чем ничего.
Застонав, поднялся, и раскачиваясь, поплёлся к лесу. Ударился плечом о дерево, схватился за ветку, оттолкнулся и продвинулся вглубь. Остановился посмотреть назад. Вода почти добралась до мертвецов, холодные волны уходят в песок в паре пальцев от головы луннита.
Следы исчезнут, но это не спасение, а отсрочка. Слуги госпожи Тайн и Илмира выследили их даже после нескольких дней пути по морю. На суше им будет куда проще...
Сознание заволакивает дымка, побочный эффект целебной травы. Думать сложно, но двигаться легче. Эллион углубляется в лес и под ботинками звенит древняя брусчатка. Округлые камни выступают из грязи и наносов песка, кокетливо прикрываются пожухлой травой и листьями. По краям поднимаются огрызки парапета и цветочных клумб.
Когда-то до Раскола, здесь была прогулочная набережная. Солнечное место, куда на отдых съезжалась вся знать империи. Память услужливо подсунула древние картины, увиденные в первый год служения Илмиру. Нос защекотал терпкий аромат старых книг, бумажной пыли и топлёного воска.
Эллион упал под поваленный ствол дерева. Закутался в оба плаща, взывая к толике божественного благословения в них. Не исцелит, но пусть согреет, как грели раньше в долгих миссиях. Свернулся калачиком. Порывы ветра бьют побоку и бёдрам, стараются пробиться через плотную ткань. От земли веет сыростью и сладковатым запахом прелых листьев...
... Увидеть Илмира, лица родителей, друзей и братьев по служению. Он хотел этого, но не увидел ничего, кроме черноты... Очнулся мокрый от пота, боль отступила, но её место занял ночной холод и мелкая морось.
Поднялся, хватаясь за ствол, и побрёл в полной темноте. Вода плещет у самой тропы, порой Сёстры выглядывают в разрывы облаков и тогда по воде протягивается серебряная дорожка. Одна, хотя лун две.
Поколебавшись, сунул в рот ещё две травинки и начал искать топливо для костра. Лес промок, но под раскидистыми деревьями можно отыскать сухой хворост, кору и траву. По крайней мере, не мокрую насквозь. В руинах беседки, под участком с уцелевшей крышей соорудил подобие гнезда. С одной стороны укрытый куском колонны, а с другой обломками крыши.
Сухую траву и листья скатал в пористый шар, старательно обложил тонкими веточками. Первый удар кресалом задел кончик ногтя, Эллион зашипел и ударил ещё. Брызнули искры, ударились о «ядро» будущего костра. Спустя десяток ударов потянулся жидковатый дымок. Курьер торопливо наклонился и бережно подул. Почти зарыдал от счастья, увидев робкий язычок пламени.
Вскоре огонь разросся, дал сухой жар. Курьер протянул руки, наслаждаясь чувство тепла, пронизывающего плоть. Блаженно сощурился. Теперь он лёгкая цель для ищущих, если они сейчас рыщут в ночном лесу. Плевать, зато тепло.
Отогревшись, принялся за еду, с трудом и нехотя отрывая зубами кусочки сушёного мяса. Есть не хочется, но без еды тело точно не протянет и двух дней.
Вытянув ладонь, набрал дождевой воды. Глотнул и скривился от резкой боли в горле. Не хватало ещё и простыть. Ладно. Ладно. Он жив. Роан и Тишь ушли далеко вперёд и это хорошо. Умирающий курьер только мешает и замедляет, а парню надо как можно быстрее оказаться в долине.
Эллион вновь набрал воды и умылся.
Посмотрел в чёрное небо, гадая, скоро ли рассвет? Надо идти за ними, на всякий случай... догнать не догонит, но... просто будет спокоен, что не бросил доставку до самого конца.
Рассвет застал Эллиона свернувшимся калачиком, с кровавой коркой на губах. Его не нашли, не убили в спящего, яд не выгрыз вены. Вот оно, доброе утро. Постанывая, поднялся, схватился за обломанную колонну беседки и зашёлся кашлем. Корка лопнула и на ладонь полилась кровь. Брезгливо сплюнул и отряхнул кисть.
— Ох, Илмир, дай мне сил.
Бог не ответил. Илмир, как и весь пантеон, не отличается болтливостью.
С Тишь говорила сама Луниса, а в результате теперь их путь устлан трупами её последователей. Беседа с божеством всегда влечёт за собой проблемы. Так или иначе.
Эллион оттянул ворот и оглядел грудные мышцы, под бледной кожей бугрятся чёрные вены. Пульсируют готовые лопнуть. Времени осталось мало.
Вместо завтрака бросил в рот остатки трав и начал жевать, глотая горькую слюну. За ночь море отступило и на пляже валяются тёмные ленты водорослей. Обломки досок, покрытые ракушками стволы деревьев и остатки ящиков. По песку степенно перебегают мелкие крабы, спасаясь от кружащих чаек. В стороне лениво ползёт огромная черепаха.
Курьер углубился в лес, шатаясь и ударяясь плечами о деревья. Тело едва слушается, и он не уверен, что сможет победить в следующей схватке. А она неотвратима. По его следам пройдёт даже слепой. Ладонь стиснула рукоять трофейного кинжала, потянула из-за пояса.
Лезвие радостно сверкнуло в лучах солнца. Кокетливо изогнутое, с широким кровостоком и круглой выемкой у гарды. Рукоять вырезана из тёмного дерева, с углублениями под пальцы. Навершие
