— Что-то нужно?
— Нам понадобится горячая вода, — подсказал Северный.
— Сейчас все сделаю, — согласилась она и с облегчением бежала прочь.
— Не суди ее, — попросил Мастер, словно чувствовал вину за ее внезапное отступление.
— И не думал, — согласился я. — Теперь кого-то судить особенно глупо.
Снова шаги. Другие, тяжелые, будто поступь медведя.
— О, — пророкотало над головой, — снова ты…
Я вздрогнул, открыл глаза и вгляделся в нависающего надо мной лекаря. Он был бородат и обладал богатырским телосложением. Протянувшаяся к моей ноге рука была жилистой, перевитой сухими мышцами. Он аккуратно положил на стол небольшие клещи, но так, чтобы я не видел, будто боясь напугать.
Пожалуй, я несколько раз замечал его в Форте, то в трапезной, то вместе с Оружейником, но в городе было много людей и я не выделял его среди прочих. Кажется, я даже приписывал его к тем, с кем предпочел бы не водить знакомства, помня хмурые, недружелюбные взгляды, которыми он награждал тех, кого встречал.
Но сейчас передо мной был свершено другой человек, с приветливым, немного насмешливым голосом и мягким взглядом. Этот голос заставил мое тело расслабиться, а мысли скользнуть свободно в прошлое, возвращая одно из воспоминаний, которым я никогда не владел…
Невольно потянувшись к нему, я не встретил сопротивления.
Потерял ее, — сказал Недгар с потаенной тоской. — Вирель. Ее любовь и терпение были безграничны. Моя сила ослабела, когда она ушла. Но не беспокойся, о тебе я позабочусь.
Вирель, она говорила со мной…
Она сидела у твоей постели в первое время, — согласился врач.
Вирель говорила со мной, — с нажимом произнес я. — Магия… травы… я не помню…
Это придет, — Недгар не был удивлен. — Она отдала тебе свои знания. Мне казалось, Вирель делает это зря, но теперь я думаю, она знала…
Я ощутил в нем такую боль, о существовании которой и не подозревал. Груз за жизнь каждого человека, которого он потерял, но и готовность продолжать борьбу за каждый вдох. Поняв, что происходит, Недгар мягко отклонил мое сознание и указал на корку запекшейся крови на бедре:
— Что это у тебя?
— Обломок палаша, он прошел насквозь.
— Не думаю, что Оружейник будет доволен тем, как ты распорядился его мечом, — усмехнулся Мастер. — Он всегда говорил, что тебе нельзя давать в руки оружие, намекал, что ты отрежешь себе что-то.
Это была остроумная шутка, но я даже не улыбнулся.
— Я освобожу ногу и посмотрю на рану, хорошо? — не дождавшись ответа, Недгар взял мой нож и вспорол штанину по всей длине, отстранил ткань, липшую к коже и ране. Мастер отвел руки, и я закусил губу. Боль хлестко ударила по глазам.
— Мастер, будь любезен, не делай хуже, чем уже есть, — строго велел Недгар. — Верни руки на место. Демиан, не забывай дышать, — насмешливо поддел он меня. — Спасибо, Моралли, девочка, иди теперь. Совсем не обязательно на это смотреть.
Я вздрогнул, когда теплая вода попала на рану — врач смывал грязную запекшуюся корку.
— Вода, Демиан, чистая вода, — сказал он мягко. — Просто лежи.
Я заслонил предплечьем глаза и тяжело вздохнул.
— Готов?
Этот вопрос заставил меня очнуться, участил дыхание. Ожидание боли страшнее боли.
— Выдох, — потребовал врач и когда я выдавил из легких воздух, он взялся щипцами за край осколка и медленно и очень осторожно потянул его на себя. Я сжал край стола, чувствуя, как проходит железо по кости. Боль была не так уж сильна, притупленная умением Мастера, но тело не верило.
— Лучше кричи, — посоветовал Недгар, но я лежал молча, смирившись с неизбежным, зная, что это лишь слабый отголосок того, что ждало меня на самом деле.
— Вот так, — врач удовлетворенно кивнул, показывая мне залитое кровью лезвие. Я судорожно вздохнул, замечая разительное сходство. Поверхность железа будто впитала в себя мою кровь. Как нож…
— Убери это от меня, — прохрипел я, приподнимаясь на локтях.
— Придержите его, — возмущенно сказал Недгар, обращаясь на самом деле к Северному.
Я покорно лег обратно, не дожидаясь, когда ко мне применят силу.
— Кровь, Северный, — напомнил магу врач, как о чем-то само собой разумеющемся. — Вирель одна заменила бы вас двоих, бездари.
Смерть, — подумал я. — Везде одно и тоже. Везде смерть, у всех горе. А о чем горюю я? О себе? О мире?
— Не выпадай, Демиан, — позвал врач, заставив вздрогнуть. — Кровь больше не уходит, я промыл рану и наложил повязку. Выпей-ка, — он протянул мне чашку с отваром.
Меня тошнило, но я повиновался. Вкус был мягким и насыщенным. Там были и успокоительные травы и легкое снотворное, что-то очищающее кровь и противовоспалительное. Все, что мне сейчас было нужно.
Я не знал названия трав, но будто чувствовал их назначение, скрытое в самом напитке намерение. Это походило на чутье, на незнакомое знание, которым я обладал.
Спасибо.
— Рано благодаришь, — сказал врач, хмурясь. — Думаю, я еще не закончил. Что у тебя под тем, что когда-то давно было повязкой?
Я приподнял правую руку и с трудом выдохнул:
— Пустяки.
— Понимаю, ты устал, но я должен посмотреть, — это походило на уговоры, можно подумать, я мог отказаться. Чтобы не затягивать, я еле заметно кивнул.
К моему ужасу раны под повязкой загноились, края разошлись и в центре белела кость. Гноя было немного, но от раны дурно пахло.
— Вот тебе и пустяки, — хмыкнул Мастер. — Эта ничуть не лучше.
— Я еще немного помучаю тебя, Демиан, потерпи.
Мне так хотелось попросить отдыха, немного времени, но я поборол себя и снова кивнул. Теперь я знал, откуда взялся мой нож, теперь мы все владели секретом того, как победить фантомов. Мое тело способно создавать оружие, против которого они не могут устоять, но готов ли я к этому ужасу?
Травы, выпитые мной, начали действовать, медленно погружая меня в состояние забытья. Мысли расплывались, я прикрыл глаза и вскоре, несмотря на боль и манипуляции врача, провалился в болезненный, полный шорохов, но не дающий подняться на поверхность сознания сон.
Я пробудился глухой ночью и долго слушал, как гудит за окнами созданный магами ветер. Он был непреодолимым препятствием для бесплотных фантомов, создавал непонятное мне, но вполне ощутимо сопротивление, которое ощущалось даже человеческим телом. Ветер создавал иллюзию защищенности.
Как они тут обжились? — подумал я. — Куда бы они не подались, всегда тащат за собой свой быт, переделывают все под себя.
Теперь у магов нет власти. Теперь ни у кого нет власти, есть лишь жалкая возможность выжить и очень много борьбы. Вот, что у них теперь есть — борьба. Может быть, для них это даже лучше, чем праздно сидеть на месте, затухая?
