– Фарг, наш кок – из ветеранов Третьей Синтафской кампании, – буркнул механик. – Мы слышали выстрелы. У Фарга в заначке кремневка припрятана, шкип и старпом про нее не знали. С камбуза можно пройти в кают-компанию, оттуда есть проходы в каюту шкипера и в молельню. Наш преподобный... то есть просветленный...
– Тоже из бывших? – ухмыльнулась Грэйн.
Диллайн шмыгнул носом и кивнул.
– Тоже. И он не только службы справлять умеет.
– Хорошо! Выдвигаемся. Сэйган, прикрываешь парней. Ты... – Она вопросительно дернула подбородком в сторону механика: – Как звать?
– Эмэлл.
– Эмэлл, идешь сразу за мной и не высовываешься. Ну, ходу! Джойн, не скучай!
И Джона осталась одна, если не считать мертвеца и его дух. Но шуриа к таким компаниям привычны, ибо людям свойственно умирать, и зачастую случается это внезапно и в местах неожиданных. Вот разве думал безымянный грабитель, что примет смерть в машинном отделении речного парохода от удара лопатой? Конечно же нет. Вот и растерялся, болезный.
Посидев несколько минут в тишине и темноте, любопытная шуриа не выдержала и спросила:
«Как же это тебя угораздило?»
Дух жалостливо простонал что-то невнятное. Полукровка, а значит, душа его бесприютна. Не примет Дилах неверного, не раскроются Врата Чертогов Оддэйна, не доведется слиться с Джезимом, и даже Предвечный не схарчит.
«Ты в каких богов веровал, а?»
«Я не умер! Мне очень плохо».
«Конечно, умер. Даже не сомневайся. Я же вижу», – уверенно заявила Джона.
Она впервые встречала такого упрямого духа. Даже Эйккен Янэмарэйн, бешеный предок всех Янамари, и тот сразу понял, что мертв.
«Ах, вот оно что! Это ты, змея-шуриа, меня прокляла!»
«Да я тебя и не видела никогда. Живьем, в смысле!» – попыталась оправдаться Джона, но сразу поняла, что без толку это. Дух грабителя зачастил проклятиями и горестными воплями.
Ничего не менялось в этом мире. Как и четверть века назад, стоило у хозяйки молоку скиснуть, тут же становилось понятно – мимо проходила шуриа и сглазила. Известно же, что просто так «змеиные детки» по земле не ходят, а только исключительно чтобы вредить честным людям.
«Ну и скули дальше. Дурак!» – фыркнула Джойана и думать о духе забыла. И вовсе не по черствости душевной, а потому что дверь в помещение распахнулась и внутрь ворвалась парочка разбойников с фонарем.
Шуриа сжалась в комочек, стараясь даже не дышать, но пистолет из рук не выронила.
«Вот она! Тут она! Хватайте ее!»
Разумеется, соратники не могли слышать воплей духа, зато они увидели его труп на полу.
– Да это же Никс! Мертвый!
Джона прильнула к щелке в загородке. Ого! Еще какой мертвый! Кочегары раскроили негодяю голову, и мозги вытекли на черный от угольной пыли пол. Неприятное зрелище, что и говорить, но сотоварищи убиенного пришли в настоящее неистовство: заорали, завыли, заулюлюкали. Не ожидали, стало быть, сопротивления от каких-то плавучих крыс.
«Да вот же она!»– верещал дух.
«Не ори, дурачина. Они тебя все равно не услышат».
И приврала совсем чуть-чуть. Ушами не услышат – это верно, но что-то такое почувствуют – тревогу непонятную.
– Слышишь? Шуршит что-то, – сказал один из грабителей
«Это шуриа. Баба! Тут она!»
– Ну, проверь, коль охота по углю шарить, – неохотно отозвался второй.
Не будь загородка, за которой пряталась Джона, такой... ажурной, все, может быть, и обошлось бы.
– Гляди-ка! Тут кто-то есть!
И Невеста Священного Князя, недолго думая, выстрелила. Но не в того мужика, который тянул к ней грязные ручищи и дышал перегаром, а в другого – того, что держал перед собой фонарь. И сразу же пожалела. Фонарь шлепнулся на палубные доски и... Джона аж зажмурилась, представив, что сейчас горящее масло подожжет уголь и все здесь взорвется. Однако ничего подобного не произошло, зато осиротевший еще на одного сотоварища бандит всей пятерней вцепился в Джонину шляпку, норовя сдернуть ее с головы вместе со скальпом. Очень больно, очень! Слезы брызнули у шуриа из глаз, она выронила пистолет, отчаянно завизжала и попыталась вырваться. Не тут-то было! Мужик вцепился как клещ. Дернул изо всех сил раз, дернул второй и, когда шпильки не выдержали, остался со шляпкой в руках. А Джона бросилась прочь. В принципе безумные скачки в кромешной тьме между какими-то ящиками и железяками можно было и бегом назвать, но лучше не преувеличивать. Говорят, будто шуриа зрят в темноте, аки кошки. Враки! Ничегошеньки они не видят, а если к тому же перепуганы до смерти, то и вообще не соображают ничего. Шутка ли, два десятка лет Джойана Алэйя не переживала ничего подобного, лелеемая и хранимая стаей вооруженных до зубов хелаэнаев – подчиненных доблестного эрна Тэлдрина. И тут вдруг так сразу – хлоп! Грабеж, пальба, разбойник, погоня, вокруг летают духи и вопят ругательства сразу в оба уха! Любой женщине станет страшно.
Ведь не бить же он ее собирается, и не ругать, этот зловонный тип. Он просто-напросто одним движением свернет тощую змейкину шейку и – прощай, Невеста Священного Князя! А что потом Вилдайр сделает с Грэйн? Страшно даже представить! Поэтому только бежать... А если тебя, такую юркую, но беззащитную змейку, схватили за штаны и врезали под коленки ногой, то – сражаться. Причем насмерть!
Для начала Джона получила кулаком в затылок. И это, как ни странно, ее спасло. Иначе не оказалась бы на полу, распластавшись выброшенной на берег морской звездой, не угодила бы одной рукой прямо в развороченную рану в животе у мужика с фонарем, а второй рукой не ухватилась за что-то эдакое... с рукоятью...
«Нож! Это нож! Финги, берегись!»– крикнул зловредный дух Никса.
«Спасибо, дурак дохлый!»
«Ах, ты ж сучка!»– это к собрату по несчастью присоединилась свежеотлетевшая душа второго убиенного.
И когда преследователь дернул Джону за ноги – на себя и в разные стороны (не иначе, снасильничать собрался), а затем одним рывком перевернул женщину на спину, то первое, что он почувствовал, когда навалился на шуриа всей тушей, – нож, резко входящий в живот. Следом явилась ослепительная боль и уютно расположилась в том месте, где у людей находится печень.
– А-а-а-а-а! – взревел он, приветствуя непрошеную гостью.
Джона же, напротив, притихла и крепко сцепила зубы, чтобы не визжать от ужаса.
«Убей ее! Убей!»– хором вопили духи.
Но их друг был слишком занят собой, чтобы исполнить пожелание. Он всеми силами старался не присоединиться к сонму бесприютных душ полукровок. Называемый Финги, по всей видимости, жизнь свою тоже очень ценил, так как обильно и регулярно кушал, употреблял в больших количествах полезный для здоровья лук и чеснок и любил домашнее крепкое пиво.
