Когда прогулка по мрачным и пустым залам Хамир-Ракода ему наскучила, он решил, что сейчас самое время опробовать новые заклинания, которые расшифровал и в теории освоил после проваленной миссии. Вспомнив, что выпроваживая Адель на прежнем месте свиток с шифром не заметил, Ричард ускорил шаг.
* * *
Он был уверен, что уходя запер дверь, но она поддалась, стоило ему коснуться ручки. Кончики пальцев блеснули голубым, и от них теперь исходил холод; готовый выпустить в незваного гостя ледяной осколок, Ричард толкнул дверь. На софе шевельнулся силуэт; женщина потянулась, словно кошка и, протирая глаза, села.
— Адель, — Ричард вздохнул и развеял заклинание, встряхнув и бросив руку вниз. — Это чересчур, ты не находишь?
— Ну зачем ты так? — элегантное тёмное платье струилось по её женственному телу, когда она двигалась. Обвив шею Ричарда руками, она сказала почти шёпотом:- Что странного и неправильного в том, что я хочу проводить больше времени с приглянувшимся мне мужчиной? Мне стало одиноко…
— Поэтому ты решила вломиться в мои покои? — Ричард нутром чувствовал, что она чего-то недоговаривает. То, что он ей привлекателен, он заметил уже давно. Он признавал, что Адель красива, но женщины-менторы охотно пользовались своей красотой, чтобы заполучить желаемое. Привыкший во всём искать и находить подвох, к ним он относился весьма настороженно и держался на расстоянии. Он осторожно убрал её руки с шеи, сел на софу, закинул ногу на ногу и одарил её холодным взглядом.
— Я же вижу, тебе нужно что-то. Ближе к делу, я занят.
Адель бросила на него обиженный взгляд. Каждый раз, когда он отталкивал её, ей лишь сильнее хотелось завоевать эту неприступную ледяную крепость, но именно на данный момент Ричард оказался прав.
— Что хотел Маркус?
Ричард вздохнул с выражением на лице «я так и знал».
— Тебя это не должно касаться, но он интересовался моим самочувствием. Не больше.
— Я знаю Маркуса уже давно, — она скромно села рядом, расправляя складки своего одеяния. — Не помню, чтобы хоть раз он звал к себе кого-то, чтобы узнать о самочувствии.
Ричард пожал плечами.
— В последнее время я всё чаще задумываюсь о наших Создателях, Линосе и Заре. Ведь Маркус служил им многие века, а потом предал!
— Опасные ты выбираешь темы для разговоров. Скажи, кто, по-твоему, создал Руимо?
— Зара и Линос?
Рыжеволосый покачал головой.
— Забавно, что ты знаешь Маркуса гораздо дольше, чем я, и ни разу не говорила с ним о Создателях.
— Подозреваю, что только с тобой он откровенен. По правде говоря, меня это раньше не интересовало, но перечитав легенды Тувиама до Жрицы и Пророка…Ричард, не молчи! Ведь я же вижу: ты что-то знаешь о них!
Он улыбнулся. Адель опешила: он улыбнулся! Со дня его рождения она не видела, чтобы он хоть один раз улыбнулся искренне. Очарованная, она смотрела на рыжеволосого, хлопая ресницами.
— Может, отправить тебя к Маркусу на урок истории?
— Ричард!
— Ладно, ладно, — он поменял местами ноги и откинулся на спину. Острая боль тут же напомнила о ране.
— Начнём с того, что бытует мнение, будто Руимо создали Линос и Зара. Но это не так. Маркус однажды сказал, что Высшими они стали, преодолев порог смерти, а силу получили от истинного Создателя, ныне забытого. Долгие тысячеления они правили Руимо, но вскоре решили, что неразумных слуг-чудовищ им недостаточно;
Маркус стал самым первым Метнором. Он служил им верой и правдой до тех пор, пока в Руимо не пришли пять основателей Элиты. Неведомым способом они спаслись, когда он привёл их к Роуку, и, более того — обрели силу. С тех пор медальон Зары попал в их руки, и в Руимо приходило всё больше и больше людей. Именно тогда появилась единая империя Фаренхим, которая вскоре начала представлять угрозу для Менторов: стамра отнимали земли наших предков, убивали их братьев; а Линос и Зара словно этого не видели. Тогда Маркус понял: им безразлична судьба своих подданных и приближённых, им безразлично всё — кроме них самих. Он отправился на поиски храмов забытого всеми — в том числе и Высшими, Создателя, в надежде, что если тот действительно существует — то согласится помочь. Увы, он не поведал, добился ли успеха. Скажи, ты знаешь, как проходила битва у Красной реки?
— Смутно.
— Этот день изменил Руимо навсегда. На Красной реке в смертельной битве сошлись три воинства — Высшие, которым остались верны только их чудовища, люди во главе с основателями Элиты и Менторы. Не было победителей в этой битве, но Линос и Зара однозначно проиграли. Их не удалось убить, но Маркус нашёл способ усыпить их и заточить где-то под землёй. Старый Хамир-Ракод был уничтожен до основания, и Маркус, спасая всех, кого возможно было спасти, покинул поле боя.
На лице Адель застыло удивление. Сказание произвело на неё большое впечатление, и только сильнее разожгло интерес к событиям минулых лет. Ричард взглядом отыскал свиток — тот лежал на краю стола, и, взяв его, двинулся к выходу.
— Постой! А как же Роук? Если Хамир-Ракод был полностью уничтожен — как Роук может быть здесь?
— На некоторые вопросы даже я не в силах ответить, Адель.
Гонимый, отринутый,
Всем ненавистный.
Слова его все непременно сбывались;
Он зла не желал и ни разу не лгал —
Враги его правду услышать боялись.
Судьбу свою видел отчасти — нечётко.
Но близился день, что последним считал;
Когда в дом вломились враги —
Он спокойно
Сидел, сложа руки, и ждал.
Схватили, сковали,
В темницу — на цепь.
По десять плетей за каждое слово;
Сломить не могли его дух палачи,
И сталью терзали всё снова, и снова.
Когда не осталось и места живого,
Иссякла фантазия у палачей —
Он тихо воскликнул, не пряча очей:
«Себя вы погубите. А совсем скоро
Закончатся жизни у ваших детей.»
Объятые страхом, на миг
Отступились; а после —
Заставили вечно молчать.
Немым и беспомощным, в жаркой пустыне
Бросили…погибать.
Не мог разомкнуть он уста —
Крепко сшиты.
Забыв, что не может идти, он побрёл
Подхваченный странной, неведомой силой,
И вскоре храм старого бога нашёл.
Навстречу ему грациозно шла жрица —
В злате и сребре,
Дочь Бога Огня.
Упал перед ней на колени, ослабший,
Последние искорки жизни храня.
«Возьми мою жизнь, —
Молил её в мыслях.
— Пожертвуй, чтоб смерть не напрасна была»
— Скажи своё имя, — воскликнула твёрдо.
Звучала в ответ тишина.
Разгневалась жрица:
Блескучим кинжалом
Лицо наглеца резко вверх подняла.
С ним встретившись взглядом, на шаг отступила.
По нежной щеке покатилась слеза…
Наполнилось болью холодное сердце;
Упорно она не желала принять,
Что юноша этот,
Ни в чём не повинный,
Едва взойдёт солнце — не будет дышать.
Принёсшая в жертву
Десятки и сотни,
Не в силах с собою была совладать.
Но Пламени бог не простит ей измену,
И нет уже смысла бежать.
Лежали вдвоём
На краю, у обрыва.
— Гляди: это наш последний рассвет.
Ты смерти боишься? — спросила украдкой;
Во взгляде его было твёрдое: «Нет.»
Мгновенье спустя
Кругом вспыхнуло пламя,
А в нём — силуэтом лик Бога Огня.
«Меня предала ты, последняя жрица,
И месть моя будет страшна».
«Не будет покоя вам
В мире живых,
Покоя не будет средь мёртвых.
Сгорит ваша плоть, а дух — будет жить,
На вечную боль обречённый»
Исчезла та жрица,
А с нею — пророк.
Нескоро их люди хватились;
Нашлись после пятеро смельчаков,
И к храму тому устремились.
Вернулись мрачнее,
Чем чёрные тучи;
Со слов их тотчас разлетелась молва,
Что там — на краю у обрыва, обнявшись,
Лежат пророка и жрицы тела.
Жрица и Пророк. Легенды Тувиама
Медленно, с огромными усилиями Деми делала успехи, но отнюдь не в магии. Постепенно её движения становились точнее, удары — сильнее. Дабы не навредить женственной фигуре, нагрузки приходилось уменьшать до разумных пределов несмотря на то, что она стала гораздо выносливее. Часть своего свободного времени — около пяти часов в каждом цикле, если брать в расчёт последние три, она проводила в покоях Лианы за книгами, читая легенды, стихи и песни, и частенько компанию ей составлял пушистый белый кот, к которому она быстро привязалась. Он с удовольствием дремал у неё на коленях, либо пристраивался сбоку, когда Деми ложилась на мягкий диван.
