— Nile admirare (1), — вырвалось само собой.
Голова исчезла, и появилась впереди, осматривая Инелен и Габриеля.
— Сейчас время течёт только для вас — и для тех, кто призвал меня. Но для них оно убыстряется с каждой секундой, забирая годы жизни…
— Тогда побыс-с-трее, — Ыш стукнул хвостом по земле, чувствуя острую неприязнь к своему собрату.
Любые извечные вопросы не стоили жизни наших преподов — и моего отца — какие бы чувства мы ни питали к ним обычно.
— Как пожелаете, — слегка разочарованно отозвался Дракон Познания. — Только кого-то здесь не хватает…
П р и м е ч а н и я:
(1) Nile admirare — лат. Ничему не удивляйся.
Our time is running out,
I can" t push it under ground,
I can" t stop screaming out.
Our time is running out…
(Muse. Наше время на исходе
Я не могу это запрятать поглубже,
Я не могу перестать кричать об этом
Наше время нà исходе.)
ДАРМ'РИСС
Прямо сквозь плоть огромного змея в круг вошли боги. Некоторых из них я видел на картинах и фресках, двоих знал лично.
— Что вы тут забыли?
Признаюсь, вежливостью я не блистал. Примите во внимание нервозность ситуации.
— Не сердись, малыш. Тебе совершенно не идёт эта гримаса.
— Шэли, Тьма тебя побери, ты пришла напоследок поиздеваться?
— Полюбоваться. Вспомнить, как нам было хорошо вместе… быть может, повторить ещё разочек…
Рука чернокожей красотки с ужасающими ногтями протянулась ко мне, но я отдернул голову. Лаэли, как мне показалось, наградила меня насмешливым взглядом. Да, у неё-то все поклонники существа интеллигентные, не то что моя армия фанаток… Сразу вспомнилась Медиана — её не было среди нас. В пентаграмму вошли только две девушки, и обе, как ни крути, последовали за своими возлюбленными. То есть это мне так хочется думать: на самом деле я прекрасно знаю, что для Лаэли гибель миров является более важной проблемой, чем наши отношения. Хотя Тьма их знает, этих девушек. Пока я развлекался этими философскими проблемами, Лаэли (как наиболее знакомая с богами), продолжила пререкаться с Вельзевулом, настаивая, что времени на всяких идиотов нет.
— Значит, вы все — девять юных магов — собираетесь умереть себя здесь ради каких-то туманных целей? — Вельзевул обратился ко всем.
Кто-то кивнул, кто-то даже не удосужился. Разве так не ясно?
— Ну, что ж, Шэли… — наши горе-покровители переглянулись. — Даррис, напомни-ка нам текст, касающийся изготовления Зеркал.
— Что-то вроде "зародыши — или зачатки? — богов должны совершить жертвоприношение"… Так как любой маг (сущность второго порядка), может в потенциале стать сущностью третьего порядка, — то есть, богом, — то девять магов вполне могут создать девять зеркал. Двое полубогов — я и Лаэли — дадим дополнительную силу. Что вам неясно?
— Это вам неясно. Ребята, вы даже не подумали, о том, что в жертву можно приносить не только себя — а мы не стали вас поправлять.
Сердце споткнулось на ровном месте. Неужели мы ошиблись? Тогда, всё напрасно…
Неожиданно Лаэли побледнела, прижала к груди руки.
— Нет! — она пристально смотрела на Вельзевула, будто что-то поняла. — Нет, нет! Ты же не хочешь сказать, что… — она запнулась.
В чём дело? В душе колыхнулся старый дух соперничества. Я внимательно оглядел богов — их было девять, как и нас. Девять…
— А мальчик тоже догадался, — похвасталась Шэли, щелкнув своим кнутом.
— Но медленнее, чем Лаэли, — Вельзевул показал богине язык. — Неважно, остальные вообще смотрят на нас, как гаргулы на новые ворота. Друзья мои, — широко улыбнулся бог. — Вам предстоит принести в жертву нас, богов. Причём не просто так, а в поединке.
Только сейчас я обратил внимание на то, что все боги были вооружены. А у нас только серпы и атамы, непригодные для сражений. Услышав мои мысли, чужие боги разошлись в стороны, открывая сваленную на земле груду оружия: взгляд зацепился на кровавые рубины в рукоятях Раоков, катану Лаэли, изящный стилет Инелен…
— Мы не сможем, — пробормотала эльфийка, уставившись на стоявшую перед ней богиню стеклянным взглядом.
— Мы поддадимся. Самую чуточку, — Шэли подмигнула мне. — Берите оружие, детки.
— Я не смогу, — вторила подруге Лаэли. Ей в противники достался Вельзевул. — Не потому что я не смогу, а потому что…
Шэли и Вельзевул поменялись местами.
— Ты не возражаешь? — земной бог взвесил в руке меч. Я деревянно покачал головой, мечтая только о том, чтобы всё это закончилось побыстрее. Сияющие глаза Дракона Познания с легким интересом наблюдали за нами. Сколько раз ему приходилось наблюдать жалкие драмы смертных существ?
ЛАЭЛИ
— Я не могу! — упрямо твердила я, но только потом заметила, что говорю это не вслух, а про себя, и рукой уже сжимаю катану. Моё тело, куда более разумное, чем голова, приняло решение.
Я стояла между Алхастом и Даром, и не могла поверить в то, что мне предстоит сделать. Убить себя, оказывается, намного проще.
— Не стесняйся, — Шэли подбоченилась. — У тебя есть даже стимул: ревность. Как-никак, это я первая уложила малыша Дара в постель. Какой он был способный ученик…
Пора решаться. На одной чаше весов — все миры Иггдрасиля, на другой — девять богов.
— Тогда мне следует сказать тебе "спасибо", — пробормотала я, принимая более устойчивую позу. Шэли одобрительно кивнула. Это было знаком к началу поединков.
Я старалась не смотреть на то, что происходит вокруг; жаль, что совсем закрыть глаза было невозможно. Сражаться катаной и тэнно против кнута было непросто, но уроки Дара не пропали впустую — мне удавалось вполне успешно обороняться. Атаковать я не спешила. Мне нужно было сначала смириться с тем, что предстоит убить эту богиню — уничтожить целый мир, который она создавала сама себе, в котором жила. Её солнце, её Луну, её ненависть, любовь и всё, всё, всё…
Раздался короткий крик-вздох.
— Раз, — мурлыкнул дракон.
— Прости, — выдохнула я, погружая тэнно под ребра Шэли.
— Два… то есть три.
Зашатался и упал Вельзевул, но я не кинулась к нему, а стояла, завороженная, глядя, как с Раоков Дара капает обычная красная кровь. Дракон Познаний продолжал страшный счет.
— Четыре. Семь. Восемь… Девять.
Никто из богов и богинь не упал на землю — они стояли на коленях, подняв головы. Из их открытых ртов медленно показались сияющие серебряные шарики, поднялись вверх. Потом из шариков потянулись гибкие щупальца и сплелись вокруг богов, образуя коконы. Тикали мгновения. Мы оцепенели.
Внезапно дракон втянул воздух в себя и резко дохнул: коконы разлетелись, как шелуха с луковиц, открывая… пустоту.
