— Прошу прощения, Маркус: я опоздал, — виновато сказал Ричард, кланяясь.
— Нет, это Катрина вернулась раньше. Встань, мой ученик, нет поводов для беспокойства: я лишь хотел узнать, как справилась Адель, и вернулись ли к тебе силы.
— Все раны зажили, учитель, и я готов исполнять приказы.
В глазах предводителя блеснуло недоверие. Изучая своего ученика, внешний вид которого изменился за счёт снадобья, он был явно недоволен, что тот выглядит чересчур живым, а от бледности не осталось и следа.
— Ведь ты понимаешь, что в ближайшем будущем я не доверю тебе ответственное задание?
Ричард кивнул. Его догадка оказалась верна, но всё равно услышанное задело и огорчило его.
Маркус поднялся и, стуча стальными подошвами, грациозно спустился по ступеням. Остановившись у окаменелого тела, он не побрезговал взяться за окровавленный ворот и с лёгкостью поднял на вытянутой руке. Ноги женщины беспомощно покачнулись, оторвавшись от пола. Ричард сразу заметил перерезанные сухожилия на обеих руках и множество ран, особенно в брюшной полости. Несмотря даже на явные следы пыток — узнаваемый почерк Катрины — лицо короткостриженой женщины, правый глаз и щёку которой перечёркивал уродливый шрам, выглядело умиротворённым.
— Ты знаешь, кто это? — прогремел голос предводителя. Ричард покачал головой, и Маркус разжал пальцы.
— Её имя — Клавдия, хотя Несущим Истину она представилась как Странница. Среброглазого можно похвалить — в новый состав Элиты он набрал талантливых людей. Вот только не настолько умных, чтобы обвести нас вокруг пальца. И всё же, следует отдать ему должное; стоило Катрине покинуть Урт, как штаб наших посредников был найден и уничтожен, — он прищурился, отряхивая ладони, и эхо несколько раз повторило хлопки. — Эта женщина не вымолвила ни слова на допросе, а мысли её прочесть не удалось — тут подвели бездарные чародеи в числе посредников.
— Я слышал, число Несущих Истину растёт.
— Близок день, мой верный ученик, когда смертные склонятся перед нами. Сию минуту я могу начать войну, поставить на колени четыре королевства и Ничейные земли, тем самым загнав Тувиам в угол. Но у всего есть своя цена. Вас, моих Верных, осталось слишком мало, и я не намерен жертвовать вами столь бессмысленно: ведь вы — избранники Роука, величайшего творения Высших! Нет, сейчас война не к месту. Мы можем победить иначе, сведя свои потери к минимуму. Я не сказал об этом остальным, — Маркус понизил тон до шёпота. — Если Фир и Ден успешно выполнят свою миссию, в Руимо начнутся необратимые перемены. И каждый вспомнит, что живёт в Эпоху Менторов!
— Вам удалось заинтересовать меня, — Ричард скрестил на груди руки. Он был уверен, что несмотря ни на что разговор их подходит к концу. Маркус усмехнулся, похлопав его по плечу.
— Всему своё время, Ричард. Всему своё время.
Закованные в цепи двери содрогнулись; с их стороны донёсся протяжный, леденящий душу вой, который в этот раз не оставил равнодушным даже Ричарда. Он не переставал удивляться решимости и смелости своего наставника, который двинулся к дверям совсем не колеблясь. Ему было интересно, как на самом деле выглядит Роук, но покои его было строго запрещено осквернять любым светом, да и желанием оказаться по ту сторону он не горел.
— Надеюсь, в ледяных камерах найдётся место для ещё одного тела?
— Да, мой господин.
Маркус одобрительно кивнул. Скинув с широких плеч роскошную бархатную мантию, он бесстрашно и уверенно перешагнул порог, и грозные стальные двери за ним закрылись.
Обдумывая его слова, Ричард безразлично смотрел на тело. Схватившись за одеревеневшую, бледную с засохшими бордовыми пятнами кисть руки, он потащил женщину по полу, оставляя за собой слабый кровавый след.
Идя по длинному, слабо освещённому коридору, стены которого были шершавыми, лишёнными изящества, присущего большинству залов и комнат Хамир-Ракода, он приближался к своим владениям, доставшимся ему от предыдущего мага льда, который погиб задолго до его рождения. Аноил, как говаривали собратья-Менторы того поколения, последними представителями которого остались Ден и Келла, был истинным воплощением своей стихии в её самом свирепом виде. Говорили, что много веков он держал в страхе Тувиамскую Элиту, но погиб в неравном бою. И лишь три тысячелетия спустя явился Ментор, которому подвластны лёд и холод — Ричард. Однако, до Аноила ему ещё очень далеко…
Коридор оканчивался дверью, покрытой льдом. Стоило Ричарду протянуть к ней руку, как ледяные кристаллы с треском расползлись по сторонам, поблёскивая и излучая пар, но не тая, и дверь открылась.
В лицо ударил холод; мужчина остановился и закрыл глаза, наслаждаясь. Среди льдов он чувствовал себя как дома, однако, ощущение это быстро улетучилось, когда он увидел содержимое камеры. Раньше подобные вещи его нисколько не беспокоили, но сейчас ему стало некомфортно.
— Должно быть, побочное действие Амиталь, — успокоил он себя и двинулся внутрь.
По обеим сторонам, в огромном помещении, с потолка которого к полу тянулись сталактиты, в некоторых местах настолько широкие и вытянутые, что походили на колонны, ровными рядами стояли ледяные глыбы. Выколдованные особым способом, они слабо светились и были почти прозрачными и невероятно прочными — повредить их могла только белая сталь.
Стараясь не вглядываться в изуродованные тела внутри глыб, Ричард шёл вперёд, ища свободное место.
Мужчины, женщины, даже дети и старики — бесчисленное множество тел хранилось здесь; пустующий постамент был в самом конце, у стены, где над прочими возвышалась ещё одна глыба — жемчужина коллекции, имеющая правильные, ровные очертания и красивую форму многогранного кристалла, явно выколдованного с особой любовью. Помимо всего прочего, она была одной из самых древних.
В ней находилась женщина, которая даже после смерти пленяла своей красотой. Казалось, она просто уснула и оживёт, если её расколдовать. Однако, это было не так. Подойдя ближе и присмотревшись, было заметно, что части тела когда-то были оторваны и впоследствии пришиты ровными стежками; длинные тёмно-русые волосы струились по плечам и застыли, словно под водой. Только её рука, крепко сжимающая посох, находилась отдельно от изящного тела. Под льдиной висела гравированная табличка с надписью «Мария Неврестская».
Опустив тело на пол, он сделал несколько плавных жестов руками и выбросил левую вперёд. Тело выпрямилось, когда он медленно поднимал кисть вверх, а когда стало на ноги он прошептал короткое заклинание, которое закрепил плавным жестом слева направо. Через пару мгновений перед ним выросла новая глыба, но писать имя этой женщины на специальной табличке он не стал: ему хотелось как можно скорее уйти.
