда демоны понесли?! – отплёвываясь, ругался Хельги. – И без тебя прекрасно справились бы! Дневник мой где?! Самое ценное тебе доверили, а ты!

– У Ильзы! – поспешил успокоить рыцарь.

– Берегу пуще глаза! – гордо заверила та.

– Ну, всё! Доигрались! Теперь они у нас непременно простудятся! Заболеют и умрут! – каркал Орвуд, глядя на лязгающую зубами компанию утопленников и их спасителей.

Ознакомительная версия.