– А как они развлекаются? - заинтересовался страж.
Я круто развернулась и поглядела в его честные глаза.
– Ты в самом деле такой дурак или притворяешься?
– О чем ты, Госпожа?
– Ни о чем.
– Значит, так. - Я остановилась на пороге его комнаты. - Ты запираешь дверь изнутри и сидишь в комнате до самого вечера. Дверь никому не открывай, даже если скажут, что я зову. Ты все понял? Тогда я тебя оставлю, а то скоро утро. - С этими словами я отвернулась, намереваясь уйти к себе.
– Госпожа, - удержал меня страж. - Если ты хочешь убежать, пока я сплю, не пытайся. Я услышу шаги в твоей комнате и даже твое дыхание.
– Не собиралась даже! - возразила я. - Я спать буду.
– Ну, смотри, Госпожа, - покачал головой страж и отпустил меня.
Заходя в свою комнату, я услышала, как в замке его двери поворачивается ключ.
Запершись у себя, я задумалась. Страж сейчас прислушивается к каждому моему шагу. Интересно, это правда - или он только пугает? В любом случае, лучше подождать, пока ему не надоест прислушиваться.
Я посидела немного и поскучала. Слипались глаза. Может, поспать немного? Я наверняка сумею проснуться через часик…
Когда я открыла глаза, на улице было уже темно, а страж сидел у моей кровати. Я порадовалась, что опять не успела переодеться на ночь и уснула в верхней одежде.
– Как ты сюда попал?
– Попросил у того смешного толстяка запасной ключ.
– И он дал?!
– Конечно! Когда я пообещал заплатить золотыми.
– А откуда у тебя деньги?
– Твои взял.
– Мои?! Сколько ты ему дал? - заорала я.
– Пять золотых.
Я откинулась назад и схватилась за голову.
– Ты меня разоришь, - пожаловалась я. - Это цена первоклассной комнаты на неделю.
– На самом деле он хотел десять.
– То есть я еще и радоваться должна? Какие еще новости меня ждут? Кстати, ужин принесли?
– А как же, Госпожа! - сообщил страж, указывая на накрытый стол. - Только что.
– Надеюсь, ты за это не платил.
Страж возвел очи горе.
– Видишь ли, Госпожа…
– Сколько?
– Толстяк сказал - поставки задержались, во всем городе провизии не сыщешь…
– И ты поверил ему - после того, как мы прошли мимо мясной лавки, которая ломилась от продовольствия?! Сколько этот жулик с тебя содрал?
– Да немного…
– Больше или меньше, чем за ключ?
– Больше, - потупился страж.
– Я твоей матери иск подам, - мрачно пообещала я, принимаясь за еду. - Ты меня по миру пустишь.
– Госпожа… - виновато протянул страж.
– Кстати, сколько всего ты потратил?
– Пятнадцать золотых.
Я схватилась уже не за голову, а за сердце.
– Это же половина моих денег!
– Тебе эти деньги все равно больше не понадобятся, - запротестовал страж, - почему бы не порадовать человека?
– Это мы еще поглядим, кто тут порадуется, - пообещала я. - Как прошел день? Тебя никто не беспокоил?
– Толстяк в дверь стучался.
– И что ему было надо?
– Говорил, его дочери со мной срочно надо поговорить.
– И что? Ты открыл?
– Нет, Госпожа. Ты же запретила.
– Был бы ты таким послушным, если днем на тебя можно было смотреть без ужаса? - съязвила я. - А дальше что?
– Он попробовал открыть дверь своим ключом.
– А ты?
– А я подпер дверь изнутри и не пустил.
– А он?
– А он постучал-постучал - и ушел.
– А потом?
– А потом пришла его дочь.
– Дочь? Это та линялая каланча, которая стояла за стойкой и строила тебе глазки, пока мы говорили с управляющим?
– Как я понял, да, - усмехнулся страж.
– И что она от тебя хотела?
– Поговорить.
– А ты?
– А я предложил говорить через дверь.
– А она?
– Она сказала, что через дверь она стесняется.
– А ты?
– А я сказал, что не открою.
– А она?
– Она сказала, что ты ничего не узнаешь.
– А ты?
– А я сказал, что сам тебе скажу.
– А она?
– Ойкнула и убежала.
– Да-а-а, - с удовольствием потянула я. - Стоит на минуту одного оставить, и к тебе уже пристают перезрелые девицы и их заботливые папаши.
– А кто просил меня оставлять одного? - в тон мне ответил страж. - Толстяк же предлагал одну комнату.
– Нет, ты полный кретин, - вздохнула я. - Неужели не понятно? Толстяк не только следит за гостиницей и выманивает денежки у дураков вроде тебя, но и шпионит за людьми короля для начальства. Поселись мы в одной комнате, меня по приезду домой ждал бы строгий выговор, а, может, и понижение в должности.
– Ты так уверена, что вернешься домой? - серьезно спросил страж.
– Да. Никакие Заклятые, никакая нечисть не помешает мне вернуться домой, - твердо сказала я. - Ты мог бы меня понять, ведь тебя тоже ждут… дома.
– Ждут, - согласился страж. - И я тебя понимаю.
После того, как мы в скорбном молчании выдержали немаленькую паузу, страж спохватился:
– Госпожа, а как же твое слово?
– Какое слово?
– Мы же заключали соглашение, - напомнил он, - деревни перестанут приносить в жертву девушек, а ты убеждаешь начальство, что в лесу нет опасности.
– Да, я помню, но я все это успею сделать по возвращении.
– Лучше напиши письмо. Сейчас. Я хочу это видеть.
– Ты мне не веришь? - обиделась я.
– Верю, Госпожа, но так спокойней. - Он повернулся и откуда-то достал письменные принадлежности: листок хорошей бумаги, конверт, перо и чернильницу.
– А это где взял?
– Толстяк одолжил.
– За сколько? - Мой тон не предвещал ничего хорошего.
– Всего за два золотых.
– Боги! Страж, гостиница должна такие вещи предоставлять бесплатно!
Страж смутился.
– Буду знать, - пообещал он. - А чего ты сидишь? Пиши.
Я положила лист перед собой, обмакнула перо в чернильницу и задумалась.
Через пару минут тоскливого созерцания мной пустой бумаги страж не выдержал:
– Госпожа, почему ты не пишешь?
– А что писать? - уныло спросила я.
– Как это - что? Письмо твоему начальству.
– Ах, да, - кивнула я и старательно вывела:
"Начальнику Этнографического Ведомства Везеру Алапу от младшего этнографа третьей категории Элесит донесение. По поводу подтверждения слухов о пропадающих девушках".
Написав этот заголовок, я отложила перо и снова задумалась. На этот раз страж не стал ждать и вмешался сразу:
– Опять не пишешь?
– Я не знаю, что писать, - пожаловалась я.
– Как это, Госпожа?
– Я не умею писать официальные бумаги.
