Элиот подивился тому, как сестрица умудряется кокетничать, даже объевшись и не зная, как скрыть сытую отрыжку.
– Ну-у, что же, – осторожно протянул Жан, чуть отодвигая от себя Николь, чтобы увидеть ее брата.
Элиот чуть наклонился к столу, удивленно приподняв брови, как бы предлагая скромному жениху продолжить.
Жан кашлянул и повторил:
– Ну, вот… Элиот. Послушай, Элиот! – вышло не очень вежливо, Жан сам это понял и смутился. – В общем, я хотел сказать, что тебе очень повезло с сестрой.
Элиот согласно закивал. Жан приободрился, сжал ладонь отчаянно краснеющей Николь и продолжил.
– Поэтому я хочу предложить ей стать моей женой и переехать ко мне. У нас окна на лес полгода, пока платформа не повернется.
– Ну, – вежливо поторопил его Элиот, надеясь, что Жан не почувствует издевку.
– Что – ну?
Николь, понявшая все сразу, недобро прищурилась.
– Давай, предлагай. Я-то при чем? Мне-то с тобой и видом на лес не жить.
Жан, кажется, опешил, а Элиот усмехнулся, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку стула. На Жана он не смотрел и чуть щурился, чувствуя себя слишком умным для этого мира. Надменная мина тут же скривилась: Николь цепко ухватила его за бок и потянула.
– А, ну да. Ты прав. Николь!
Жан развернулся к девушке и потянул ее к себе за руку. Николь сделала до того удивленный вид, что Элиот чуть не расхохотался: как дети! Оба уже все знают, но продолжают ломать комедию.
– Ты хочешь стать моей женой? Ну, и окна на лес по полгода, конечно, – поспешно добавил Жан, будто это что-то решало.
– Конечно, – выдохнула Николь и обернулась к Элиоту.
Тот только пожал плечами.
– Спасибо! – она кинулась к брату и звонко чмокнула его в щечку, не забыв еще раз ущипнуть за бок, уже благосклонней.
Элиот, похоже, разрушил ее представление о приличном сватовстве, но Николь его прощала – потому что слишком уж была счастлива.
Элиот еще раз отметил, что любая «приятная случайность» – это на самом деле «грамотно подготовленный и выполненный план». Интересно только, сама-то Николь это понимает?
Жан и Николь тут же увлеклись обсуждением чего-то очень мило-любовного, оставив Элиота со своими совершенно неромантичными мыслями. Покачав головой, он поднялся со стула и принялся собирать со стола.
Посуды оказалось столько, что он, не думая долго, загрузил ее не в малюсенькую раковину, а сразу в ванну и принялся наполнять ее водой. Уже по локоть опустив руки в пенную воду, Элиот расслышал счастливое щебетание из соседней комнаты – и только еще раз покачал головой.
Как-то это все слишком мило, чтобы затянуться надолго.
Николь подобралась к нему тихонько, обняла за шею и чмокнула в макушку. Скользкие тарелки чуть не выскользнули из рук Элиота, но тот их каким-то чудом удержал и заворчал.
– Что ты на меня кидаешься? Что там опять не так?
– Фу, – рассмеялась Николь. – Никакого уважения к счастью других.
И немного виновато помолчав, наигранно весело добавила:
– Не хочешь немного прогуляться?
– О да, конечно, – усмехнулся Элиот и принялся смывать с рук пену. – Конечно, я как раз именно об этом и размышлял.
Он не придумал ничего лучше, кроме как спуститься этажом ниже, к Жанн, заодно и вернув ей миски под салаты. Женщина ему странно обрадовалась и пригласила на чай, видимо, заметив недоумение на его лице. Натан и Хьюго, сказала она, должны скоро прийти.
Элиот согласно закивал, хотя почему-то сыновей Жанн ему хотелось видеть этим вечером меньше всего.
Но они неизбежно пришли, да еще и привели с собой гостя. Не прекращая разговора со Стариком, в квартиру вошел тот самый заводчанин, которого Элиот провожал. Тут же встав, на кухню ушла Жанн, оставив их вчетвером. Натан поздоровался и сел рядом, махнув рукой.
– Это Кристиан. Они с Хьюго пойдут разговаривать, а мы не будем им мешать.
И, уже дождавшись, когда те уйдут, он навалился на подлокотник кресла, с интересом разглядывая Элиота:
– Чего пришел?
– Ну, как-то...
Элиот немного растерялся. Натан как будто его ждал и подталкивал к разговору. Только это же было не так?
– Просто зашел. Вон, миски принес.
– Ну, и как прошло? – незамедлительно поинтересовался Натан, да еще и таким тоном, как будто он должен был присутствовать на этом празднике жизни, а его не пригласили.
– Как-как... Отлично просто, – Элиот поморщился. – Все, Жан берет ее в жены и увозит к себе. Жить в квартире с видом на лес. Всего полгода, правда, но все равно хорошо.
Натан удивленно на него уставился, а Элиот только отмахнулся.
– А этот, Кристиан. Зачем он приходит?
– О!
Натан округлил глаза. Видимо, ему не терпелось поделиться информацией.
– Этот парень пришел сюда, потому что Завод хочет с нами сотрудничать. Лаги они строить не могут, поэтому согласны их покупать и учить у нас своих пилотов. И вот Кристиан будет этим руководить со стороны Завода. Хьюго пока что ломается, но я уже вижу, что он согласен. Суммы-то, суммы!
Жанн принесла графин с холодным розовым чаем, Натан налил себе подряд два стакана и тут же их осушил. Налил и Элиоту, тот взял стакан и некоторое время крутил в руках, прежде чем отпить. Кисло, как он и ожидал.
Да и все предложение Завода подозрительно и нехорошо кислило. Такого же не бывает. Точнее, все не просто так. И либо Натан чего-то не говорит, либо сам не знает. Но ведь Старик не настолько простодушен, чтобы верить всем предложениям Завода на слово? Это же как-то глупо. И наивно.
Натан хлюпал чаем и заинтересованно наблюдал за Элиотом.
– Ну, что теперь? – поинтересовался он, устав наблюдать за отражениями мрачных мыслей на лице Элиота.
Тот хотел было сказать, что определенно быть беде, но Натан, как оказалось, заинтересован совсем другим.
– Ты рад за нее?
– За кого? – с трудом вылезая из пораженческих мыслей о Заводе, переспросил Элиот.
Натан улыбался.
– Я спрашиваю: ты рад за сестру? Ну, свадьба-свадьба, все дела? Милые пузатые детишки, семейные вечера и все такое.
– Как будто я теперь имею к этому отношение, – проворчал Элиот. – Состряпаем свадьбу как-нибудь, а ехать на квартиру могут хоть прямо сегодня. Чтобы я вот тут как дурак не сидел, потому что, видите ли, им нужно уединиться. Уединялись бы у себя или когда я на работе. Так нет, на радостях приспичило им.
– Так вот оно что, – расхохотался Натан, откидываясь на спинку кресла так, что оно отъехало назад. – То есть тебя, несчастного, выгнала твоя собственная сестра, чтобы помиловаться со своим потенциальным мужем?
– Очень смешно, – процедил Элиот. – Давай без вот этого вот. Твое чувство юмора я оценил, а теперь замолчи.
