Моана бросила взгляд искоса на академика Тофара. Идеальной бесстрастности его лица позавидовала бы гранитная глыба, будь она способна на зависть. При видимом отсутствии эмоций почтеннейший в бешеном темпе анализировал.
Да, факты Старейший подобрал умело. Полное отсутствие чего-либо подобного вплоть до появления в Маэре Професа. Полное отсутствие в Маэре и на островах Повелителей моря некоторых видов кристаллов. Доказанная возможность получения ровных граней полировкой — пусть только на кристаллах третьего класса и на кварце, но и этот факт выглядит многозначительным. Но Судур учел не все и очень даже не все…
Первый, как всегда, проявил осторожность:
— Почтеннейший Тофар-ун, полагаю, вы как глава аналитической службы имеете что-то сказать.
Тофар подумал, что дело обстоит неважно. Первый не мог не знать, что сам главный аналитик — противник планов Старейшего. И раз слово демонстративно предоставляется оппоненту Судура, то, выходит, Первый полностью уверен в победе партии войны. Но поглядим.
— Господа и дамы, выступавший передо мною почтеннейший Судур-иг привел отменную подборку фактов, поддерживающих его теорию. Однако…
Легкая пауза.
— …эта же мысль пришла в голову мне и моим людям. И мы стали ее проверять. Принужден огорчить почтеннейшего коллегу Судура: мы не нашли ни единого прямого доказательства искусственного происхождения этих кристаллов. Зато у нас накопилось много фактов, свидетельствующих об обратном…
Теперь Судур, в свою очередь, устремил взгляд в никуда и со всем вниманием слушал аргументы оппонента. Собственно, большую часть он и так знал. Но было кое-что новенькое.
— … и наконец, господа и дамы, примите во внимание вот какие сведения, не относящиеся к происхождению кристаллов. Ни разу — особо подчеркиваю, ни разу! — этот человек и его команда не атаковали первым. Но каждая попытка нападения на него или его людей встречала более чем убедительный отпор. Последнее известное мне столкновение произошло с Гильдией наемных убийц, получившей соответствующий заказ. После двух неудачных попыток нападения Гильдия отказалась от выполнения контракта…
По залу прокатился отчетливый шумок.
— …и это факт. Вот еще один: многократно отмечалось наличие у людей из его команды сложных с технической и магической точек зрения амулетов, которые не имели абсолютно никаких аналогов. Именно эти техномагические новшества — надеюсь, собрание простит мне такое выражение? — делают любую попытку военного столкновения с Професом и его командой непредсказуемой, по меньшей мере. Лично я даже рискнул бы назвать результаты предсказуемыми — но не в нашу пользу.
Опыт Старейшего в дискуссиях не уступал его же военному опыту. Испросив разрешения председательствующего, Судур бросился в контратаку:
— Глубокочтимый коллега Тофар-ун совершенно верно обрисовал те трудности, которые мы можем встретить при устранении вышеназванной угрозы стабильности. Все так и обстоит! Но он забыл сделать один важный вывод: чем больше мы будем ждать, тем больше вырастет опасность! Вот почему я не только ратую за военное решение вопроса, но и настаиваю, чтобы в ход пошли все наличествующие средства в виде самых мощных кристаллов, какими только располагает Академия…
По залу снова пошли перешептывания. В сказанном содержался уже не намек — какие там, Темному под хвост, экивоки! — нет, то было недвусмысленное утверждение: на такое дело потребуется мощная группа от Академии, включая трех академиков (это самое меньшее) и шестерых кандидатов.
— …и наши расчеты показывают, что для управления такими кристаллами потребуются усилия четверых, а лучше пяти академиков и вдвое большее количество кандидатов. Полностью согласен, повторяю, с почтеннейшим Тофар-уном: это предприятие может быть опасным. Следовательно, могут быть востребованы услуги самого лучшего мага жизни. Лично я в этом вопросе всецело доверяю высокопочтенной Моане-ра.
Звук, пошедший из зала, уже нельзя было назвать ропотом. Скорее это был гул. Он шел не от магов жизни, коих в зале присутствовало ровно два, а от прочих Высших магов. Большинство из них понимало, что в этом выборе есть некий смысл, и теперь пыталось угадать, в чем он состоит.
Курат бросил короткий взгляд на коллегу. Та не выглядела ни удивленной, ни удрученной. Мало того: она даже улыбалась. Хорошо зная Моану, высокопочтенный предположил, что та имеет домашнюю (наверняка стервозную) заготовку на этот поворот в совещании, но у него не было времени на догадки. Моана испросила слова.
— Глубокочтимое собрание, мне показалось, что почтеннейший Судур-иг несколько забегает вперед. Он озаботился доведением до вашего сведения подробностей этой военной операции, не получив согласия на таковую. Однако от себя лично добавлю, что отнюдь не собираюсь отказываться от участия в ней (если она состоится) и приложу все силы, как того требует моя специализация, и умения, как того требует мой ранг, для исполнения своего долга.
Это выступление нимало не встревожило Старейшего. Он вообще-то его и предполагал, только не думал, что вопрос поставит Моана. Впрочем, это дела не меняло, поскольку в соответствии с регламентом председательствующий предложил решить проблему голосованием.
Для Первого результат был предсказуемым. Пять голосов «против», четыре — «за». Выбор оставался за ним. По Уставу голос Первого в случае ситуации «пять на пять» был решающим. И он сделал выбор. Военная операция состоится, однако все ее цели в совокупности не представлял никто, за исключением одного человека.
Это был уже не гул, а откровенный шум. Председательствующий уже собрался было призвать собрание к порядку, когда вместо него это сделала та же неугомонная Моана. Как ни странно, ее послушались.
— Уважаемое собрание, решены еще не все вопросы…
Произнесено было так, что Старешйий насторожился.
— …нам еще осталось решить, кто именно из академиков будет участвовать в операции. Считаю, что те, кто голосовал за нее, наилучшим способом с ней справятся.
При этих словах Судур успокоился. Удар был не из сильных. Если уж сказать правду, то его Старейший просчитал. Результаты голосования тоже можно было предвидеть: предложение прошло абсолютным большинством голосов.
Первый Академик также не выразил неудовольствия — тем более, что пока собрание шло по его плану.
