— Нинка, время! — я ткнула в небольшой будильник на полке.
— Есть, — подруга помешала рагу и добавила оставшиеся ингредиенты — чеснок и зелень. — Помочь?
— Давай.
Я достала противень, и она ловко намазала соусом окорочка. Оставшееся я прогрела в небольшом ковшичке и слила в фарфоровый соусник. Мы доделали остальные блюда, сервировали и вымыли освободившуюся посуду. Завершив уборку, понесли еду в комнату.
— Бабуль, обедать!
Бабушка вздохнула, но послушно отправилась мыть руки, а мы пока в четыре руки быстро накрыли на стол. Вернувшись, она осмотрела предложенное, милостиво кивнула и неожиданно достала из старинного буфета бутылку вина:
— Курица? Тогда красное.
— Ого! — Луговая посмотрела на этикетку, — Бордо, красное сухое? Трехлетняя выдержка… ммм! Откуда ж такая прелесть?!
Бабушка усмехнулась:
— Именно. Один из студентов презентовал. Молодцы, девочки, заслужили! Тяжело было?
— Не очень, — я ловко откупорила бутылку, — правда, что-то я задумалась в процессе и чуть не прошляпила жарку лука.
— Снова? — бабуля прищурилась, — и как?
— Нина спасла, — я благодарно кивнула подруге.
— А еще Иванчикова оттянула внимание Никаноровой на себя, — сочла нужным уточнить девушка.
— Да, повезло.
— Иванчикова? — бабуля приподняла бровь, — это у которой дед держит ресторан на Невском?
— А ты откуда знаешь?
— Слухами земля полнится, — она неопределенно повела рукой.
Подумала, зачем-то взглянула на календарь и взялась за бутылку:
— Ну, девочки, подставляйте бокалы. За вас!
Мы чокнулись и выпили. Вино было терпким и освежающим — как раз, чтобы оттенить вкус густой похлебки.
Пообедав, мы забрали с собой оставленные закуски и расположились на нагретой весенним солнцем крыше.
— Хорошо-то как!.. — Нинка потянулась.
— Ага, — я разлеглась поудобнее на каримате.
Мы продремали пару часов, пока бабушка не выглянула из окна:
— Домой, девочки!
— Что, уже чай? — вздохнула и поднялась.
Нина потянулась и начала собирать вещи:
— Все-таки классно, что у тебя тут можно позагорать так рано, хоть из колготок можно будет сразу с загорелыми ногами вылезти.
— Ага. А еще здорово, что других тут рядом не болтается. Представь, если бы другие соседи сюда доступ имели!..
— Фу!.. — Луговая покрутила головой и помогла мне перетащить свернутые матрасы в окно.
Бабушка разговаривала по телефону, поэтому мы отправились ставить чайник и соображать что-то вкусное к чаю.
— Быстрый пирог?
— Шарлотка, — я достала пакет яблок.
Мы быстро почистили фрукты, взбили тесто и отправились на кухню. Там тетя Оля что-то кашеварила. Поздоровались и занялись своим делом. Вскоре по кухне поплыл замечательный запах выпечки. Тетя Оля довольно повела носом, подмигнула одобрительно и ушла в комнату.
— Где у тебя деревяшка?
— Была в верхнем ящике, — я кивнула на тумбочку.
Подруга покопалась и нашла оструганную палочку для проверки готовности бисквита. В кухню пришла бабушка:
— О! Вот это аромат!.. Криста, после чая я уеду, надо в машинописном бюро кое-что забрать.
— Да, бабушка. Ты надолго?
— Нет. Просто заберу и приеду домой. Зайти в магазин?
— Да вроде все есть. Если что, я завтра с утра сбегаю, завтра мы дома.
— Вам уже сказали, где вы будете практику проходить?
— Послезавтра обещали, Юдифь Георгиевна.
— Ну и отлично, — бабушка махнула рукой в сторону плиты, еще раз принюхалась мечтательно и ушла.
Мы притащили по табуретке и дружно уставились на будильник.
Шарлотка удалась!.. Попили чаю, после чего бабушка уехала, а мы с подругой сели перед телевизором, пока не позвонили Нинкины родители и не затребовали дочь домой. Вздохнув, попрощались, договорившись встретиться и где-нибудь погулять, раз уж сессия закрыта, и можно вдохнуть воздух свободы.
Вечером, когда бабушка снова мирно щелкала кнопками компьютера, я вышла на кухню разогреть ужин. Соседи присутствовали на общественной территории в количестве трех штук: тетя Оля жарила котлеты, Анна Варфоломеевна в своем углу сосредоточенно мешала большой ложкой в маленькой алюминиевой кастрюльке, и уже упомянутый выше Димитрий готовил себе что-то с непонятным запахом. Отлично, не так уж и тесно вышло.
— Вечер, Кристинка, — тетя Оля кивнула и вернулась к своему занятию, — не подскажешь, хлебные крошки в соус когда засыпать?
— Лук прозрачный? Тогда долейте жидкости и сразу сыпьте крошки. Вскипит — и готово.
Я поставила на огонь сковородку и занялась ужином. Окорочка в кавказской заправке прекрасно пойдут и сейчас, а рагу только выиграет после повторного нагрева, так как настоялось. Впрочем, салат надо настрогать свежий…
— О, Кристиночка!.. А я тебя и не заметила!
Анна Варфоломеевна, как всегда, в своем репертуаре. Главное, чтобы в мои кастрюли не полезла, ведьма старая. Терпеть не могу, когда лезут под руку, да еще, говорят, у Варфоломеевны глаз черный… я не суеверна, но береженого Бог бережет.
Почистила пару морковок и начала натирать на крупной терке. Прогрею с растительным маслом на сковороде, добавлю специй, жареный лук и уже в салатнице — свежий огурчик. Выйдет очень пикантно и оригинально!.. Бабушке наверняка понравится. Димитрий оглянулся на меня, на тетю Олю и помялся. Примечательно, что в сторону Аннушки он даже не оборачивался.
Пока в сковородке грелось масло, почистила и мелко накрошила луковицу. Высыпала лук, поджарила до светло-кремового цвета и добавила морковь.
Соседушко еще раз оглянулся на нас, но снова промолчал. Надо ему что-то от меня, что ли? Впрочем, не моя проблема.
Энергично помешивая, высыпала в овощи острый перец, добавила молотой гвоздики и кориандра. Выключила огонь и закрыла крышкой. Порезала огурец короткой соломкой. Все перемешала в салатнице. Составила на поднос кушанья, вымыла и убрала остальную посуду.
Я уже выходила, когда Димитрий, наконец, решился:
— Извините, пожалуйста, — почти прошептал, — а не подскажете, когда макароны в воду кидать?
— В закипевшую, и посолите сначала воду хорошенько.
— Сильно солить?
— Да, чтобы прям соленая-соленая вода была!
Мдя… мальчик вышел в большой мир, не зная элементарного? Впрочем, не мои проблемы.
Бабушка стояла возле отрывного календаря и что-то сверяла с потрепанным ежедневником.
— Ба, идем ужинать.
— Да, милая… — она рассеяно кивнула и что-то записала.
Я расставила посуду и села на свое место. Бабушка еще подумала, полистала календарь и что-то записала еще.
— Ну, ба?!
— Да-да, иду!
Наконец, она отложила книжку на буфет и села за стол. Мы поужинали, и я ушла на кухню мыть посуду. Там Аннушка ругалась с Люськой по поводу не вовремя занятой ванной. Я аккуратно обошла конфликт и устроилась возле общественных раковин со своим тазиком. Вернулась и обнаружила, что бабушка снова изучала календарь, а на стуле рядом с ней высилась целая стопка толстых книг.
— Ложись спать, милая, я должна еще немного поработать, — она даже не обернулась.
— Хорошо, бабуля.
Немного поштудировала сборник зарубежных рецептов и легла спать.
Утро было погожим. Голубое небо слегка оттеняли редкие пушистые облачка, отчего особенный, «питерский» желтый цвет домов начинал просто светиться. Город мерно гудел, просыпаясь и встречая новый день. Я пробежала через знакомые до последнего кирпичика дворы и вышла на Каменноостровский проспект. Свернув налево, двинулась в сторону метро: посередине маршрута, на Садовой улице, мы с Нинкой должны встретиться. Протолкалась сквозь вечную толпу на входе и вот я уже спускаюсь по эскалатору. От нечего делать оглядываюсь. Передо мной стоит, словно на подиуме, «остромодная» девушка: в облегающих джинсах-лосинах, на высоченных шпильках, в кожаной «косухе»… У-у… Сколько же на ней «дефицита»!!. Впрочем, мне не идет такое, так что никогда не завидовала чужим шмоткам. Да и бабушка точно не одобрит. Зато перед модницей, словно для контраста, стоит бабулька: в пуховом платке, стареньком мешковатом пальто и ботиночках. На плече — две авоськи, связанные ручками, под рукой — тележка с примотанной к ней большой полосатой сумкой. На рынок оптовый?.. Наверняка. Накупит по дешевке, перепродаст подороже — вот и денежка на жизнь появилась! Дальше парень с портфелем в плаще… Ха! Да это же Димитрий! Ух… а ведь я не видела его ни в коридоре, ни в кухне сегодня… раньше ушел, а я его догнала? Хм… странно.
