-Почему же ты не говорил мне? - без упрека, но с грустью спросила я.
-Потому, что даже в самых дерзких своих мечтах, никогда не думал так далеко. Я открылся только дяди Карлу… «Не будем загадывать, Поль», - ответил он. – «Если твое желание служить Богу искренно, Он его услышит. Запомни, для Него нет ничего не возможного»
-Как давно это было?
-Давно, мама. Ты еще не вернулась из Бартайоты.
Я кивнула. Легкий ветерок смахнул упавшие на мои плечи яблоневые лепестки и слегка растрепал волосы. В глубине Сада, слева от дорожки, по которой мы шли, запел соловей… Это было начало. Светлое, чудесное, невероятное начало. Первая страница Новой истории. Теперь я верила, что пусть медленно, но моя страна начнет обращаться к свету. Он будет изливаться все дальше и дальше, пока не покроет ее всю, от Южной пустыни до Мглистых гор. Пока не затянуться раны и не сгладиться рубцы, ими оставленные.
Всего на миг, в перерыве между ударами сердца, я вдруг увидела, сквозь розово-белую пелену Сада, высокие золотые купола… Да, ради этого стоило лить и слезы, и пот, и кровь.
Проводив видение задумчивым вздохом, снова взглянула на сына. Он был живым свидетельством того, что на свете не существует ни случайностей, ни совпадений. Книга жизни была написана мудрой и всемогущей рукой, и хотя в нашей воле оставалось заполнять пустые абзацы, названия глав стояли того, чтобы их читать.
Мне вдруг вспомнилась Аника, наши долгие беседы, благодаря которым она сохранила Полю жизнь, отставив в сторону свой эгоизм и расчетливость. Вспомнилась неожиданная встреча в самолете, ее слова, тетя Мари, подтолкнувшая меня позвонить адвокату, и маленький мальчик, прижавшийся к юбке нянечки… Я вспомнила, какой радостью светилось его лицо, когда священник достал его, мокрого, из купели… И испуганный взгляд на дорожке возле домика Фло. Годы, жизни, судьбы, мысли - бесконечный, необъемный мир!
-Пойдем, домой… - тихо сказала я, остановившись. - Нам столько еще предстоит сделать!
Слегка удивленный моим внезапным порывом, Поликарп вскинул черные брови и улыбнулся.
-Как скажешь, мама.
Дел, действительно, предстояло немало. Даже если бы я захотела, то не могла бы сейчас прятать голову в песок. Но я и не хотела. Земар-ар проиграл: мы нанесли ему тяжкую рану, лишив возможности творить беззакония. У него осталась только одна надежда: Лиран - маленькая, худенькая, рыжеволосая девочка, похожая на куклу, единственная, кто мог утвердить власть зла над нашим миром. Но пока в ее глазах не было огня – в них, как и у меня, отражалось небо.
Я была благодарна Богу, что упав, маленькая принцесса не увидела всего, что произошло вчера со всеми нами. На ее долю и без этого выпало довольно зла. Я молилась, чтобы девочка прожила жизнь более счастливую и спокойную, чем та, которая выпала мне и ее матери. И я знала - так оно и будет. А пока, ей предстояло покинуть Королевство.
Несмотря на количество народа, в Замке стояла неестественная тишина. Но это было ненадолго. Сегодняшним вечером, во время так и не состоявшегося обеда, я собиралась разбить оковы скорби и страха. Людям пришла пора жить счастливо. Пятнадцать лет, отпущенные мне на этом свете, должны были стать самыми светлыми за годы, прошедшие со дня смерти короля Лирдана. Это было последним и самым сильным желанием, по крайне мере, пока.
Ночь была безлунной и теплой. Принц Карл, Элладий, снова принявший жребий наследника, юный Лирдан с отцом, Али-Нари и я сама, бок о бок с Белым герцого, ехали сквозь непроглядную темноту на запад. Мы провели в пути весь день: до Лаусенса верхом, можно было добраться за оборот солнца, но спешить сейчас никому не хотелось.
К полуночи, освещая дорогу факелами, наш маленький отряд достиг одинокого дома в лесу. Забор, некогда окружавший лужайку, в нескольких местах упал, и нам не пришлось открывать ворота. Спешившись, я приняла из рук мужа спящую Лиран и, вслед за сыном, вошла в низкую дверь.
Карле вырос в этом доме и был здесь частым гостем. Подойдя к камину, он привычным жестом затеплил свечи и поставил их на стол. Потом, обернувшись ко мне, поманил за собой.
Мы уложили девочку в маленькую кроватку, в которой когда-то сладко спал Парф, ныне бесследно сгинувший на юге. Я знала, рано или поздно, сын Парамана вернется в Белый замок - голос его крови пересилит и горе и досаду. Когда это, наконец, случиться, Лаусенс обретет нового герцога. А пока, я молилась, чтобы беды обходили бежавшего принца стороной.
Лиран безмятежно спала, обиженно поджав во сне губы. Она плакала, когда мы уезжали из Замка. Единственный, кто смог ее успокоить, оказался Марк. За время, их путешествия по югу, девочка привязалась к моему сыну искренней любовью.
Встав у постели, я приподняла свечу повыше и задумчиво посмотрела на разметавшиеся по подушке рыжие кудри. Карле тоже медлил. Нам обоим было не по себе от того, что предстояло сделать. Но так было надо: Лиран предстояло покинуть Королевство на долгие годы… Таков было ее путь и, как бы не противились ему наши сердца, изменить его было нельзя.
Фирс Каэл, конечно же, знал о планах спрятать девочку. Да и мы знали, что в этот час, поверженный советник Земар-ар, не сводил своего злобного взгляда с окон лесного дома. Так тоже было надо. Мы не прятали Лиран, лишь отправляли ее подальше от мира, который она могла уничтожить. Принцессе предстояло повзрослеть, чтобы суметь исполнить пророчество, и только Большой мир мог дать ей такую возможность.
Лирд и Карл, два принца, которым в будущем предстояло встать во главе этой многострадальной страны, добровольно отправлялись вместе с девочкой в долгое изгнание. Из них двоих, о грядущих событиях знал пока только мой сын. Я рассказала ему все - от начала до конца. Разговор наш был тяжелым и Карле не скрывал гнева и слез. Но долг оставался долгом - такова была моя судьба и личный, никем не навязанный, выбор. Сын смирился. Приняв на плечи часть моего груза, он обещал сделать все так, как должно.
Достав прихваченный из Замка ужин, мы еще с полчаса посидели за большим дубовым столом, вспоминая общее прошлое... Никто не хотел говорить о завтрашнем дне. Никто, подражая мне, не хотел думать дальше сегодняшней ночи.
Утром, проснувшись довольно поздно, мы наспех собрали вещи и отправились в путь. Из всех нас, по-моему, выспалась только маленькая Лиран. Ей, похоже, нравилось в лесу. А еще, она ни на минуту не замолкала: вопросы «что это?», «почему?» и «а когда?» - сыпались из нее, как песок. Девочка еще картавила, но ее речь была уже вполне связанной, что не на шутку меня беспокоило. Я искренне надеялась, что, попав в Большой мир, она на время забудет истинную родину. Тарэму предстояли долгие, очень долгие поиски…
