— Н-но куда?
— В военный лагерь. Он расположен в лесу, неподалёку. Подробнее прочитаете сами.
Политик раскрыл письмо, начал читать. Он сделал это настолько быстро, что в тот момент казалось, будто скорость его чтения была быстрее молнии. Особенно если учитывать объём текста:
«Здравствуйте, уважаемый Вальтер Головин.
Вам пишет Рина Григорьевна Островская, королевский охотник из Белого Волка, с просьбой вывести из города выживших до начала военных действий в Кобре. Часть жителей, самых истощённых и измученных, проведите в военный лагерь, расположенный в лесу, на южной стороне от королевского замка. Там им обеспечат лечение, пропитание и временное жильё.
Других горожан, у которых состояние гораздо лучше, отправьте в соседние, ещё не задетые врагом города, так как они смогут преодолеть такое расстояние. Они разделятся на отряды, каждый из которых будет возглавлять какой-либо политик, желательно знающий путь к ближайшим городам. Возглавлять должен именно политик, чтобы поведение жителей оставалось адекватным, и чтобы они вдруг не взбунтовались.
Вам стоит поторопиться, так как Фидель Де-Марк совсем скоро появится в Кобре. В лагере будут ждать.»
— Х-хорошо, я сделаю это. — заявил Головин. Климент, скрестив руки на груди, кивнул. — С-спасибо вам за помощь, я в долгу…
Друзья, подойдя к разбитому окну, из которого залезали внутрь, услышали громкие стуки копыт. Вражеские воины проезжали мимо мэрии. Один из них задал вопрос, от которого у Амоса пробежали мурашки по коже, а у Климента слегка задрожала нижняя губа:
— Это чьи кони здеся, а?
— А мы как будто знаем! — возразил более молодой воин, если судить по голосу. — Пойдём и проверим!
— Заткнись-ка ты, Исидор! Эти жеребцы ишшо и ни к чему не привязаны. Странно, что не убежали…
Воины спустились с лошадей и пошли осматривать здание. К счастью, начали они со входа в мэрию, а не с разбитого окна. У охотников был шанс спастись. Мэр, пока те отвернулись, быстро, но тихо убежал.
На улице остался лишь молодой солдат, смотрящий за конями друзей, стоящими по разным сторонам, и держащий их за поводья. Климент аккуратно достал метательный нож из ножен Амоса и так же аккуратно начал вылезать. Бородач поплёлся за ним. Молодой солдат стоял за углом и не слышал шагов. Он грыз яблоко, иногда сплёвывая на землю.
Когда Агеев с Амосом были уже совсем близко у цели, воин заметил торчащий из-за угла наплечник, дёргающийся благодаря движениям руки, и сразу, как только закричал об увиденном, ему в левый глаз прилетел метательный ножик.
Он свесил руки, тем самым отпустив поводья, откинул голову и с грохотом повалился назад. Его ноги всё ещё держали стремена и не давали упасть полностью.
Друзья услышали громкую ругань солдат и звуки бега, надвигающиеся в их сторону. Рванули к своим коням, на удивление всё ещё не сдвинувшимся с места, запрыгнули в сёдла и выслали на галоп. Сзади выбежали воины и, проделав то же самое, начали преследовать охотников, стуками копыт распугивая бездомных кошек и собак, разгуливающих по улицам и стоящих на пути. Но, к сожалению, успели убежать далеко не все.
Климент с Амосом двинулись в сторону центральных ворот, а затем, внезапно вспомнив, что они закрыты, свернули в тесный переулок и теперь ехали к пробитой стене, через которую раннее заезжали. Противники, быстро среагировав и кое-как не промчавшись мимо, завернули. Одни достали пистолеты, а другие ружья. Начали стрелять, однако из-за скорости жеребцов охотников, никак не могли попасть. А когда переулок закончился, и они выехали на довольно просторную улицу, стало ещё сложнее: у друзей появилась возможность управлять конями так, чтобы те бежали змейкой.
Наконец подъезжая к выезду за пределы города, друзья увидели в лесу густой туман и поняли, что это может сыграть им на руку. Агеев одной рукой надел на голову капюшон своего плаща, так как в окрестных лесах часто наблюдался «ядовитый» туман, который действовал на глаза так же, как дым — разъедал. Больше никаких эффектов он не имел.
Бородач просто прикрыл лицо рукой, очень надеясь на то, чтобы конь не врезался в дерево.
Климент услышал громкий треск. Широкая и длинная ветвь чуть не упала коню на заднюю ногу, а если бы упала, то последствия были б очень серьёзными. К счастью, противник всадил пулю совершенно не туда, куда планировал. Громко выругался, в частности и на туман.
Через некоторое время охотники оторвались от солдат и спокойно поехали в лагерь, порой объезжая некоторые вражеские отряды. Агеев про себя поблагодарил Рину за предупреждение о том, что они могут там быть.
Тем временем у Фёдора Валерьевича…
Проделав длинный и утомительный путь, король наконец встал возле центральных ворот и ждал, пока хилые стражники откроют ему ворота. Насколько он помнил, раньше в Цорск свободно мог проехать каждый, вне зависимости от наличия оружия и внешнего вида. Видимо, по окончании военных действий король принял меры. Ещё вспомнил, как Саша предлагала также выставить людей на охрану центральных ворот, въезда в город, но он отказался от такой инициативы, объяснив это тем, что при нападении какого-нибудь отряда они смогут лишь задержать врагов на пару секунд.
Через несколько минут воины открыли ворота. Правитель заехал, огляделся и не поверил своим глазам. Город, который ещё совсем недавно был разгромленным и всюду закиданным мёртвыми телами, сейчас обрёл прежний вид, с красивыми, разукрашенными зданиями, яркими вывесками и позитивной, дружелюбной атмосферой. Казалось, что войны в этом месте не проходило вовсе.
Фёдор Валерьевич достал из сумки письма Раисы, написанные через пару лет после того, как компания распалась, и те, кто в ней состоял, покинули Смертный Дух. Король вычитал, что Орлова собиралась назвать свою первую таверну «Пиво и Закуски».
Ещё он обратил внимание и на описание самого заведения: «…Моя первая забегаловка довольно небольшая, да и выглядит она далеко не так, как я себе представляла, но на первое время сойдёт. Тем более для типичных посетителей таких мест…»
Однако адрес остался для Фёдора Валерьевича тайной, поэтому пришлось ориентироваться по указанию местных жителей. Больше всего, как ни странно, таверна была популярна среди пьяниц и забулдыг.
Таким образом король проездил по городу несколько часов, и уже не мог контролировать свои слипающиеся глаза и чуть ли не постоянные зевки. В нём горело желание в первую очередь отоспаться с дороги, а уже потом встретиться с давней подругой.
Таверна, расположенная почти в центре города, совершенно не соответствовала описаниям, написанным в письме и данным прохожими. Правитель вновь не поверил своим глазам. В высоту заведение было в три этажа, а по ширине кое-как уступало любимому бойцовскому клубу Фёдора Валерьевича, который тоже был не мал. Возле деревянной двери с украшением в виде золотой головы льва висела табличка с вырезанным названием пивной. Она чуть покачивалась от лёгкого ветра.
«Раиса уж точно не забывает о своих заведениях… — подумал король. — Теперь это далеко не обычная пивная для обычных забулдыг, а чуть ли не гостиница, в которой посетителей заправляют алкоголем… Интересно, сколько денег вложено в это всё? Ведь начинала она с довольно скромненькой суммы — пятьдесят тысяч яднов. Молодец… Постаралась…»
Вновь сняв корону и положив её в поясную сумку, правитель вошёл. Сразу же перед его носом пробежали два дерущихся алкаша, чуть не врезавшись в нового посетителя. Слева широкоплечий бородатый гном, время от времени делая большие глотки содержимого в кружке, рассказывал историю о том, как совсем недавно, в шахте встретил призрачного пегаса, что Фёдору Валерьевичу показалось ещё той чушью. Справа человек и эльф боролись на руках и громко смеялись.
Король подошёл к торговцу алкоголем, длинноносому старичку, протирающему кружку, и спросил, сколько стоит комната на одного на ночь. Аккуратно поставив отполированный стакан на полку к остальным и тщательно пересчитав деньги, торговец позвал мальчика лет десяти, судя по всему, своего внука, и попросил провести гостя на второй этаж, в свободную комнату.
