— Тьфу ты, — сплюнул я, в сердцах проклиная эльфа, не способного односложно ответить на элементарный вопрос. — Прямо «Герои Меча и Магии» какие-то. Что? Трудно было сказать, что земли названы в честь цветов выигравших «персов»…
— Э… — эльф, похоже, слегка завис.
— И что в итоге мне с этой картой делать?
— …А? Да собственно ничего особенного. Носи с собой, она, что-то вроде разрешающего документа на определённые виды работ. Спросят — показывай. Но только не святошам и магам. Подделка как ни как.
Тем временем телега, медленно, но верно, приближалась к расщелине. Монструозная корова не чувствуя вожжей, брела сонно переставляя ноги. Убрав карточку в один из отвисших карманов трофейного халата, я вновь по привычке стегнул химеру. Ремни рванули кольца, продетые в чувствительные «скобы», особые петельки плоти, расположенные у животного прямо за челюстным углом. Бедный Гобик, не приученный к такому варварскому обращению взревел, выпучил глазищи и припустил вперёд, отчаянно семеня коротенькими лапками.
Лес резко закончился, как и накатанная дорога. Колёса гулко застучали по крупным растрескавшимся камням, фургон закачался, а мы с эльфом запрыгали на жёсткой скамейке.
— Давай, дальше я сам, — сказал эльф, забирая у меня управление мутантом и тут же притормаживая разогнавшуюся животинку.
— В любом случае, — твоя очередь, ответил я, разглядывая открывшуюся мне картину.
А посмотреть было на что. Часть горы, непосредственно перед въездом в расщелину, была удалена, и представляла собой огромную подкову с отвесными стенами, усеянными многочисленными башенками и бойницами, как будто вплавленными в её поверхность. Более того, всё внутреннее пространство подковы, было усеяно массивными шестигранными колоннами и тумбами разной высоты, на вершинах которых стояли массивные жаровни.
Сам проход, оказался метров сто в ширину и даже отсюда, от своего въезда давил на психику, заставляя восхищаться величием существ, способных рассечь насквозь горную гряду и возвести такую вот, захватывающую дух, красоту. Он казался бесконечным, угрюмым и величественным, а о его рукотворном происхождении говорили не только абсолютно отвесные тщательно обработанные стены, покрытые какими-то уже давно не читаемыми барельефами и уходящие к самым вершинам, но и массивные шестиугольные пилоны, обрамляющие въезд.
— Впечатляет? — спросил эльф, вздёрнув уголок рта в кривоватой ухмылке. — И не подумать, что подобное могли отгрохать дикие коротышки.
— Угу. Это и есть «Катай Дайкон»? — спросил я.
— Коттай Дунсон. Не… Это всего лишь «ворота» в так и не свершившееся третье дворфийское царство. Защитный амфитеатр. Так — первая линия обороны от гноллов, живших когда-то в пустынях по эту сторону гор. Сам замок находится в центре перевала и отсюда не виден.
— Гноллов? Человекоподобных гиен? — блеснул я знаниями фэнтезийного бестиария.
— Может и были там гиены. Не знаю. Гноллами у нас называют зверолюдей, коренных жителей этих земель. Дед, который застал закат их расы, говаривал, что странная это была порода. Частично разумная, а частично нет. Вроде как, у них в одном и том же выводке, могли уродиться и хозяин, и его верный пёс. А безмозглая животина, даже отдалённо не напоминающая гуманоида вполне могла родить гения, отличающегося от нас с тобой лишь формой ушей да хвостом.
— И что с ними случилось?
— Выродились, — коротко ответил Гуэнь, а затем после секундного молчания добавил. — Вроде как дворфы к этому руку приложили. Деда рассказывал, что когда-то, когда дети Эльматерасу только пришли в этот мир, гнолы были великой цивилизацией, да и сами они были красивы. В общем не чета людям.
Он бросил на меня быстрый взгляд и поправился, а я в свою очередь сделал для себя очередную заметочку про, довольно таки, расистские взгляды моего спутника. Впрочем, наверное, в мире, где взаимно существуют столь разные разумные виды — это неизбежно.
— …местным людям. Но потихоньку разум стал покидать гноллов. Всё чаще стали рождаться безмозглые животные, а затем с юга пришли предки людей Святой Земли и Земли Знаний и просто уничтожили их последние стаи.
— А это что за колонны? — спросил я, глядя как эльф объезжает один из монолитов с жаровней.
— Защитные огни. Их дворфы ночью включали, чтобы отслеживать гноллов. Сами-то коротышки хоть и ютятся в подземельях, видят во тьме не лучше людей. А потом просто расстреливали со стены.
— А эта застава всё ещё действует? — спросил я, силясь разглядеть в полумраке бойниц укрывшихся там воинов.
— Не… Лех говорил, что внутренние переходы частично обвалились. Да и опасно там. В защитный амфитеатр ведёт многокилометровый ход. Узкий лаз с низким потолком в толще камня. И никак по-другому, в этот комплекс не попасть.
— Странно, — нахмурился я, отметив заодно вполне нормальное польское имя. — Укрепление-то будь здоров!
— А ничего странного, — Гуэнь поправил чалму. — Начались Войны Первородства и наши показали коротышкам их место. Так что, они не то, что не построили своё Третье Царство, но даже город не успели заложить. А ни эльфам, ни людям в 보지 не сдалось, докапывать за ними пещеры. Какой 미친놈 там жить-то будет, при местных-то землетрясениях? Мы перестроили Коттай Дунсон и на этом успокоились. Этот замок как пробка — прекрасно защищает земли Серентии от наших северо-западных соседей.
Мы въехали в пролом. Стены тянулись и тянулись, оставляя над головой узкую, порой не толще нити полосу чистого неба. Здесь было холодно и довольно сыро. Прямую как стрела щель продувал сильный ветер, наплевать на который было разве что Гобику, и восхищение творением древних подгорных мастеров быстро сошло на нет.
Укрывшись в фургоне и правя мутантом сквозь особый клапан, Гуэнь продолжал наставления. Я думал о своём, нежно поглаживая пальцем обернувшуюся вокруг моей шеи Юну. Эльф рассказывал об этом мире, об устройстве местных государств, о быте и нравах. Я привычно слушал в пол уха, выхватывая только самое важно и пропуская различную Санта-Барбару о взаимоотношениях человеческих рыцарей, королей, вельмож и убийц, почивших лет сто назад.
Солнце, мигнув единожды своим белым глазом высоко над нашими головами и на короткое время залив лучами полумрак прохода, покатилось к закату. Двигались мы медленно, поднимаясь по пандусу с небольшим уклоном, телега медленно покачивалась и я, привалившись к борту, как-то сам не заметил, как задремал.
Хорошо, что не заснул. Почувствовав лёгкое касание к шее, сдавленный писк и слабое трепыхание. Разбираться в том: «Что собственно происходит?» необходимости не было. Считая, что я заснул, и не имея возможности разобраться со мной лично, контрабандист нацелился на мою змейку. Что именно он хотел с ней сделать — я не знал, хотя подозревал, что убивать он её не намерен.
