И вот, наконец, дождались.
Я, как и положено, пообещал им, что обычным рядовым воинам не стоит ждать репрессий – претензии у меня были только к их ярлу, также сказал, что возьму их с собой на юг во время следующего похода. Тут же под восторженные крики я был признан ярлом. Ну вот, и воевать не пришлось. Один бой, и все вопросы отпали.
Когда мы, наконец, добрели до лагеря, заметившие нас часовые, успели созвать народ. И сейчас целая толпа встречала нас.
У многих на лицах было недоумение. Еще бы, ушел я один, а возвращаюсь с двумя спутниками. Где я их нарыл?
Вперед вышел Олаф, он первым смог разглядеть мое лицо и опознать меня.
– Ярл, – поприветствовал он меня, – как охота?
– Хорошо, – хмыкнул я, – вот, поймал‑таки зверя.
Я кивнул себе за спину на двух агдирцев, тащащих Бьерга.
Олаф, нахмурившись, глянул на их ношу и тут же открыл рот от удивления.
– Бьерг! – ахнул он.
– Он самый, – кивнул я.
– Он жив?
– Пока да.
– И что ты с ним собираешься делать?
– Доберемся до Агдира и казним, – ответил я.
– Чего его еще тащить куда‑то? – проворчал Магнус. – Давайте здесь башку отрубим и в море тело бросим.
– Э, не‑е‑ет… – усмехнулся я. – Это слишком просто…
* * *
Агдир нисколько не изменился с тех пор, как я был здесь в последний раз. Все тот же грязный городок, все та же площадь. Вот только теперь на ней появилось новое украшение – столб, на котором восседал сам Бьерг. Точнее, восседал еще вчера. Теперь на столбе была лишь его голова, отрубленная Р`амом ‒ новым тэном Агдира и по совместительству моим наместником здесь. Но обо всем по порядку.
Как только мы прибыли на Агдир, я тут же послал гонцов на Эстрегет, решив, что пока что островом будет править кто‑то из моих людей. На эту роль я выбрал своего братца. Думаю, смысл ясен: справится ‒ отлично, а не справится – будет отличный повод наконец вырезать под корень сидевших у меня в печенке агдирцев (мало ли, что им в голову взбредет – это сейчас они добрые и пушистые, клянутся мне в вечной любви и верности, а что будет завтра – кто знает), а заодно и Р`ама, если он опять взбрыкнет.
Может показаться, что на Агдир надо было посадить кого‑то «в доску своего», например, того же Магнуса, или Олафа, или Торира, в конце концов. Но рисковать ими я не хотел. А вот братца не жалко. Как раз пусть себя в деле покажет. А то гонору было на целое королевство, вот и пусть наведет порядок хотя бы на одном острове. Вру – на трех. Ярлство Бьерга – это три острова, но не суть важно.
Пока ждали нового тэна, все дружно думали, что делать с Бьергом.
«Кровавый орел» был сразу отметен – умельцы для проведения этого ритуала (банальным словом «пытка» этот процесс назвать язык не поворачивался) вроде как и были, однако старики‑агдирцы чуть ли не костьми готовы были лечь, но не позволяли проделать подобное с Бьергом.
И их упрямство заключалось вовсе даже не в жалости к бывшему ярлу. Оказалось, причина была в ином: «Кровавый орел» был не только и не столько пыткой, сколько религиозным ритуалом. Причем провести его следовало лично мне, казнив своего врага, тем самым показав, насколько сильный, умный и коварный противник у меня был. Вот только ни сильным, ни умным я Бьерга не считал. С некоторой натяжкой можно было бы назвать коварным. Но все же скорее жадным и алчным, завистливым, чем коварным. К тому же устраивать такое кровавое представление я не хотел и сам – боялся, что не выдержу и опозорюсь на весь Агдир, вывалив содержимое своего желудка. А оно мне надо? Перепоручить же сие действо кому‑то из своих подчиненных было нельзя.
Короче, споры вокруг того, как казнить Бьерга, были долгими и даже кровопролитными (несколько непримиримых сторонников того или иного спора сцепились в рукопашную, когда аргументы иссякли). Жирную точку в этом вопросе поставил я, предложив, памятуя о комментариях зрителей, просто посадить Бьерга на кол.
Что и было проделано.
Кол был подготовлен быстро, заточен на совесть, и когда уже было собрались «вводить» его в оппонента, внезапно вперед вышел Магнус и со злорадной улыбкой сбил острие, сделав его тупым.
– Иначе быстро подохнет, – пояснил он недоумевающим зрителям.
Вопящего Бьерга поставили, словно достопримечательность, прямо в центре городской площади.
Я несколько отвлекся на другие дела и, когда снова появился там, заметил, что Бьерг уже весь закидан грязью. Похоже, дети постарались. А может и взрослые, кто знает.
Словно бы в подтверждение моих догадок, мимо проходящая старуха подобрала замерзший кусок грязи и, размахнувшись, запустила его в Бьерга.
Откуда только силы взялись у старой?
Впрочем, вполне себе точный бросок не удовлетворил старуху. Она подошла к столпу и попыталась доплюнуть до человека, находящегося на самом его верху.
Вот это у нее уже не получилось.
– Проклятый отцеубийца! – проворчала старуха и побрела прочь.
О, да! Об этой истории я слышал, и немало. Якобы на острове появился колдун, который и «совратил», «заразил ересью», «перетащил на темную сторону», ну и так далее, вполне себе нормального юношу. Вследствие воздействия черной магии, Бьерг сначала убил своего отца, а затем начал устраивать всякие непотребства.
Причем, судя по рассказам агдирцев, вел себя совершенно неадекватно. То он, видите ли, собирается с нами мир заключать, то вдруг внезапно заявляется, чтобы золото забрать. То он появляется на Йорме, предлагая заключить союз против Рорха, то вдруг приходит со всеми своими кораблями и попросту захватывает остров.
И примеров подобного масса. Словно бы в Бьерге сидело два человека, словно бы у него было раздвоение личности. Но ведь так, по сути, и было – иногда в Бьерга «вселялся» Гуков. Один вопрос – почему у остальных персонаж ведет себя так, как того бы хотел игрок, а персонаж Гукова наоборот?
У меня были сомнения и догадки на этот счет. К примеру, что Бьерг вовсе и не был персонажем Гукова, что на Бьерга Гуков влиял через какого‑то другого персонажа. К примеру, того же старика‑советника, который внезапно исчез с острова, стоило нам только появиться.
Но все же почему Гуков так трясся над Бьергом? Ну, взял бы и сделал ярлом другого персонажа. Зачем ему этот неадекват?
Попытался я узнать это у самого Бьерга, но тот говорить со мной не собирался. Он уже молча «сидел» на своем месте, его стенания не беспокоили жителей ближайших домов, на его лице словно бы застыла маска боли и страданий.
– Я подарю тебе быструю смерть, если ты скажешь мне… – начал было я, но Бьерг вдруг поднял голову и смачно плюнул, целясь мне в лицо.
Вот ведь, скотина…
На следующее утро прибыл Р`ам. Именно его я представил агдирцам как их нового тэна, моего наместника на их острове. Возражений, как и ожидалось, не последовало.
В качестве эдакой процедуры или, скорее, «коронации» моего братца выступала казнь Бьерга. Его, все еще живого, сняли‑таки с деревянного кола, опустили на землю.
– Ну что, есть, что сказать напоследок? – спросил я у него.
Бьерг ничего не ответил, даже не пошевелился. Могло бы показаться, что он мертв, но я видел, как он дышал.
Я кивнул брату, чтобы тот приступал.
Не было никакой барабанной дроби, не было длинной речи касательно всех преступлений, совершенных осужденным. Р`ам просто поднял свою секиру и опустил ее на шею так и лежавшего неподвижно Бьерга.
* * *
Я глядел, как Магнус и Гор накалывают отрубленную голову на кол, снова поднимают его и устанавливают на площади. Обезглавленное тело бывшего ярла уже утащили, и либо просто скинули с утеса на скалы, либо бросили псам, как я и обещал Бьергу.
Вот, кажется, и все. Тот самый противник, который довольно‑таки долго мешал мне, угрожал, исчез. Я уже нисколько не боялся того, что он выберет себе нового персонажа и начнет мстить.
