Лин и Валентина вышли. Лена опять присела рядом с Пятым. Когда три минуты прошли, она отложила подушку и, подойдя к двери, стала прислушиваться. Откуда-то издали доносилась ругань. Понятно, отношения выясняют. Выходить из девятой Лена не решилась, она просто стояла у двери и слушала. Потом её внимание привлёк звук, донёсшийся откуда-то из-за её спины. Она обернулась.
Пятый пытался сесть, он кое-как приподнялся было на руках, но тут же снова упал на локти, стал заваливаться на бок. Лена бросилась к нему, села рядом, помогла перевернуться на спину и положила его голову к себе на колени. Он дышал учащённо, лицо покрылось испариной, глаза были полузакрыты.
– Всё, всё, успокойся, – попросила Лена. – Всё хорошо… полежи, тебе нужно отдохнуть… я с тобой посижу…
Он попытался было дотянуться рукой до покалеченной шеи, но Лена, мягко взяв его руку в свою, не позволила.
– Не трогай, не надо, – попросила она. – Холодные руки какие… хоть погрею немножко… ты, наверное, замёрз… я сейчас, погоди…
Лена стащила с себя куртку и укрыла ею Пятого. Он уже успокаивался, но всё ещё продолжал дрожать.
Минут через пятнадцать вернулись Валентина с Лином. Оба – мрачные, как тучи. Видимо, толку из разговора не вышло никакого.
– Я эту сволочь своими руками… – пробормотал Лин. – Ну чего тут нового, Лен? Очнулся, что ли?
– Не совсем, – ответила та. – Я его укрыла, а всё равно он от холода так сильно дрожит…
– Лен, это не от холода. Он в шоке, – заметила Валентина. – И чему вас учили, не пойму?…
– Но из-за чего шок? – не поняла Лена.
– Тебя бы повесили – была бы ты не в шоке… Лин, как думаешь, донесём?
– А куда мы… денемся, – Лин поднял Пятого на руки. – Поправь куртку, Лен, а то падает. Пошли?
– Пошли. Куда мой чемодан засунули?… А, вот он. Ну, слава Богу. Лена, подушку захвати…
Наверху, в медпункте, Лин положил друга на кушетку, разул, снял, наконец, с него остатки рваного балахона.
– Лин, раздень его полностью, – попросила Валентина. – Лучше так, чем в этой грязи…
– А майка какая-нибудь есть? – спросил Лин.
– Есть, потом оденем. Я же его не потащу сейчас никуда, пусть поспит пока, в себя придёт. Защитничек… тоже мне, выискался… приподними, рыжий, я одеяло вытащу. Ага, спасибо. На бок положите и укройте. Я сейчас… Лин, дай ещё подушку, низко слишком. И надо шею и руки обработать. Похоже, сигаретами жгли на сгибах, я только сейчас увидела. Лена, иди пиши рапорт, пока мы тут работаем. И принеси грелки.
– Сейчас. Валентина Николаевна, простите, что я так… я испугалась… и поэтому… – Лена почувствовала, что вот-вот снова расплачется. – Поэтому я…
– Лена, угомонись. Всё в порядке. Он к вечеру придёт в норму, сама увидишь. Сейчас мы поможем немножко, он поспит, отлежится… мы вовремя успели, ничего страшного не случилось. Конечно, то, что они хотели сделать с тобой – это отвратительно. То, что сделали с ним – тоже. Но пойми – это предприятие, тут такое в порядке вещей. Привыкай… Лен, ты сама говорила, что ему холодно. Давай, поживее, надо же его согреть. И окошко приоткрой, проветрить можно.
– Хорошо… я тогда тут посижу, с ним. А вы не напишите за меня этот рапорт? – умоляюще сказала Лена. – Я не умею такие вещи писать, правда…
– Лин, ты видел, чего там было? – спросила Валентина. Лин кивнул. – Ладно, пойдём, напишем. И позвоним.
* * *
Лена сидела и заполняла отчёты, когда Пятый проснулся. С минуту он лежал, недоумённо озираясь, потом вспомнил, что было, и всё понял. Страшно болела шея, саднили запястья. Он приподнялся на локтях и позвал:
– Лена…
– Проснулся? – Лена улыбнулась и села рядом с ним.
– Да… попить дай, – говорить было больно. Он протянул руку к шее и наткнулся на бинт.
– Чаю хочешь?
– Нет, не надо… дай воды, – он взял у Лены из рук стакан и залпом выпил. – Да… – протянул он с ужасом в голосе, – стрелять в меня стреляли, бить меня били, звёзды на спине резали… но вот чтобы вешать – это впервые…
– Очень больно? – спросила Лена.
– Относительно, – ответил он. – Потерплю… вы успели?
– Да, мы убежали… Пятый, зачем ты сказал мне про кнопку? – спросила она с осуждением в голосе. – А если бы…
– Я уже и решил, что пришло это твоё “если бы”, – ответил Пятый. – Когда стоял с верёвкой на шее и ждал. Пошевелишься – и упадут ящики. Страшно.
– Я не о том!… Мы бы сразу спустились вниз и тогда…
– Тогда они изнасиловали бы тебя, избили бы Лина, а Валентину скорее всего просто прогнали бы, – жестко ответил Пятый. – Надо было им дать время на ком-то выместить злобу.
– И ты выбрал себя. Я просто не знаю… – Лена развела руками. – А если бы ты умер?!
– А что – мог? – нахмурился Пятый.
– “Мог”! Кто десять минут не дышал, кому камфару в сердце кололи, кого рыжий эти десять минут реанимировал? И он ещё говорит – мог или не мог?! Да мы, когда это увидели, решили, что всё…
– Ну ни фига себе, – пробормотал Пятый еле слышно, опускаясь на подушку, – чего только о себе не узнаешь… Лен, дай ещё попить, если есть.
– Есть, конечно. Пей. А, вон Валентина и рыжий идут… сейчас нам врежут, а тебе – в особенности, – прошептала Лена предостерегающе.
– …О, выходец с того света! – поприветствовал друга Лин, входя в медпункт. – Поправляешь здоровье водичкой? Это правильно. Смотри, язык не проглоти… А то чем ты в следующий раз будешь всякие глупости советовать людям? Хорош, нечего сказать…
– Пятый, шея сильно болит? – спросила Валентина. – А то давай укол…
– Спасибо, не надо, – ответил Пятый. – А отругать?
– За что?! Ты молодец, так как надо сделал. Всё хорошо кончилось. Конечно, про блокиратор ты Лене зря посоветовал, но что уж теперь. Кстати, почему ты даже не попробовал снять с себя верёвку?
– Потому, что она была натянута так, что пошевелиться было невозможно, не то, чтобы снять. Да и не снял бы я её, – подумав, ответил Пятый.
– Ясно… – протянула Валентина. – Мы тут рапорт составили, прочти, поправь, если что не так.
Пятый взял у неё из рук бумагу, глянул. Поморщился.
– Вы упустили то, что я тоже не стоял на месте, – заметил он. – Они теперь долго будут бока лечить, бил-то я на советь… Сергею влетело так, что он этого вовек не забудет… Уж прости, рыжий, но я ему кое-что отбил очень надолго…
– А я-то тут при чём? – удивился Лин. – Ты же его бил, а не меня.
– А кто меня этому удару научил? Не ты, что ли? Я такого сам не придумаю, у меня просто фантазии не хватит.
– Ребят, о чём речь? – не поняла Валентина.
– Да так… Сергей теперь сидеть не сможет месяца три, – ответил Лин. – Я случайно одну такую точку нашёл… безотказную. У него теперь копчик будет болеть при сидении. Сильно.
