Адъютант услужливо склонил голову:
— Будут еще приказания, сир?
Король обернулся; взгляд его скользнул по стройным рядам солдат и остановился на нескольких крытых брезентом повозках, остановившихся поодаль. У Изгарда тревожно забилось сердце. В двух этих повозок ехали два самых ценных его достояния: его писец и его Корона.
Тревога почему-то не проходила. Изгард повернулся к адъютанту:
— Проследи, чтобы в первую очередь поставили палатку моего писца. Я хочу, чтобы через час он мог приняться за работу.
— Пэкс, возвращайся к двери и защищай ее, пока я не объявлю отступление. — Рот у Кэмрона был полон крови. Дым разъедал глаза, и он не видел лицо Пэкса, но услышал бодрый ответ юноши.
— Слушаюсь, сир. Можете на меня положиться. Нет, со мной никого посылать не надо. У вас и без того слишком мало людей.
Кэмрон мысленно пожелал ему — а значит, и всем им — удачи. Чудовища Изгарда заняли внутренний двор. Они затоптали пламя и прорвались в ворота. Даже гонцы отступали под градом стрел, но эти, казалось, упивались собственными ранами и утоляли жажду льющейся из них кровью.
Боль лишь заставляла их двигаться быстрей. Получив очередной удар, они с ревом кидались вперед, прокладывая себе дорогу тяжелыми, как свинцовые плиты, лапами, зубами и когтями. Каждую часть своего тела чудовища использовали как смертоносное оружие. Плечами, точно тараном, вышибали двери, кулаки были вместо дубинок, когти — отточенными клинками, а разинутые зубастые пасти — капканами. Своими ножами и короткими мечами они орудовали не особо искусно и вполне обходились и без них.
Кэмрон так и не понял, как чудовища преодолели внешнюю стену. Скорее всего нашли какое-нибудь слабое место, которое Изгард обнаружил, изучая планы крепости. Но сейчас Кэмрона гораздо больше волновало, что и внутреннее устройство замка не являлось секретом для врагов. Они последовательно отрезали все пути к отступлению. Эти существа выглядели и дрались как дикие звери, но в глазах их светился холодный ум и единая воля объединяла их, заставляя стремиться к одной цели.
На полу валялись трупы его воинов. Кэмрон знал, что должен следить за тем, сколько солдат уже погибло, но не мог себя заставить. Слишком многое он пережил вместе с этими людьми, и считать их тела казалось ему кощунством.
— Начинаем отступать.
Кэмрон обернулся на голос Райвиса. Наемник стоял у него за спиной как черная тень, только стальной клинок сверкал в руках. Кэмрона обрадовало его появление.
— Я послал Пэкса защищать главный вход, — сказал Кэмрон хриплым от выкрикивания приказов голосом.
— Отлично. Пора выбираться из этой мясорубки. — Райвис оглянулся через плечо, а потом поднял меч как копье. — Похоже, здесь остались только мы с тобой. По-моему, хватит из себя храбрецов разыгрывать. — С этими словами он поразил мечом ближайшего врага.
Затрещали кости; лезвие погрузилось глубоко в грудь чудовища, из раны фонтаном ударила темная зловонная кровь. Монстр заревел от боли и ярости и отступил. Кэмрон почувствовал, что кто-то схватил его за руку и тащит к охраняемому Пэксом выходу.
— Если б я знал, что тебе так понравится мой номер, я бы еще танцовщиц пригласил. — Райвис взглядом шарил по комнате, отыскивая самый безопасный путь к отступлению.
Кэмрон заметил, что меч остался только у него, и свободной рукой принялся делать круговые защитные движения.
Раненое чудовище рухнуло на колени, лапой зажимая рану на груди. Но место его тут же заняли другие. Они окружили своего поверженного товарища, как морская пена, набегающая на камень.
Райвис и Кэмрон воспользовались минутным замешательством врагов и кинулись к двери. Двое лучников заняли позицию на главной башне замка и оттуда расстреливали чудовищ. Дождь стрел не мог остановить наступление, но те из монстров, что и прежде были ранены или получили ожоги, стали двигаться заметно медленнее.
Кэмрон вздохнул с облегчением. Значит, чудовища все-таки уязвимы.
Из-за двери доносился лязг металла. Райвис перехватил нож в правую руку. Теперь, когда лучники взяли на себя часть врагов, они с Кэмроном могли заняться теми, что ждали в коридоре.
Пэкс с широким мечом в одной руке и щитом в другой стоял на пороге и оборонялся сразу от двух монстров. Кровь из раны на лбу заливала ему глаза. Судя по тому, как дрожала сжимавшая щит рука, юноша быстро уставал.
Кэмрон рванулся к Пэксу, высоко поднял меч и опустил на голову одного из монстров.
Кэмрон не хотел больше сражаться, но, когда он увидел, что еще одному дорогому для него человеку грозит смертельная опасность, слепой гнев овладел им. Он не мог стоять и смотреть, как враги захватывают его дом и убивают его людей. Отец ненавидел войну — и после битвы у реки Кривуша Кэмрон возненавидел ее не меньше. Но не все сражения одинаковы. Сейчас выбора нет. Он должен победить.
Отбросив все сомнения, Кэмрон теснил чудовищ к двери. Они невыносимо воняли, из разинутых ртов текла слюна. Кэмрон наносил удар за ударом по отвратительным тушам, которые, казалось, заполняли собой все пространство. Он уже не смотрел, что рубит — мясо, когти, просто воздух.
Изгард — вот настоящий его враг. Кем же надо быть, чтобы так обойтись со своими собственными подданными? Как посмел этот человек провозгласить себя королем? Как смеет он доводить своих соотечественников до подобного состояния? Что станется с их телами потом, когда все битвы будут выиграны? Ярость придавала Кэмрону силы, направляла его руку, заставила забыть, что такое страх; теперь уже чудовища вынуждены были защищаться от него.
До сих пор Кэмрон пытался понять, чего хотел от него отец, и только теперь начинал сознавать, что считаться следует только с тем, чего хочет он сам. Он не может править страной только потому, что этого желал отец. Он сам должен стремиться к этому сердцем и душой. Сейчас, сражаясь с ужасающими чудищами, от которых воняло, как от вытащенных из могилы покойников, Кэмрон знал одно — он должен положить конец владычеству Изгарда. Нельзя позволить этому человеку и дальше носить корону Гэризона.
За спиной у него раздался скрежет. Кэмрон обернулся и увидел, что Райвис задвигает засов. В руке он держал меч Пэкса. Юноши не было видно, но по кровавым следам на каменных ступеньках Кэмрон догадался, что Райвис отослал его. У Кэмрона точно камень с души свалился. Теперь в коридоре были только они с Райвисом и двое чудовищ.
Райвис подошел к нему. От тела наемника на Кэмрона пахнуло жаром. А он и не подумал, чего стоило Райвису закрыть дверь.
— А ты неплохо потеснил этих дьяволов, — задыхаясь, выговорил Райвис и улыбнулся Кэмрону.
