— И какой же он сейчас? — засмеялся Ланс.
— Четыре — один.
Ланс покачал головой.
— У тебя не найдется вина, Бони? После всех этих вывертов выпить хочется!
— Найдем. Ника, слетай за вином к соседям. Погоди, — остановил дракон уже приготовившуюся взлетать драконицу, — попроси немножко фруктов, свежей зелени и мяса.
— К соседям? — удивился Гветелин. — Это к лизардменам что ли?
— Разумеется.
— У тебя что, здесь неограниченный кредит?
— Почти, — Требониан фыркнул в усы.
— Но с какой стати лизардменам предоставлять тебе кредит, Бони? Нет, ты, кончено, весьма почтенное существо, но этого мало, чтобы обзавестись коммерческим кредитом.
— Малыш рассказывал вам, что драконы работают в береговой обороне. Мы с Никой решили тоже поучаствовать в этой благородной деятельности. А после того, как я потопил недомерочий пиратский корабль, который пытался взять на абордаж одно их судно, после того как потопил второе, и спас из воды утопающих мореходов, они меня очень зауважали и охотно снабжают всем, что я у них прошу. Даже плату не берут. Точнее берут, но только службой. Кстати, друзья, когда вам понадобятся фрукты — скажите мне, и я доставлю вам их в любом количестве.
— Малыш, раздобудь свеженькой рыбки. Ведь вы останетесь пообедать с нами, друзья? — Дракон повернулся к мирренцам.
Ланс улыбнулся и пожал плечами в знак согласия.
— Ну и прекрасно. А пока мы все готовим, вы можете искупаться и отдохнуть. Не хмурься, Ланс. Вам в моем обществе нечего бояться. За все время, что я называл тебя повелителем, ты ни разу не посягнул на мою свободу. Поэтому, даже если бы я когда-нибудь и победил тебя, твоей жизни и свободе, равно как и твоим друзьям, ничего бы не грозило.
— Да знаешь, мы тебя и не боимся, Бони, — рассмеялся Элистан. — В худшем случае, мы ведь даже и не заметим, как превратимся в обед.
Требониан рассмеялся.
— До повелителя драконов ты не дотягиваешь, Лис, но даже безотносительно Ланса, я считаю тебя своим другом.
Ланс пошел было к берегу, и вдруг остановился.
— Бони, а что ты знаешь о звезде, с которой прилетели их предки?
— Ничего, — покачал головой дракон. — Они не хотели, чтобы память об их звезде сохранилась, а драконы умеют держать слово.
Ланс покачал головой.
— А среди этих предков были повелители драконов?
— Я слышал только про одного. До того, как я встретился с тобой, мне казалось, что это очень мало. Теперь же я думаю, что это было слишком много для драконов, привыкших жить самим по себе. Тихой и размеренной жизнью.
— Бедняги, как же они намучались! — насмешливо вздохнул Ланс.
— Вот-вот, я тоже им очень сочувствую, — совершенно серьезно ответил Требониан.
Глава 5
О некоторых аспектах поединков
К ужину маги вернулись на ускиеру. Голубеника взяла у лизардменов фруктов только на раз поесть, поэтому переправляли корзины на корабль не более десяти минут. Драконы хоть и знали, что аппетит их малорослых друзей не сопоставим с драконьим, но при выборе продуктов невольно приноравливались к себе. Каждое существо — есть мера всех вещей. Всяк по себе судит, и обжора заставляет стол, рассчитанный на двух едоков провизией на роту, лгун подозревает во лжи всех и каждого, а умница не считает нужным объяснять свои поступки — ведь ему-то они понятны! Мало кто наделен талантом понимать других. Но это так, к слову.
За ужином Гветелин не выдержал.
— Ты будешь смеяться, Ланс, но я не далее как сегодня пожалел, что не присутствовал при твоем поединке с Требонианом. И вот, накаркал.
Ланс усмехнулся.
— Я неплохо знаю Требониана, — продолжал эльф, — но при мне он затевает поединок в первый раз. И я хотел тебя спросить, часто ли вы сражаетесь и всегда ли таким образом.
Ланс отложил вилку и взял в руки бокал с белым вином.
— Часто? Не сказал бы. Бони считает запретными только некоторые темы. Честно говоря, обычно я не настаиваю на ответе, если он дает мне понять, что разговор ему не приятен. И не только потому, что он дракон и гораздо сильнее меня во всех отношениях. Главная причина — он мой друг.
— А какие темы он считает запретными? — заинтересовался Алан.
— Бони не любит рассказывать о жизни драконов. Поэтому я сегодня так удивился, когда он счел запретной совершенно нейтральную тему. А потом вспомнил, что каких-то триста пятьдесят или триста шестьдесят лет назад эта тема была весьма актуальна. А тогда мы ее не исчерпали.
— Почему? — с любопытством спросил Алан.
— Не до того было, — сказал Ланселот. — А что касается дуэлей, то сегодня была самая жаркая из них, не считая той, первой.
— Ты никогда не вспоминаешь о ней, — заметил Гветелин.
— Не слишком приятные воспоминания, — отозвался Ланселот. — Честно говоря, у меня до сих пор болят порой старые раны. Если я разнервничаюсь или устану очень.
— Раны? — озабоченно переспросила Мэрилин.
— Да. Раны.
Алан вдруг вспомнил, как Ланс рассказывал ему об этом поединке. В королевском дворце, в Лизардгории. Он вопросительно посмотрел на учителя, то почувствовал его взгляд и ободряюще улыбнулся.
— Собственно говоря, меня спас в тот день от смерти наш лизардгорский пофигизм. Я просто вовремя махнул на себя рукой. А так — Бони едва задел меня лапой, поэтому всего-навсего вскрыл мне грудную клетку и разорвал живот. Ну знаете, там, сердце бьется прямо под рубашкой и кишки в своевременно подставленной ладошке.
— Не может быть! — с ужасом воскликнула Мэрилин.
— А за что вы дрались? — уточнил Арнольд.
— За шпагу, Арни. Вот за эту темную шпагу.
— Ты уверен, что тебе стоило за это браться? — спросил Торвальд.
— Не знаю, — задумчиво ответил Ланс. — Суди сам — эта дуэль по большому счету определила не только мою дальнейшую жизнь. Ведь не свяжись я в тот день с Бони, через несколько лет я бы не вышел с ним на пару против четырех мирренских армий.
Арнольд деловито встал.
— Где именно у тебя побаливает? Дай я посмотрю, я немного понимаю в травмах.
Ланс покачал головой.
— Спасибо, пока не надо.
— В случае чего скажи, я помогу в любое время дня и ночи.
— Папа, а как вышло, что ты стал драться с Требонианом? Ты же всегда говорил, что дракона один на один победить нельзя.
