— Третий ряд, вперед! Пли!
Некоторые из нападавших начали отстреливаться, полегло множество эльдакрцев.
Когда первые солдаты почти добрались до вершины, Бендегит Лоу отдал приказ канонирам. Пушечный залп смел первые ряды наступавших.
Тайбард наблюдал как во сне, так ни разу и не выстрелив. Густой пороховой дым укрыл холм, как одеялом. Когда первый ряд снова выстрелил, Тайбард уже не видел врага. Рядом лихорадочно перезаряжался Галоглас.
Второй ряд вышел на позиции, но Бек не приказал стрелять.
Снова подул ветер, и дым рассеялся. Склон холма был усеян трупами в красных мундирах. Выжившие отступили.
К Беку подошел Мойдарт, и Тайбард с трудом разобрал его слова:
— Не сочтите меня назойливым, генерал Бек, но вам не кажется, что пора отступить? Боюсь, скоро будет следующий залп.
— Да, милорд, это хороший совет, — согласился генерал и обернулся к солдатам:
— Отступаем!
Они не успели. Вдалеке взревели огромные пушки. Эльдакрцы бросились бежать. Над их головами взорвались два снаряда. Упало больше сотни человек.
Тайбард и Галоглас еще не вылезли из окопа. Сверху снова повалили комья земли и грязи.
Кэлин Ринг отвел взгляд от сражения на склоне и обернулся прямо на юг, к долине. Атака по переднему флангу еще не началась. К восточному склону маршировали все новые и новые вражеские мушкетеры; эльдакрцы во главе с Мойдартом готовились к обороне.
— Не хотел бы я оказаться на их месте, — сказал Коррин Талис.
Кэлин поднял голову и выглянул из-за мешков. К подножию холма напротив съезжались всадники.
— Недолго ждать осталось. Рыцари уже строятся.
— Сколько их? — спросил Коррин.
— Не видно, слишком много порохового дыма. Считай, четыре тысячи, не ошибешься. Все знают, что делать?
— Разумеется, — огрызнулся Коррин, — мы не идиоты. Мушкетеры выступили из дыма и бросились на восточный склон, который удерживал Мантилан. Бал Джас повел своих ригантов на помощь.
— Началось, — сказал Коррин Талис.
Кэлин рывком обернулся к югу. Нагрудные пластины рыцарских кирас переливались на солнце. Первая линия всадников растянулась на полмили. За ней стала строиться вторая.
— Внушительные ребята, — буркнул Коррин Талис. Вдалеке протрубил рог. Рыцари рысью двинулись вперед и через триста ярдов перешли на галоп.
— Риганты! — выкрикнул Кэлин.
Восемьсот ригантов подняли мушкеты и прицелились. Рыцари пришпорили коней. Земля задрожала от грохота копыт.
— Пли!
Первый залп ворвался в скачущих, многие попадали с седел, другие лишились коней. Риганты побросали разряженное оружие и схватились за вторые мушкеты.
— Целься! Пли!
В рыцарей полетел второй залп, но они продолжали наступать.
— Назад! — крикнул Кэлин.
Риганты побросали мушкеты и бросились к укрытию — в сотне шагов рос густой кустарник.
Первые кони достигли заграждений и с легкостью их перепрыгнули. Рыцари, обнажив сабли, с боевыми кличами устремились за разбегавшимися ригантами.
Миновав кустарник, риганты внезапно развернулись, восстановили строй и вытащили из-за поясов пистолеты.
В это же мгновение спрятанные в траншеях десять пушек извергли жар и пламя. Удар получился колоссальным — каждая пушка была заряжена сотней мушкетных пуль, картечью, как говорил Гэз Макон. Там, где секунду назад стоял строй кавалерии, теперь лежали горы изуродованных трупов. Пережившие первый залп пришпорили коней.
Прогремел второй залп. Кони, люди падали на землю, все потонуло в грохоте, криках, пороховом дыму.
Но рыцари не отступили.
— Вперед! — крикнул Кэлин.
Риганты с пистолетами и саблями бросились на врага, перепрыгивая через погибших и искалеченных.
Тысяча эльдакрских всадников во главе с Гэзом Маконом атаковала с правого фланга.
Кэлин отбил мощный удар сабли, подпрыгнул, ухватил напавшего за нагрудник и стащил его с седла. Падая, рыцарь выронил оружие и сильно ударился о землю. Кэлин пронзил его в горло. Оставшийся без наездника конь вдруг встал на дыбы, ударил Кэлина копытами по больному плечу и сшиб с ног. Выжившие рыцари развернулись навстречу кавалерии Макона. Невдалеке Гэз разрубил подъехавшего к нему всадника и устремился дальше. Его конь споткнулся и упал. Макон выпутался из стремян и поднялся на ноги. На него устремились два рыцаря. Кэлин выхватил из-за пояса второй пистолет и выстрелил в ближайшего. Пуля попала в переносицу. Гэз бросился на второго, поднырнул под саблю и вонзил клинок под нагрудник. Рыцарь упал на землю. Левой рукой Гэз ухватился за луку седла, вскочил на спину освободившегося коня, поймал повод и вернулся в бой.
Когда риганты и всадники Макона ударили с двух сторон, рыцари Ледяного Кая наконец сломались, развернули коней и галопом вернулись к южным холмам.
Риганты развернулись и, заняв прежнюю позицию за мешками, стали перезаряжать мушкеты.
Канониры зарядили стоявшие позади пушки и спустились на опустевшее поле боя добивать раненых рыцарей. Кэлин пытался не вслушиваться в леденящие предсмертные крики. Он никогда не испытывал любви к варлийцам, и все еще не привык к тому потрясению, которое оказывала на него их гибель. Он посмотрел на поле. Казалось, мертвых стало уже больше, чем живых.
Страшный день только начинался.
Обрубок ампутированной руки болел так, что Райстер не выдержал и застонал. Собственная слабость разозлила его: он сжал зубы и позволил санитару обмотать культю бинтом, пропитанным медово-винным бальзамом.
По лицу риганта струился пот, от кожаного жгута, зажатого между зубами, сводило челюсть.
— Я могу дать тебе обезболивающее, — сказал санитар, немолодой человек с добрым лицом и большими, дружелюбными глазами.
Райстер покачал головой. Все его силы ушли на то, чтобы не кричать от боли, на ответ их не осталось.
Он уронил голову на подушку. Еще час Райстер боролся с болью, отказываясь от предложенного наркотика. Издалека донесся пушечный раскат, и он заставил себя подняться. Кругом лежали раненые, между койками сновали санитары.
Райстер пошатнулся, и к нему тут же бросился один из них.
— Что ты затеял?
— Где мой плащ?
Пот застил ему глаза. Наконец он нашел то, что искал, в куче вещей, сваленных на пол у окна.
Санитар поднял плащ. Под ним лежали меч, пистолет и кинжал.
— Я позабочусь о них, поверь мне. Никто не украдет твое оружие.
Райстер забрал у него плащ и попытался надеть его. Сделать это одной рукой оказалось сложно, а расстегнуть застежку — невозможно. Риганта окатила волна отчаяния. Он посмотрел в глаза санитара:
