– Держи! – грубовато буркнул нищий.
Послушник вынырнул из грез, приподнялся. С благодарностью принял небольшую глиняную кружку. Принюхался с подозрением, осторожно отхлебнул. Язык обожгло, терпкая горечь сковала губы. Во рту появились приятные полутона: малина, шиповник, мята. Ирн шумно выдохнул, закашлялся. Погрел руки о кружку, принялся пить маленькими глоточками. Где-то в ночи снова завыли волки, хлопнули крылья. На бумаге плясали тени, алое зарево выхватывало из темноты какие-то буквы, символы и формулы, схемы. Но Птиц не видел строчек. Витал в иных мирах, зрел невиданное и волшебное.
Порыв ветра колыхнул пламя. Тьма пугливо отшатнулась под напором света, к небу взлетел сноп желтоватых искорок. Невдалеке раздались шуршание, душераздирающий писк и рычание. На границе алого круга мелькнула гибкая тень, блеснули хитрые черные глазки. Хорек выбрался из зарослей полыни. Смешно переваливаясь, подбежал к послушнику и ткнулся в ногу: погладь. Птиц посмотрел на зверька так, словно впервые увидел. Но взял на руки, принялся водить ладонью по спинке. Колючка зажмурился, удовлетворенно засопел. Чуть повернул голову: мол, за ухом тоже приятно… и под лопаткой не забудь.
Даже в полумраке стало заметно, как побледнел Ирн. Щеки запали, тени сгустились у носа и губ… Бродяга посмотрел мельком. Смущенно откашлялся, тускло произнес в пустоту:
– Покажи тубус. Хочу посмотреть, ради чего все это.
Колючка неожиданно напрягся, оскалился и злобно зашипел. В мозгу послушника родился тонкий свист. Мысли замерли, вмерзли в ледяную глыбу… Ирн нахмурился, озадаченно поскреб небритую щеку. Ласково погладил хорька, успокоил. Провел пальцами по гладкой шерстке, поскреб за ухом. А затем мягко сдавил шею, резко крутанул. Раздались дробный хруст, хрипение. Маленькое тельце рванулось из рук, забилось. Но через секунду обмякло, превратилось в вялую тряпку.
– Ты что творишь? – ахнул бродяга.- Спятил?… Лохматый схватился за меч, резко вскочил. Но посмотрел на послушника и осекся. На губах мага появилась болезненная кривоватая улыбка. Глаза сфокусировались, в глубине зрачков отразилась чудовищная тоска. Лицо стало кукольным, омертвевшим.
– Так надо,- хрипло произнес парень, баюкая мертвое тельце.- Надо… Знаешь, Колючка самое дорогое для меня существо. Сколько себя помню, был рядом, помогал и успокаивал. Выручал и в детстве, втихую таскал с храмовой кухни самое вкусное, делился. Да и потом…
– Но зачем? – перебил нищий. Напрягся, с силой сжал рукоять меча.
– Действительно, зачем… – с болью в голосе хохотнул послушник. Поморщился, будто съел нечто гадкое. Мотнул головой, отгоняя незримых чудовищ.- Зачем… Да просто же! Хорьки столько не живут!
Во взгляде Птица отразилось безумие, муки Преисподней. Губы задрожали, на щеках появился лихорадочный румянец. Парень перехватил тушку поудобнее и с силой швырнул в костер. Пламя пугливо притухло, спряталось среди углей. Робко лизнуло пушистое тельце, победно взревело. Яркая вспышка озарила ближайшие холмы и заросли кустов, море сухих стеблей. Раздался приглушенный хлопок, дрова разметало.
Лохматый невольно отшатнулся, прикрылся рукой. Различил в темноте неглубокую ямку там, где раньше полыхал костер. Рядом еще тлели обломки древесины. Повсюду валялись обугленные ветки, покрытые толстым слоем инея. Волна стужи изгнала тепло, выморозила почву… Бродяга медленно опустил меч. Подобрал пару тлеющих углей, присыпал сухой корой. Развел огонь и подбросил охапку дров. Повернулся, внимательно посмотрел на парня.
По щекам Ирна бежали слезы. Взгляд стал пустым и отрешенным, лицо побледнело как мел. Послушник очнулся, медленно перевел глаза на спутника и кривовато улыбнулся. Потянулся к костру, подставил ладонь языкам пламени. Кисть окружила чуть заметная тень, с пальцев сорвались прозрачные черные дымы. Раздалось угрожающее шипение, огонь пугливо отпрянул.
– Кто ты? – ахнул Лохматый.
– Правильный вопрос,- хмыкнул парень. Убрал руку и отер об одежду, показал нищему: на коже не осталось ни единого ожога.- Ответа я не знаю, но есть догадки…
– Излагай,- сухо сказал безумец.
Послушник зажмурился, пропустил сквозь себя волну душевной боли. Кое-как успокоился, достал из мешка тубус и бросил нищему. Тот поймал, повертел в руках. Пожал плечами и вопросительно глянул на парня.
– Я не человек,- быстро произнес Птиц.- Точнее, не так… Скорее, я человек.
– Но?…- красноречиво хмыкнул безумец и приподнял бровь.
– Знаешь, после Логебора я думал, что потерял память. Ни воспоминаний о детстве, ни впечатлений об ученичестве. Лишь общие линии, установки,- пробурчал послушник, застонал и до крови закусил губу.- Но суть в том, что памяти у меня никогда и не было. То, что я воспринимал как влияние Мстителя Крови, оказалось естественной прорехой. Просто что-то сдвинулось, я начал видеть личную ущербность. Второй толчок последовал, когда в руки попал посох. Затем занятия магией, сражения… Пелена постепенно спадала.
– Постой,- сказал Лохматый. Наморщил лоб, шмыгнул носом.- Но в таком случае у тебя не должно быть личности. Ведь без памяти и подсознания…
– Да,- резко произнес Ирн.- Я не банальный гомункулус. Память удалили, но оставили личность и грубыми стежками наметили задачу.
– Зверь… – начал говорить бродяга.
– Такой же, как я,- кивнул парень.- Но сделан грубее. И задача вполне прозрачная – присматривать за куклой. Я-то удивлялся, почему демоны находили нас раз за разом без всяких усилий. Ведь у любой магии есть ограничения. К тому же отродьям Тьмы очень трудно проламывать грани нашего мира… Колючка служил маяком, защитой от сбоев. Только в лагере я понял, что думается намного легче…
– Когда занялся лечением и сбагрил зверя Малышу,- понятливо фыркнул нищий.
– Угу,- промычал Птиц. Потом замолчал и отвернулся, уставился на пляску огня.
– И что теперь? – спросил Лохматый чуть погодя.- Что собираешься делать?…
– Ответы в Джаре,- пробормотал послушник.
– До границы Свободных Земель рукой подать,- сказал бродяга.- Постой… Ты говорил, что хорек является неким маячком? Значит, тот демон…
– Скоро явится,- коротко изрек Ирн.
– Но ты сможешь уничтожить,- утвердительно произнес нищий. Настороженно огляделся, прислушался и напряг мышцы.
– Могу. Ауру твари узнал,- словно в полусне, произнес парень.- Но не вижу необходимости.
– Как так? – хмыкнул бродяга.
– Таинственный Хозяин и наставник наверняка одно и то же лицо… Мне нужна моя настоящая память.
– Но если ты все-таки Эскер, зачем идти на зряшный риск? – изумился Лохматый.- Полистай книжки, найди способ соединить сознание. Дел-то. И в осиное гнездо соваться не надо.
