На площади, тем временем, нарастал насмешливый гул.
Елент тактично покашлял.
Герольд просиял и от души рявкнул:
— Его величество король Олдер Эйнхель!
Глава инквизиции так же, как и советник, остались, по обычаю, не именованы.
Бейн ткнула в коммуникатор. Рядом тот же маневр повторила Джемма. Диктофоны начали работать.
— Мои верные подданные! — Олдер сделал паузу, чтобы еще раз обвести площадь сияющим взглядом.
Король и был счастлив и горд — если бы не он, не его талант политика и владение ораторским искусством, вряд ли бы удалось договориться хоть до чего-нибудь. Поэтому сейчас Олдер упивался заслуженной любовью своего народа.
— Цель, наконец, достигнута. Совсем скоро в наш дом придет мир. Не буду говорить о цене, которую пришлось заплатить всем нам…
Речь короля, мягко говоря, не волновала Джемму нисколько. Ее интересовала исключительно фигура инквизитора, стоящая за правым плечом короля.
— Здравствуйте, отец Елент, и вам приятного утра, — прошептала Джем, надеясь еще раз пересечься с ним взглядами.
Мужчина же пристально, с каменным спокойствием, почти не моргая, смотрел в толпу. И от взгляда Джеммы не укрылись темные, почти черные круги под его глазами — они были видны даже с такого расстояния. Вряд ли за прошедшую неделю Еленту удалось нормально отдохнуть. Вклад инквизитора в успешные переговоры был едва ли меньше, чем короля. А последние дни почти наверняка вообще пришлось провести без сна — еще и девушки хлопот добавили.
— Наши земли остались при нас, мы не отдали захватчикам ни ярда, и, наоборот, спустя некоторое время, под наше покровительство перейдут Серые холмы, богатые рудой. Так что с внешним врагом успешно справились… — позади короля раздалось еле слышное, но весьма категоричное покашливание, и Олдер добавил, — Справились мы с помощью Господа нашего. Чего нельзя сказать о врагах внутренних. И теперь всем нам предстоит направить силы именно на это.
На лицо его величества набежала тень.
— Уверен, что глава инквизиции, отец Март, убедительно это докажет.
Олдер отступил, освобождая место инквизитору.
Елент чуть наклонился, сжав перила балкона, и, казалось, просканировал взглядом собравшихся людей.
— Должен предупредить всех, кто слаб в своей вере, — жесткий голос зазвучал на всю площадь, завораживая своим спокойствием и силой: — Позаботьтесь о спасении своих душ сами, пока этим не пришлось заняться мне и моим людям. Город погряз в грехах: в вашей алчности, гордыни, чревоугодии. А там, где вера уступает слабости и лености, торжествует дьявол. Вчера на поле перед городом были оставлены ведьмовские знаки. Под самым вашим носом. Пока мы с его величеством Олдером Эйнхелем пытались спасти жизни ваших мужей, отцов и сыновей; сделать так, чтобы они вернулись живыми, вы допустили шабаш у стен столицы. А что будет завтра? Они оставят знаки на главном храме? А может быть, войдут в ваш дом и склонятся над колыбелью с вашим ребенком? Сколько детей пропало в городе за последние недели? Покайтесь, исповедуйтесь, пока не поздно. Не дайте ведьмам себя обмануть. Мы объявляем охоту. Любой, кто скроет или поможет богомерзким отродьям, будет считаться таким же еретиком и предателем веры… Думаю, не стоит напоминать, что ожидает человека, обвиненного в этом?
Девушки, затаив дыхание, подавшись вперед и почти забравшись на стражу, заслушивались чарующим баритоном Елента. Даже оскорбления «ведьм» в его исполнении для Бейн и Джем звучали как комплименты — столько внимания, столько гнева — и все им. Они были готовы забыть обо всем на свете. Но это самое «все» в лице ЖКХ, решило вспомнить про девушек.
Евгений не нашел более подходящего момента позвонить на коммуникатор Ориел. Та, как выяснилось, не только систематически забывала включать вовремя невидимость, но и заблаговременно отключать звук на комме. Замешкавшись, Бейн не успела скинуть вызов. Над площадью раздался заводной мотив из одного аниме.
Джем закатила глаза.
— Женя, какого хрена?!
Люди медленно расступались в стороны, шепча молитвы и крестясь. Несколько женщин упали в обморок.
— Я вижу, где вы! Пора рассказать Коленьке о нарушении пятого пункта инструкции, — капризно протянул Евгений, видимо, взамен своего «молчания» надеясь что-нибудь выторговать.
— А то, что звонок совсем не к месту, орбиталы не показали? — фыркнула Джемма.
— Убью, — мрачно пообещала Ориел и, не слушая возмущенного вопля ЖКХ, отключилась.
Испуг толпы продлился недолго.
— Я еще никогда не видел, чтобы ведьмы так глупо себя выдавали, — спокойно произнес инквизитор и резко скомандовал: — Взять их!
Джем и Бейн тут же активировали невидимость, раздумывая в какую сторону лучше броситься. Солдаты попятились, не понимая, что делать с противником, которого нельзя увидеть, но Олдер, как и Елент, самообладания не потерял, скомандовав:
— Без паники. Если бы они могли убить — сделали бы сразу. Стреляйте на звук.
Сухо щелкнули взведенные арбалеты.
Бейн схватилась за пробитое плечо, Джем — за бедро, в котором застрял болт. Нога подвернулась, перестав ее слушаться, и девушка едва не упала. Ориел, метнувшись к Джемме, обхватила ее за пояс, стараясь удержать в вертикальном положении, и с отчаяньем уставилась на стражу, сжимающую кольцо.
Безусловно, на станции можно было залечить почти любые повреждения. Да и в Прыгуне имелся мобильный регенератор. Но, во-первых, до него еще нужно было как-то добраться, а во-вторых, при всех возможностях современной медицины, воскрешать мертвых никто так и не научился. Если девушек сейчас нашпигуют болтами, задев жизненно важные органы, не факт, что Коля или Макс успеют их спасти.
Совсем скоро вытекающая из ран кровь выйдет за пределы действия поля невидимости, и все сразу поймут, где стоят ведьмы.
И тогда Джем и Бейн спасет разве что чудо…
На другом конце площади раздался взрыв. Многие люди попадали на колени, закрывая головы и крича от страха.
— Они там! — воскликнул кто-то из стражи и, разорвав кольцо, первым кинулся в сторону вспыхнувшего дома.
Его тут же поддержали.
— Они там! Ловите ведьм!
Воспользовавшись моментом, Джем и Бейн с трудом, поддерживая друг друга, медленно отступали к переулку, протискиваясь между ничего не соображающими от страха людьми. Среди тех, кого они случайно задели, оказался бледный юноша, кутающийся в плащ, будто бы от холода. Если бы только девушки обратили на него внимание, то поняли бы, какой совершили просчет. Но сейчас Джемма и Ориел думали только о том, как им убраться из города.
