Все равно. Абсолютно. Юноша убедил себя в этом пока брел по темным грязным улицам. Теперь ещё с неба начал сыпать противный осенний дождь – словно мало было под ногами нечистот и мертвецов. Отвратительное место. Одно из самых ужасных, где ему довелось побывать.
****
В доме булочника, в единственном на всей улице, оказался зажжён свет. И пусть, это единственная свеча в одном из окон, но свет был. Его ждут. На него наедятся. Четверо детей и шестеро взрослых. Мысли о резком сокращении продолжительности собственной жизни в обмен на их жизни, юноша старался гнать взашей. В конце-концов это его выбор и его решение, и вообще нет никаких гарантий, что его не сожрут раньше на каком-нибудь особенно беспокойном кладбище.
– Нэль! – стоило ему переступить порог и закрыть дверь, как шею обвили девичьи руки, а сама она крепко прижалась, ткнувшись лицом в плечо. – Я так боялась, что ты не придёшь! А моим младшим совсем плохо, и тому мальчику, что ты прислал сюда! Ты... Ты сам как? – первое, что отметил Армантинэль это лихорадочно блестящие глаза подруги.
– Цыц. Сядь, – он едва ли не силой затащил ее на кухню и усадил на лавку у стола. – Просто для вашего исцеления нужна магия, у меня её не было. А теперь тихо, ты первая будешь.
– Нет, Нэль! Там детям плохо и...
– Сядь! – юноша умудрился рявкнуть, не поднимая голоса. – Я здесь из-за тебя и им помогаю только потому что они – твоя семья. Так ты что первая. И не спорь, не отбирай их время.
Само лечение происходило совершенно не зрелищно. Юноша закрыл глаза, положил ладони на виски Риисы и замер минут на десять, нашептывая что-то очень длинное на тяжёлом для слуха языке. О том, что заклинание не из лёгких, выдала лишь крохотная капелька пота, скатившаяся по виску.
– Все, – он рухнул на лавку, поняв, что нужно хоть пару минут отдохнуть, перевести дух. – Да, ты еще не полностью здорова, считай, что это теперь обычная простуда, – Армантинэль слабо улыбнулся. – Завтра вечером повторим. И можно просьбу?
– Да, конечно, – девушка как-то рассеяно кивнула, рассматривая все такие же отдающие синевой ногти.
– Я не ел больше двух суток, – он прикрыл глаза. – Мне бы хоть что-то перекусить, – Нэль перехватил ее взгляд, направленный на руки, – синева сойдет, просто не сразу, юноша поднялся на ноги, намереваясь идти к оставшимся зараженным.
– Спасибо тебе, – подруга подняла глаза, улыбнувшись в ответ. – Я посмотрю, что есть из продуктов.
…На все ушло еще пара часов, по истечении которых Нэль просто валился с ног. Его ломало, знобило и тошнило от переутомления, но умирающих в доме больше не осталось. С трудом добравшись до кухни, он через силу запихнул в себя несколько ложек каши с мясом, запил противной теплой водой и со стоном блаженства вытянулся на полу рядом славкой, на которой уже спала Рииса.
Спать. Просто спать.
Глава 16
— А можешь сделать ещё? – на Нэля смотрели сразу две любопытные детские мордашки — трёх и девяти лет от роду. Жэйк – младший брат Риисы и Санор — сын солдата, ожидающего за крепостной стеной. Прошло уже четыре дня и болезнь стремительно отступала. И не только с этого конкретного подворья, а вообще из города – все, кто должен был умереть, уже умерли, выжившие шли на поправку – что тридцать семь человек из двух тысяч, некогда населявших город. Воздух стал невыносим, но рвоты, и Нэль, с его куда более тонким обонянием, откровенно страдал. Уже на утро они покинут город, когда как всем остальным предписывалось оставаться в обществе разлагающихся мертвецов ещё пять дней. Кроме того, людям, которых сопровождает темный маг, позволялось взять вещи – маг служил гарантией того, что они не выносят в след за собой заразу. И теперь, не желая участвовать в подготовке к глобальному переселению, юноша развлекал детей простенькими иллюзиями.
– Кого вам ещё надо? — деланно-недовольно вздохнул Армантинэль, с любопытством разглядывая детские мордашки.
– Дракона! – Жэйк взмахнул руками, показывая, какого размера должен быть дракон. — И что б огнем дышал! Можешь?
Вместо ответа Нэль удобнее развалился на кровати, прикрыв глаза. И спустя десяток секунд счастливый детский визг и рев иллюзорного пламени подсказали, что у него получилось. Чуть разлепив один глаз, юноша покосился на темно-зеленое чудище, парящее по комнате. И за детьми, которые не увидев на месте, кинулись этого дракона ловить. Видимо, осмелели, потому как ранее лишь смотрели, счастливо повизгивая. Нэль улыбнулся, представив их вытянувшиеся лица, когда пальцы пройдут сквозь магическое чудо, и вдруг... Дракон взорвался. С оглушительным треском, ревом и разноцветными искрами — вполне осязаемыми и довольно горячими. Обиженно заревел Санор, отпрыгнул в сторону Жэйк, тряся обоженными руками, ударила о стену резко распахнутая дверь – на пороге вырос мастер булочник и, по совместительству, глава семейства и хозяин дома.
– Что происходит? – мужчина наступил босой ногой на тлеющие в ворсе ковра искры. — Жэйк, бери мелкого и марш на кухню. Скажи, я велел вас обоих к делу приставить.
Проследив за тем, что дети ушли и дверь плотно закрыли, он опустился на край койки, где лежал Армантинэль. Последний даже не подумал встать, чего в нем никогда не было, так это уважения к старшим.
— Поговорим, если ты не против, — коротко пояснил мужчина, посмотрев на юношу.
-- Да нет, отчего же? – Нэль подал плечами и чуть сменил положение тела, подняв подушку. Теперь он полусидел, что совершенно не радовало – если откровенно, уже третьи сутки у него держался жар, невысокий, но очень неприятный. – Я вас слушаю, мастер Шайр.
– Я спасибо хотел сказать, прежде всего, – все тот же серьезный взгляд темных глаз. – Если бы не ты...
– Вы бы все умерли, – перебил Армантинэль. – Да, я знаю. Если можно, давайте сразу перейдем к сути дела. Пожалуйста.
– Жених Риисы не выжил, – булочник все так же смотрел прямо, не отводя взгляд. – Я подумал, раз ты здесь, то... – фразу он не закончил, но все стало ясно и так.
Нэль сел, чувствуя, как отвратно частит сердце, протестуя против нагрузок. Даже таких ничтожных.
– Предлагаете занять вакантное место? – юноша в ответ улыбнулся. Очень грустно улыбнулся. – Я же рожей не вышел, – от сарказма удержаться не удалось.
– Тебе нравилась моя дочь.
– Но мне не нравится этот разговор. Во-первых, это нужно решать в первую очередь с ней самой. Во-вторых, простите, но нет, – Армантинэль чуть качнул головой, внезапно ощутив странное жжение в груди. Словно там разгорался огонь, растекаясь по телу и будоража кровь. А потом юноша вдруг с ужасом ощутил, что на пальцах стали появляться когти... – Я ведь не человек, мастер Шайр, – он поспешил закончить этот разговор. – Я даже не эльф, – он глубоко вдохнул, с трудом, но сдерживая откуда-то взявшуюся нетерпеливую дрожь. Хотелось обратиться, убить, ощутить запах крови, а потом выйти на улицу... И снова кого-нибудь убить. – К тому же, – Нэль вскинул руку, призывая к молчанию, когда собеседник хотел его перебить, – женитьба подразумевает продолжение рода, а я... Мне жить осталось не достаточно долго, что бы поднять детей на ноги. Но, что гораздо хуже, они родятся темными магами, и я не успею их должным образом обучить. Да и просто поверьте – зять из меня так себе, – Армантинэль хмыкнул, посмотрев на мужчину. А после встал и отошёл к окну – во рту стало тесновато от увеличившихся в размере клыков.
– Я услышал тебя, – кивнул булочник, – жаль. Действительно жаль.
– Собирайтесь, уходим сейчас. В городе твориться что-то нехорошее. Гораздо более нехорошее, чем кучи трупов и мародёры, – Нэль перевел тему очень резко, но переживать по этому поводу не выходило – пламя в крови разгоралось ярче и жгло все больнее, дыхание сделалось тяжёлым и прерывистым.
– Что? – теперь собеседник выглядел растерянным. – Ты уверен?
– Абсолютно! – в голосе отчётливо прослеживалось рычание, юноша терял контроль, демон рвался наружу с такой силой, что сдержать его не представлялось возможным. Тело тяжелело, пульсируя болью, рубашка стала тесной в плечах... Когти пробили собственные ладони, на пол закапала кровь и ее запах, наконец, отрезвил. – Берите детей, деньги, минимум поклажи и уходим, – он обернулся, наспех набросив на лицо простенькую иллюзию. Демоническая харя в черных вздувшихся венах и набор клыков, далёких от человеческих – не то, что стоит видеть простым обывателям. Пусть это даже и несостоявшийся тесть. Внутри заскреблись сожаление и жалость к себе, но их юноша взял под контроль ещё быстрее, чем демоническую суть. Потом. Тосковать он станет потом.
