его за собой. Но он стоял и просил не двигаться.
Волк прыгнул вперед, щелкнул пастью, и я пустилась в бег. Страх подгонял меня, но убежать далеко я не смогла. Я сошла с тропы, и железная челюсть капкана сомкнулась на правой ноге. Я закричала. Ролан бросился спасать меня. Но я билась, хватаясь за ногу, и мешала Ролану разомкнуть капкан. Железные зубы впились в мягкую кожу, прокусив ткань штанов, которая быстро напитывалась кровью.
Волк куда-то исчез.
У Ролана получилось освободить меня. Он порвал штанину, стянул ногу ниже колена веревкой и пытался успокоить кровь. Я подтянула к себе ногу, но он опять вытянул ее. Он думал, что еще мог сделать. Боль усиливалась. Я старалась не плакать и закусила губу. Ролан посмотрел на меня. В его глазах был испуг, дикий и страшный. Не зная, что предпринять, он вдруг кинулся слизывать кровь.
Когда я увидела, как он присосался к ране, то вскричала от ужаса. Я била и пинала его, пытаясь отделаться. Здоровый Ролан не чувствовал моих слабых ударов. Он не отбивался от ударов, но пытался удержать за ноги, когда я хотела отползти. Мне кажется, я сама обезумела от его кровожадности. Смертельно испугавшись, я заревела.
Откуда-то вынырнул Нестор. Он отбросил окровавленного Ролана, схватил меня и побежал прочь от него. Я умоляла его защитить меня и не подпускать ко мне обезумевшего. Нестор был взволнован. Я схватилась за его куртку и ни за что не отпустила бы.
— Успокойся, все нормально, — говорил Нестор.
Мы вышли к деревне, и Нестор пошел обычным шагом. Боясь, что Ролан нас догонит, я вцепилась в него и попросила быстрее отнести меня в архив. Но Нестор посадил меня на лежавший ствол дерева и присел на землю.
— Посмотри на ногу. Кровь остановилась.
Кровь перестала идти. Рана запекалась. Но меня еще продолжало трясти.
— Ролан сам испугался, когда увидел такое количество крови. Он не придумал лучше, чем исцелить рану слюной. Слюна у нас быстро заживляет.
— Что?!
— Ничего, идем в больницу.
Нестор опять взял меня на руки и быстро побежал.
— Я ничего не поняла.
— Потом. Все потом объясню.
Нестор принес меня в маленькую деревянную больницу. Нас приняла врач по имени Чеслава. Она велела Нестору положить меня на операционный стол. Вместо всяких инструментов Чеслава принесла кувшин с водой и пару пузырьков с чем-то. Нестор остался в кабинете и сел неподалеку от другого пациента, который постоянно чесался.
В кабинете врача отсутствовала аппаратура. Комната была самой обычной, как в любом деревенском доме.
— Не унывай. Сейчас быстро вылечим твою ножку, и побежишь домой, — сказала врач, оттирая ногу от крови. — Вон этому чесоточнику повезло меньше, чем тебе. С ним еще придется возиться. Блох, видишь ли, опять подхватил. Где ты их только находишь, пес окаянный?
— Я что, специально? — сказал он хрипло.
— Где капкан-то нашла? — спросила у меня Чеслава.
— Мы на охоте были, — ответил Нестор.
— Хорошие охотники. Большую птицу поймали. Девку угробить захотели?
— Нет, познакомить со всем, но испугалась она и в капкан попалась.
— Пока в капкане сидела, и нужно было с волками знакомить. Никуда бы не сбежала.
— Ну, Чеслава…
— Пошел вон, в коридоре подождешь. И ты тоже, блохастый. Смотри парня не зарази! С вами, собаками, и так полно забот.
Они вышли. Чеслава начала промывать рану вонючим содержимым из первого пузырька. Ватный тампон еле дотрагивался до болезненного места, но зелье попало в ямочки от железных зубов, и кожа возгоралась адским пламенем. Со всех я дула на рану, чтобы успокоить ее. Но она так нестерпимо жгла, что я задыхалась от боли.
— Рана быстро заживает. Оборотень постарался?
— О чем вы?!
— Сразу видна их работа. Мог бы постараться и до конца долечить. А то оставили мне. Не бойся, я не брошу тебя как твои приятели, а вылечу до конца. Людей лечить проще, не то, что этих собак. Ох, знаешь, сколько с ними хлопот? Блохи, вши, глисты. Шерсть приходится выстригать, а когда начинается линька… Хоть с ума сходи. Постоянно чешутся, трутся о деревья, в шерсти всякая дрянь застревает и опять все заново. Хорошо, если у него есть жена. А если как у этого блохастого?
Чеслава взяла следующий пузырек и обработала рану промоченным ватным тампоном. Огонь стих и ногу обдало холодом. Кровь остановилась, а кожа, казалось, начала сковываться льдом. Я терла ногу рядом с раной, но она не хотела согреваться.
— Жены нет, детей нет. Лучше бы уж жена пила кровь, чем его блохи. Жена не задерет и от блох поможет избавиться. А так приходится мне, взрослого мужика купать в ванне. Потом дам себе волю, как следует, отхлещу его веником полыни. Он после спит без задних ног на матрасе из осиных стружек. Ох, как не нравится блошкам запах опилок! Ну, ничего. Оборотень все-таки живой в отличие от вампиров и всяко приятнее с живым, чем с мертвым. Но мертвецы в больницу и не ходят. Если же только смертельный перелом головы. Приходится опаивать паразита кровью. Раны у них быстрее собачьих заживают. Сразу покидают больницу и, слава богу! Я бы не вытерпела их похотливых взглядов на мои сосуды. Подай мне левую руку.
Чеслава из шкафчика достала шприц и штатив с пустыми пробирками. Из вены она взяла кровь, распределив ее по нескольким пробиркам.
— Мертвецы потом спасибо тебе скажут.
— Вы их лечите обычной кровью?
— Какой же еще, животной что ли? Главное, чтобы после вампир тебя не выследил и не загрыз.
Чеслава засмеялась, а мне было совсем не до смеха.
— Да ладно, тут все свои. Тебя не тронут, если ты только сама этого не захочешь.
Она вылила на мне ногу из кувшина воду. Та пролилась на пол, унося за собой кровь. Я не поняла, зачем Чеслава так сделала, но, наверно, так она лечила. Кажется, кроме зеленки и марганцовки у нее на столе ничего не было.
Чеслава намочила руки и стала водить ими вокруг раны, не прикасаясь кожи. Боль совсем ушла и нога успокоилась. Я заметила, что вода, оставшаяся на столе, шевелилась. Она поднималась по ноге, забивалась в рану и выходила вместе с грязной кровью. Чеслава манипулировала водой. Прочистив, она нанесла мазь на ногу и забинтовала.
— Нога быстро заживет. С недельку похромаешь, а потом забегаешь. Любой оборотень позавидует моему исцелению.
Вечером я была дома. Меня принес Нестор. Мы с ним не сказали друг другу ни слова. Он оставил меня на диване и ушел. Но вскоре пришла Роберта. Она бросилась
