— У мужичков из оружия, — пыхтел трубочкой ветеран, — топоры да вилы. Дубины. Пик нормальных нету, так они свои косы переделывать наловчились. Панцирь не возьмет, а вот по ногам или лошади в брюхо — милое дело.
— Видал, — помрачнел Олень. — Товарищу моему по баронской дружине башку такой штуковиной снесли. Мы тогда в засаду попали. Ехали по Савернскому тракту, глядь впереди завал. Оглянуться не успели, как целая туча сервов налетела. Навалились толпой…
— Во-во! — перебил Курт. — Точно. Воевать правильно мужики не умеют. В толпу собьются и прут со всех сторон. А мы их из аркебуз, потом в пики! Сколько народу положили, сел пожгли… Вначале за отдельными шайками гонялись, а потом его светлость понял, что мужик увертлив не хуже угря. В деревню сотней заходим, все, как один, шапки с головы долой, от почтительности бородами по земле метут… Благодарствую, — рассказчик принял из рук Оленя флягу с водкой, основательно приложился. — Эх, хороша зараза, — крякнул Курт и продолжил:
— А стоит нашим ребятам от своих отстать или в малом количестве на разведку выйти, так все! Считай покойнички, — он быстро глотнул из горлышка, протянул Морицу, но тот отказался. — Так посекут, что мамаша не узнает…
— Жечь надо было, — заметил Олень, пряча флягу. — Мы пару деревень спалили, скот перерезали, так сразу все и кончилось. После в одну пришли, сервы нам зачинщиков сами выдали. Веревками повязали и навстречу барону гонят, как баранов. Берите, што хошь с ними делайте, тока наши халупы не трогайте. Смехота, — стрелок сплюнул.
— Верно кажешь, — подтвердил Курт. — Поначалу наш граф красным петухом баловаться запретил. "Что же, я свое имущество сам палить буду?" — говорил, а потом уразумел, по другому не получится… Мы тады стали кажное село рано утречком, еще петух не пропоет, окружать, все ходы-выходы, словно пакля затыкали. А потом десяток рейтаров на полном скаку меж халуп проскочут да факелы горящие на крыши. Ветер огонек раздует и все! Было, скажем, село — Задупье, а стало — Горелая Жопа, — захохотал ветеран.
— А мужики как же? — поинтересовался не разделивший веселья Мориц. — С ними как?
— Как, как, — ворчливо ответил Курт, — Пожар разгуляется — не потушишь. Ну, они и побегут наружу, как жучки какие. А там мы! Ждем. Тут им и конец! Пикой такого ткнешь… — рассказ стрелка прервался, замолчав, он привстал на стременах. — Гляньте-ка, товарищи, что там впереди. Кажись повозка опрокинулась.
— Точно, — подтвердил Олень. — Вроде бабы…
Разглядев на дороге перевернувшийся возок, лошадей, фон Вернер пришпорил коня. Обогнав приятелей, он первым подлетел к потерпевшему крушение экипажу. Стоявшая рядом с упряжкой, высокая черноволосая девица замахала руками и с деланным испугом закричала:
— Тьфу на вас, оголтелый! Чуть не задавил!
— Извини, — ответил стрелок.
Удостоив пышногрудую девицу мимолетным взглядом, он тут же сосредоточил внимание на второй девушке, сидевшей у самой обочины. Миниатюрная в богатом, совсем не дорожном платье и берете с перышком она походила на куклу, забытую ребенком во время прогулки. Одного взгляда на безмятежное исполненное достоинства личико было достаточно, чтобы понять — перед ним девушка из благородного семейства. Золотистые тщательно завитые волосы прикрывала серебряная сетка с перламутровыми шариками жемчужин.
Подъехавшие сзади Курт с Оленем вывели молодого человека из задумчивости.
— Прошу прощения, госпожа, — Мориц соскочил на землю и, подойдя к незнакомке, весьма изящно поклонился, сорвав с головы берет. — Надеюсь, я не испугал вас?
— Нет, — девушка, которой было от силы лет шестнадцать мило улыбнулась. — Я рада, что вы остановились. У нас повозочка перевернулась… — улыбку словно набежавшая тучка сменила печальная, но очаровательная гримаска. — Вы очень кстати. Я с Труди сижу тут… — незнакомка задумалась. — Долго сижу, — она вздохнула. — Вы нам поможете, — ее взгляд задержался на перстне, украшенном гербом фон Вернеров, — мессир рыцарь?
— Конечно, — Мориц поспешил представиться.
В ответ, приподнявшись со скамеечки, незнакомка назвалась баронессой Алиной фон Раер, возвращающейся из аббатства святой Клариссы в батюшкин замок. Мориц отвесил новый поклон. За его спиной товарищи обменивались шутками со служанкой. Олень было сунулся к юной даме, но сержант окоротил его таким взглядом, что стрелок удивленно подняв брови, вернулся к Труди.
Спешившись, под колкие замечания служанки, наемники поставили опрокинувшуюся повозку на колеса. Пока Курт приводил в порядок упряжь, а Олень помогал Труди собрать вывалившиеся на землю вещи, сержант предложил баронессе сопроводить ее до ближайшего города. Благосклонно улыбнувшись, она излишне серьезно ответила, что вручает свою честь опеке молодого рыцаря. Куртуазная фраза была явно заимствована из знакомого романа, но фон Вернер не смог вспомнить откуда.
— Мессир Хлонге, у которого я состою сейчас на службе, — любуясь дамой, сказал Мориц, — живет в "Королевском дворе". Это в самом центре Шенберга, очень приличное место, смею вас уверить. Можете смело там остановиться. Надеюсь, вы не собираетесь продолжить свое путешествие, на ночь глядя? — он заглянул в серо-голубые глаза девушки.
Чуть помедлив, баронесса ответила, что не настолько спешит, чтобы отправляться в путь ночью. Она вполне доверяет рекомендации нового знакомого и с удовольствием переночует под одной с ним крышей. Сказав эту фразу, девушка очевидно поняла всю ее двусмысленность и очень мило зарделась. Не желая еще больше смущать юную даму, фон Вернер уставился на повозку.
— Готово, госпожа, — бросив на молодого человека быстрый взгляд, Труди подошла к хозяйке, взяла скамеечку. — Можем ехать дальше.
— Разрешите вам помочь, — Мориц подвел баронессу к экипажу. — Странно, что вы путешествуете в сопровождении одной служанки, — заметил он, увидев, как Труди, словно заправский кучер, берет в руки вожжи и хлыст. — Опасно…
— Надеюсь, вы будете рядом, — пропустив мимо ушей замечание, попросила фон Раер. — Я так скучаю в дороге. Далеко ли до города?
— Не больше пяти лиг, — Мориц вскочил в седло и поехал по левую руку от баронессы. — Надеюсь, что смогу развлечь вас.
Перебирая в памяти известные галантные сочинения, он принялся вплетать в беседу один комплимент за другим. Судя по улыбке, не покидавшей кукольное личико Алины, ей это нравилось и стрелок ощутил прилив вдохновения. Полная изящных оборотов, достойная пера речь полилась легко и плавно. Иногда, спохватившись, он бросал взгляд на товарищей, но их внимание сосредоточилось на Труди. Служанка оказалась весьма развязной, бойкой на язык особой, чем только подчеркивала благородную красоту, изящество своей госпожи. Время летело быстро, и не успел Мориц оглянуться, как впереди показался пригород Шенберга.
