— Так точно! — Гельмут вытянулся по стойке смирно.
— А вот это брось, виконт Штенгель, отвыкай от этого, — сухо сказал старый сыскарь. — Теперь, всегда называй меня дядя Перстень и только так.
— Понял. Что я должен делать?
— Учиться, Штенгель, учиться.
И началась его учеба совмещенная с практикой. Первым делом ему сменили внешность. Полковник побрил его голову наголо, заставил отрастить усы и больше загорать, он теперь не аристократ и белизна кожи ему ни к чему. Потом была придумана легенда, которую он зазубрил от и до, и так, виконт Гельмут Штенгель, стал Лысым, племянником вора-домушника Перстня, приехавшим из отдаленной деревни в Ригейских горах. Ну а затем, самое тяжелое — изучение всей криминальной системы Штангорда, воровских законов, навыков, языка, обычаев, понятий, жаргонизмов, и последующее применение всего этого в жизни.
Прошел год, Лысый заработал некоторый авторитет и стал в криминальных кругах достаточно известен, чтобы его узнавали. Стажировка окончилась и ему следовало занять место полковника Кремора, но тот решил, что будет доживать свой век там, где прожил всю свою жизнь, в трущобах, а не в родовом замке. Так они продолжили жить и работать на благо герцога вдвоем. Поселились в логове Перстня, небольшой и неказистой хибарке на окраине города, возле самого синего моря. Район, конечно, не очень, Старая Гавань, но это для честных граждан, а вот для них, это был настоящий дом. Лысый, он же бывший виконт Штенгель, настолько вжился а роль бандита, что даже наедине с Кремором, никогда не упоминал своего настоящего имени. Весь день он мотался по городу, общался с людьми городского дна, а старый сыскарь, как паук в центре паутины, сидел в своей хибарке и анализировал всю поступающую к нему информацию.
Прошло еще несколько лет и годы одолели Густава Кремора. В одно совершенно обычное утро, он просто не проснулся. Всю свою жизнь верный слуга герцогской короны жил тайной жизнью, и умер так же как жил: тихо, спокойно, незаметно и без суеты. Хоронили его совершенно чужие ему люди. В замке Кремор на родовом кладбище, дальние родственники виконта, не успев закопать богатого дядюшку в землю, передрались за его немалое наследство. И Штенгель задал себе вопрос, а зачем он жил, если ничего не оставил после себя? И правильной ли дорогой идет он? Однако, когда он поприсутствовал на двух поминовениях в честь одного и того же покойного, то сомнения его ушли прочь.
Вся Тайная Стража сожалела о смерти знаменитого полковника Кремора. Хоть и не видел его никто из рядовых сотрудников, но легенда есть легенда, и когда она уходит из нашей жизни, то всегда оставляет какую-то пустоту внутри. Со временем, эта пустота заполняется чем-то новым, но пока потеря была свежа, все сотрудники, пусть не рыдали, но переживали смерть старого сыскаря искренне. То же самое, можно было сказать и о тех, кто находился по другую сторону закона. В криминальных кругах, авторитетный вор-домушник Перстень был личностью известной, и во всех трактирах, тавернах, кабаках, притонах и шалманах, его вспомнили, а все истории, которые были рассказаны в следующую после его смерти ночь, были только о нем. Старики вспоминали его дела, удачливость, храбрость и умение кидать точно в цель все, что только возможно. Самые серьезные люди Старой Гавани, такие как Папаша Бро, Кривой Руг, Шрам и гостивший в городе главарь удачливой разбойной банды Свирепыш, лично подходили к Лысому и выражали ему свое соболезнование.
Что же, пережив смерть наставника, Лысый продолжил его дело. Время от времени совершал показательные кражи в домах богатых горожан, кутил, пропивая добычу, буянил, дрался, но большую часть всего своего времени, он наблюдал, вынюхивал и делал из всего того, что узнавал, выводы. Надо сказать, очень верные, и не успел еще удачливый разбойник Свирепыш, толком подумать о нападении на карету герцогского казначея маркиза Блинка, как он тут же был найден, арестован и незамедлительно казнен. Так, Гельмут Штенгель стал лейтенантом.
Потом, случилось так, что глава всех убийц Шрам, видать, совсем сбрендив от наркотиков, которые потреблял в огромных количествах круглые сутки, взял от некоего восточного купца, заказ на невесту юного герцогского сына. Реакция была мгновенной, купец схвачен, банда Шрама изрядно прорежена солдатами Городской Стражи, а сам главарь, четвертован при большом скоплении народа, на площади перед городской ратушей. После этого, лейтенант Штенгель, стал капитаном Штенгелем.
Когда начальник Тайной Стражи, граф Таран, в присутствии герцога Конрада Третьего, вручал ему капитанские нашивки и выкрикнул его имя, фамилию и звание, то он, стоял не шевелясь. За прошедшие годы, он перестал считать себя Гельмутом Штенгелем, он стал Лысым. И только когда его тронул за плечо адьютант герцога, понял, что обращаются к нему. Заминка не осталась незамеченной начальством, и в срочном порядке, свежеиспеченный капитан Тайной Стражи, был отправлен в отпуск на родину, в родительский замок на побережье Лазурного моря. Тем более, что и повод был достойный, после того как городские стражники прошлись частым гребнем по Старой Гавани, многие решили схорониться до лучших времен и переждать гнев герцога в сельской глубинке.
Подсчитав, все что ему задолжало, казначейство выдало Штенгелю весьма приличную сумму денег, а начальство сказало, что ближайшие полгода в столице ему появляться запрещено. Отдых и только отдых, никаких волнений, нервных встрясок и неприятностей. Что же, Гельмут расценил это как приказ и отправился домой, где и был встречен с радостью родными и близкими.
Первый же вопрос, с которым к нему обратилась мать: "Когда ты женишься, мой мальчик?" Вопрос был справедлив и, оглядевшись, виконт быстро нашел себе пару — первую красавицу в округе, дочку их соседа, богатого маркиза Саргоно. Юная и прекрасная Тира, черноволосая, стройная и кареглазая, воистину была великолепна, и обычный неказистый капитан, служащий на дальней пограничной заставе, именно такие документы были выписаны Штангелю, ее вряд-ли бы заинтересовал. Да, если бы было так, то Гельмут и сам бы, может быть, не решился подойти к ней, но старый Густав Кремор, многому научил своего ученика, в том числе, и разбираться в человеческих поступках, а главное, в причинах побуждающих людей делать что-то именно так, а никак иначе.
Он еще раз огляделся вокруг и сделал вывод, что соперников для себя просто не видит. Ну, в самом деле, что эти юнцы и побитые молью провинциальные чиновники, могли противопоставить ему — человеку, видевшему всю изнанку жизни и многократно рисковавшего ею? Ничего. В итоге, после трех окончившихся смертью противника дуэлей, пылких слов про любовь, серенад под окном и прочих положенных в таких случаях процедур, цель была достигнута. Прошел всего один месяц и гордая провинциальная красавица, отдала свою руку и сердце капитану Гельмуту Штенгелю.
